Мерзнет, мерзнет менестрель –

Грязный тул седого века,

А вокруг – ни человека,

А кругом – метель.

Вместо лошади – паук,

Под плащем трясутся плечи,

Пустота – играть ведь нечем –

Выпадет из рук.

Ты напишешь славный бред

О врагах и о героях –

Кто бы спорил, бард велик,

Спорить некому, увы.

Прокричишь себе обет,

И, с собой навеки в ссоре,

Скроешь маской тощий лик,

Прыгнув выше головы.

Нет вороны на клюке –

Все повыздыхали, верно.

Этот город, в целом, скверный,

Тает вдалеке.

Нет еды в твоём мешке –

Видно, есть себя придется,

Пить из цвелого колодца,

Дух топить в тоске.

Ты напишешь славный бред

О врагах и о героях –

Кто бы спорил, бард велик,

Спорить некому, увы.

Прокричишь себе обет,

И, с собой навеки в ссоре,

Скроешь маской тощий лик,

Прыгнув выше головы.

Сам себе своя жена,

Сам себе и бог и дьявол,

Нарушаешь свод свій правил,

Сам себе вина.

Кровь свою – своё вино

Лижешь волком по оврагам,

А она сильней чем брага.

Кровь и смерть – одно.

Я смеюсь тебе в лицо,

Хохочу как полоумный,

Это ночью, ночью лунной –

Праздник подлецов.

Лишь один из нас теперь

Будет в теплой спать дубраве,

А второй помрет в канаве –

и не я, поверь.

Никому не открывай

Ни лица, ни полнолунья,

Ни секретов, ни стихов,

И вообще, молчи, как камень.

Всё засим, бывай-прощай.

Жизнь твоя пропала втуне.

Я же бард, я не таков.

Не маши мне вслед руками.

Мерзнет, мерзнет менестрель –

Грязный тул седого века,

А вокруг – ни человека,

А кругом – метель.