
Эльвира ЧАСТИКОВА
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КАЧЕЛИ
Окна уже – не просто медовые соты,
А в разноцветных миганьях и с лапами хвои;
Согревают, когда бормочу: - Что ты, что ты, -
От счастья встречать Рождество Христово с тобою.
Пусть и на улице, между домами жизни
Нашей раздельной, зато – на качелях, поющих
О том, что осенью бедолаги капризней,
А стойкой зимою не видно бродяг и пьющих.
Мы вот – не те и не эти, совсем другие:
Влюблённые – да! И зрелые, но, словно дети,
Верим, что по гороскопу две наши стихии
Сходятся идеально, значит, нам звёзды светят.
Будущее начинается в настоящем,
Ибо – часть вечности, неотделимой от ретро.
На Рождество почему-то губы чуть слаще,
Особенно на морозе, особенно с ветром…
Владимир МОНАХОВ
Я мудрость постигал немало лет,
Но как живётся лучше - не пойму:
Шагать в строю из тьмы на свет,
Иль одиноко свет нести сквозь тьму?
*
От всех
Детей,
Уложенных
В день
Рождества
В колыбель,
Исходит
Благоухание
Неба,
А мысль
От надежд
Чиста.
Господи!
А вдруг
В
Эту минуту
Пришло
На ум тебе
Вернуть
Заблудшим
Христа!?
Вера ЗУБАРЕВА
Месяц, как дух, возник
В нимбе литых планет.
Рек зазеркалье. В них –
Рыб ледяных свет.
Горных кристаллов поток,
Инея снежный иврит,
И новорожденный Бог
В таинстве букв вихрит.
Андрей БОЛЬШОВ
Ещё больней, и ближе жизнь,
И глуше мрак, я в склеп зеркальный
Проник, притих, подавлен тайной,
Без слов шепча, - "держись, держись"...
Ещё предела одного
Судьбы достигла обречённость,
И новой веры облегчённость
Возникла вдруг из ничего
И ниоткуда. Обернувшись,
Протяжной вехой ожило
Сквозное время, и в минувшем
Грядущим тёртым помелом
Спрямило контура изгибы,
Покинув взгляда немоту,
И растворилось в пустоту,
Гремя чешуями, как рыба.
Любовь БАКАНОВА
А тебя как не бывало...
Ночью вьюга завывала,
Билась в мерзлое стекло...
Мне казалось жизни мало,
Ничего не успевала,
Полюбилось и пропало,
Зимним ветром унесло...
А недавно так болелось!
Счастья и любви хотелось
Под святое Рождество!
Но напрасно песня пелась,
Не у той печурки грелась,
И моей надежды смелость
в метр сугробы замело...
Щиплет в сердце струны жалость,
Нет, и все-таки осталось
капле нежности дрожать...
Несмотря на неудачи,
Все ж, душа моя не плачет -
Только верить! Не иначе!
Продолжает счастья ждать!
Николай ЕРЁМИН
В РОЖДЕСТВЕНСКУЮ НОЧЬ
Как хочется послушать скрипку!
И флейту…
И фортепиано…
Как хочется
Уехать в Ригу! –
В объятья Домского органа…
Прервать морозный зимний сон,
В котором -
Радио Шансон...
Сергей МАРКУС
АНГЕЛ, ПРОБУЖДАЮЩИЙ ВОЛХВОВ
«Сон волхвов» - Собор св.Лазаря в Отёне (Autun), Бургундия, 12 век, мастер Жильбер
Ангел будит волхвов: "Ну, идите. Идите!"
Но мы спим, но мы дремлем, глаза будто слиплись…
Но ведь слиплись сомнение, страх и угроза расправы.
Сомнение – будет ли Мальчик воспринят народами мира?
Страх – мы знаем, что будут Голгофа и гроб и пустая пещера.
А угроза расправы – над каждым, кто следовать станет
Слову, в свитках которое Мальчик оставит столетьям. «Идите!»
Да, мой ангел, тебе невтерпёж разбудить нас. Мы мудры,
Ах, мы тяжки скопившейся мудростью персов, а ты явно молод.
Тонким пальцем коснись, будто тросточкой, кисти моей – недотрога –
И к Звезде, нас поднявшей в дорогу, свой пальчик – «Идите!».
Я открою свой глаз удивлённо, по-взрослому строго,
Буду долго молчать, и в себя уходить углублённо - «Идите!».
Ты ж, младенец, что к мамке пристал со слюнями, плаксиво.
Ты что видел на этой земле, ты что знаешь о людях? - «Идите!».
Знаю я – ты осилишь сомнения магов персидских, мы встанем,
Мы пройдём вслед Звезды до яслей Вифлеема с дарами:
С нами ладан и золото, будет и смирна – зачем она, знаешь?
Ведь Младенец познает не царскую роскошь, не ладана славу –
Здесь Его ждут лишь смерть, только смолы и саван… «Идите.
Пробудитесь, цари присноветхого царства, скажите Ирану:
С вами золото с ладаном Небом в придачу - на радость,
Ладан – Господу слава и дымных каждений узоры – навеки!
Искры золота - Вечного Царства награда Ему. Также людям,
Тем, что в гари костров, на распятьях и в топках спасутся. Не телом».
Да, мой ангел, ты страшные вещи поведал. «Идите!»
Мы идём. Присноветхому царству - конец… Пробужденье.
… Ну, а если бы мы не проснулись? И дрогнул бы ангел?