В колонках играет - АлисА "Ветер перемен"

А приходилось ли вам замечать, как неостановимо, как безвозвратно мутирует, меняется, перетекает с течением лет понятие "интимного"?

В подростковом возрасте иерархия интимности, сближения и тайны безобразно проста и банальна. Это вообще довольно тухлый возраст, чего уж там.

Проще всего - общаться. Балаболить. Выпив портвейну, заснуть рядом со смутными персонажами любого пола.

Взять за ручку - более серьезный уровень. Поцелуи - уже минимальный источник всего волнительного, важного.

На вершине пубертатной интимности, натурально, секс - бессмысленный и беспощадный, отягощенный непременной долгожданностью и проносящимися в голове неумелого, сконфуженного развратника мыслями про "выключить свет" и "ах этот чертов презерватив".

Помните, у любимого Джозефа Б. -

"Сдав все экзамены, она
К себе в субботу пригласила друга;
Был вечер, и закупорена туго
Была бутылка красного вина..."

Иными словами, интимнее секса не было ни-че-го.

Давно прошли те времена.

Это вовсе не означает, что я, дескать, сделался циником, интимность растерял, да еще и похваляюсь этим.

Упаси Господь: цинизм - обязанность тинэйджера, и никогда я не был так циничен, как в шестнадцать лет, зато становлюсь все более трепетным, настырно-серьезным, БЕЗНАДЕЖНО-романтичным.

Просто интимность, и тайна, и механика сближений совершенно ушли из сферы сексуального, покинули постель.

Впрочем, не до конца: собственно спать с кем-то, как ни крути, значительно более интимное занятие, нежели заниматься сексом. Хорошо понимаю логику тех самых рациональных западных любовников, которыми во время оно так возмущался Эдичка - встретились, а на ночь разошлись.

Именно засыпать, а вовсе не находиться в - есть знак хоть и небольшого, но сближения.

Еще большим признаком интимности для меня все больше становится общение как таковое.

Ибо от людей, в сущности, тошнит. И с каждым годом все больше, и шибче, и глыбже.

Видеть, слышать, общаться уже хочется только с теми, кого считаешь настоящим бриллиантом, и слушаешь с восхищением, и бормочешь им что-то свое с непременной надеждой, что поймут. Поэтому если сексом можно (а чаще всего и нужно) заниматься без лишнего погружения в бессмысленную болтовню, то от редчайшей возможности получить удовольствие от разговора с кем-то с годами все больше веет антикварным запахом СМЫСЛА.

И запах этот теперь - крайне интимное нечто.

Так что если секс теперь - на самом дне иерархии таинственного, совместные сны уже заметно выше, "общение" еще выше, то что же будет на самом верху?

Почти вершина - поцелуи, некогда бывшие знаком любого сколько-нибудь романтического приключения.
Теперь же поцелуи уж никак не спутники секса, и чаще всего ему вполне противопоказаны, поскольку совсем нежелательны, когда - не любишь.

Выражусь даже решительнее: ту редкую, редчайшую женщину, которую в самом деле хочется поцеловать, уже и трахать, в сущности, необязательно. В ней "и так все есть", знаете ли.

Интимнее же всего теперь - совершеннейшие мелочи, постороннему незаметные. Какие-то вроде бы пустяшные, минутные обрывки жизни, застревающие, тем не менее, внутри огромными занозами, вытаскивать которые невозможно, не нужно, незачем.