[500x384]

[464x260]

[500x384]

[480x360]

[425x414]

• — Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
  — Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
•  
• — Господин барон уже три раза про вас спрашивал: «Не пришёл, говорит, господин пастор?» Нет, говорю, не пришёл… «Ну и слава богу», говорит. Очень вас ждёт…
•  
• — Она сбежала от меня два года назад.
  — По правде говоря, барон, на её месте я бы сделал то же самое.
  — Поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте…
•  
• — Церковь должна благословлять любовь!
  — Законную!
  — Всякая любовь законна, если это — любовь!
•  
• — А мне говорили — умный человек!
  — Ну, мало ли что про человека наговорят…
•  
• — Ну, не меняться же мне из-за каждого идиота?!
  — Не насовсем — на время… Стать таким как все…
  — Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?
•  
• — Бросил жену с ребёнком!
  — Какой ребёнок? Я — офицер!
  — Бросил жену с офицером!
•  
• — Вызовите отца на дуэль.
  — Это невозможно!
  — Почему?
  — Во-первых, он меня убьёт, а во-вторых…
  — Первого достаточно.
•  
• В такой день трудно жить, но легко умирать.
•  
• — Говорят, юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
  — Не всем. Тому, кто смеётся — продлевает, а тому, кто острит — укорачивает.
•  
• — Через полчаса начнётся бракоразводный процесс.
  — Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.
•  
• — А разве ночь?
  — Ночь.
  — И давно?
  — С вечера.
•  
• Часы пробили 2, барон стрелял 3 раза, стало быть 5 часов!
•  
• — Но это факт!
  — Нет, это не факт.
  — Это не факт?
  — Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
•  
• — Стрелял он не черешней, а смородиной. Когда они пролетали над его домом.
  — Медведи?
  — Ну, не мамонты же.
•  
• Мне уже 19 лет, а я всего—лишь корнет! И никаких перспектив! Меня даже на манёвры не допустили! … Полковник вообще заявил, что «не желает получать донесения от барона Мюнхгаузена»!
•  
• Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но, вообще, что-то героическое в этом есть!
•  
• Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!
•  
• Война это не покер! Её нельзя объявлять когда вздумается! Война это… Война!
•  
• — Приказано арестовать барона Мюнхгаузена! В случае сопротивления приказано применять силу!
  — Кому приказано применять силу?
  — Что?
  — Кому применять силу — мне или вам?
  — Н-н-не знаю…
  — Может, послать вестового переспросить?
  — Это невозможно!
  — Хорошо. Тогда оба будем выполнять приказ. Логично?
  — М-м-м…
  И это хорошо! Это делается примерно так…
•  
• В стороночку, пожалуйста. Вы вообще уйдите.
• — Где командующий?
  — Командует!
• — А где же наша гвардия?
  — Вероятно, обходит с флангов.
  — Кого?…
  — Всех!
•  
• Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту! Просил передать чтоб не расходились.
•  
• Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить.
•  
• Господа офицеры, сверим наши часы. Сколько сейчас?
  — 15:00!
  — Пятнадцать с четвертью!
  — А точнее?
  — Плюс двадцать два!
•  
• — Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек, и в душе тоже против Англии.
  — Да, в душе против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю!
•  
• Почему продолжается война? Они что у вас — газет не читают?
•  
• — Это не герцог, это тряпка!
  — Сударыня, что вы от него хотите? Англия сдалась!
•  
• Развод отвратителен… потому что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.
• — О чём это она?
  — Барона кроет.
  — И что говорит?
  — Ясно что: подлец говорит, псих ненормальный, врун несчастный…
  — И чего хочет?
  — Ясно чего: чтоб не бросал.
  — Логично.
•  
• — Карл, почему так поздно?
  — По-моему рано: не все глупости ещё сказаны!
•  
• — Объясните суду — почему 20 лет все было хорошо, и, вдруг, такая трагедия?
  — Извините господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!
•  
• Некоторые пары созданы для любви, мы же были созданы для развода.
•  
• Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви, на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!», — и нас тут же обвенчали! После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там, в любви и согласии.
•  
• — Вы оскорбляете мою подзащитную!
  — Правдой нельзя оскорбить, господин адвокат!
•  
• Чтобы влюбиться, порой достаточно и минуты, чтобы развестись — иной раз приходится прожить двадцать лет вместе.
•  
• В своё время Сократ мне сказал: «Женись. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым. Плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше.
•  
• Да здравствует развод! Он устраняет ложь!
•  
• Уступи, Господи! Ведь ты уже столько терпел — ну потерпи ещё немножко!
•  
• Томас, ты рад, что у нас появилось 32 мая?
  — Вообще-то, не очень… Первого июня мне платят жалование…
•  
• — Вы рады новому дню?
  — Смотря на что падает. Если на воскресенье — то это обидно. А если на понедельник — ну зачем нам два понедельника?
•  
• — Но я же сказал правду!
  — Да чёрт с ней, с правдой!
•  
• — Не усложняй, барон… Втайне — ты можешь верить.
  — Я не могу в тайне. Я могу только открыто.
•  
• — Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался!
  — Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…
•  
• Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
•  
• Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем! Он нам дорог просто как Карл Фридрих Иероним, а уж пьёт его лошадь, или не пьёт — это нас не касается.
•  
• — Барон, а где вы брали медведей для своих подвигов?
  — Точно не помню, по-моему — в лесу.
  — Это исключено! Они у нас давно не водятся!
•  
• Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!
•  
• — В полночь у памятника.
  — Кому?
  — Мне.
•  
• В Германии иметь фамилию Мюллер — всё равно что не иметь никакой.
•  
• Одни мои похороны принесли мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.
•  
• Я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие… чёрт побери, отличное начало для пьесы.
•  
• Это не мои приключения, не моя жизнь! Она причёсана, напудрена, и кастрирована!
•  
• Ты ведь меня знаешь: когда меня режут — я терплю. Но когда начинают дополнять…
•  
• — А вы очень изменились, господин бургомистр.
  — А вы зря этого не сделали!
•  
• Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!
•  
• Господи, неужели вам нужно обязательно убить человека, чтобы понять что он живой?!
•  
• — Я на службе… Если суд решит, что вы — барон, я упаду вам на грудь. Если суд решит, что вы — Мюллер, посажу в тюрьму.
•  
• — Тебя ждёт тюрьма.
  — Чудесное место… Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес — мы будем перестукиваться.
•  
• — Ну-с… будем исповедоваться
  — Я делал это всю жизнь. Но мне никто не верил.
  — Прошу вас, облегчите свою душу.
  — Это случилось само собой. У меня был друг — он меня предал. У меня была любимая — она отреклась от меня. Я улетаю налегке.
•  
• Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря!
•  
• — …Скажи мне что-нибудь на прощанье!
  — Что?
  — Подумай. Всегда найдется что-то важное для такой минуты…
  — Я буду ждать тебя…
  — Нет, нет, не то…
  — Я очень люблю тебя!
  — Не то!
  — Я буду тебя верна!
  — Не надо!
  — Карл! Они положили сырой порох!
•  
• Эх, до чего же умирать надоело…
•  
• — Когда я вернусь, пусть будет шесть часов.
  — Шесть утра или шесть вечера?
  — Шесть дня!
•  
• Барон Мюнхгаузен славен не тем что он летал или не летал, а тем, что никогда не врёт.
•  
• Я понял, в чем ваша беда — вы слишком серьёзны. Умное лицо — ещё не признак ума, господа! Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь…