Дочка Любовь Ларионова этим летом в Калининграде



Эльвира ЧАСТИКОВА

Бывают эпохи с лицом, как кирпич:

Кирпич, из которого строят –

Не для человека (похоже на кич),

А для назначенья в герои.

Где до человека и дела-то нет,

Вернее, есть именно ДЕЛО

Под номером (клеится «волчий билет»

Для горести и беспредела).

А кто же эпохам таким на Земле

Конец обозначит во имя

Идей гуманизма, цветов на столе,

Сияния глаз между ними?

Написаны сотни чеканных томов

В наследство для крепкой опоры.

Но с толку сбивает расстрелянных ров

И власть, отводящая взоры.

Любовь БАКАНОВА

Мне в мире ничего не изменить,
И не улучшить, даже не исправить,
Не разорвать связующую нить
И сделать исключение из правил.
Я в этом мире просто "червячок",
В любой момент подверженный напасти -
Что скажешь против -
"вздернут на крючок"
Любвеобильные структуры власти.
Я перемалываю за всю жизнь
Общественной земли-работы тонны!
Мной золота намыто, оглянись,
Мой властелин!
УшЕй карман бездонный!
С времён античных, древних счёт идёт
Междуусобицам, кровопролитью,
И сталкивает лбами свой народ
Продавший душу дьяволу правитель.
Его рассудок властью помутнен,
А тело не найдёт никак услады,
Здесь божие подобие - не он!
Ему в геенне будут очень рады.
А прегрешения простились чтоб,
Пусть долго молится душа твоя,
И в твой массивный золоченый гроб
Из рабских рук летит, летит земля...
О, как же этот мир несправедлив!
Он так жесток, властолюбив без меры,
И развращен богатыми людьми,
Где честность, доброта - всего химера!
А ведь не так задуман был Творцом
Средь райских птиц и благодатной кущи...
И спрятал, отвернул своё лицо
От человечества наш Всемогущий.

Владимир МОНАХОВ

И оправдывались людишки,
Убежденные мыслью одной:
– Мы все лишь пылинки
В божьей горсти.
А Господь смотрел с вышины
И качал головой:
– До пылинок в моей ладони
Вам еще предстоит дорасти!

Наталья НИКУЛИНА

колола она
колола дрова
на щепу
щепу на лучину щепила
лучшую долю искала
и следователи кололи
и наркоманы двадцатый век
расщепляли радий
как ладанку на груди
носила сахар
колола колол
он её на атомы
не расщепила

Кюри Мария Сахаров доволен.

Николай ЕРЁМИН

НАГРАДА

1.

Я проснулся при царском режиме
И спросил у себя:
- Как же так?
Люди в масках мне стали чужими...
Мандельштам говорит мне:
- Чудак!
Почему ты всё дуешь в трубу,
молодой человек?
Полежал бы ты лучше в гробу,
молодой человек.
Спи, мой друг,
Просыпаться не надо.
Беспробудность – всем в жизни награда.
Не случайно сказал Кальдерон:
- Жизнь есть сон! Удивительный сон...

2.

Мой друг, На грани бытия,
Там, где и ты и я устану:
Ты станешь бронзовым...
А я, Не дай-то Бог, -
гранитным стану...
Но памятники
И гробы –
В руках неведомой судьбы...
А в наших трепетных словах –
Её дела, Увы и ах...

Андрей БОЛЬШОВ

Мне много ближе сложный мир
Оттенков, импульсов, иллюзий,
Больших стихий, пределов сил
В антагонизмах и в союзе,
Мир тайны, промысла, мечты,
Последствий, крахов, грустных истин,
Прозрений, поиска...
Седых Висков в годах, потом залысин.
Весомость дум, кипенье дел,
Переполох, апломб, участие,
Насущный хлеб, труженье тел,
Подвохи, близости, напасти -
Закономерные штрихи
Взросленья духа - поневоле,
С преодоленьем, вопреки
Непониманью, и в итоге
Гармония, но дальний мир
Осклизлый, лютый, чёрно-белый
Ухватких рук, жестоких игр,
Вертлявый, пафосный, дебелый
Преобладает, по всему,
Штамповкой в "прессе" и в подлоге
Живого жившим.
А уму Программных смет идеологий
Предустановка под пломбир -
Урочной правды, сливов, входов
В фойе, где ищут как сортир
Отдельно взятую свободу.

Валерий ПРОКОШИН

Не жалеть эту жизнь, никогда не жалеть, не беречь,

Пусть проходит она неразумно, как детская речь,

Как теченье реки, как течение света во тьму…

Ощущенье, что жизнь непонятна лишь мне одному.

Смысл её ускользает ребёнком, рекою, лучом,

А начнут объяснять – не могу догадаться, о чём?

Всё плывёт, исчезая в обычном табачном дыму…

Ощущенье, что жизнь непонятна почти никому.