"Трамвай номер 1"

Я люблю рассматривать людей. Точнее даже, исподтишка наблюдать за ними. Например, в трамваях. В автобусах не люблю, потому что там нет ничего романтичного. А трамвай придаёт людям некое ощущение хрупкости и уюта. И ещё определённости. Уверенности, что ты доедешь именно туда, куда хотел, ведь трамвай не может неожиданно свернуть в незнакомый район. А автобусы… Пусть этот вид транспорта останется для старушек и спешащих на работу. Трамваи придумали безнадёжно влюблённые мечтатели.

Я езжу по своим делам маршрутом номер 1. Начинается он в тихом тенистом парке, огибает динамичный центр города, проезжает унылые рабочие районы, слегка касается портовых терминалов и оканчивается как раз у дверей моего экономического факультета. Так что с утра я получаю всю картину будней весьма разнообразных людей.

Вместе со мной на первой остановке садятся ещё парочку таких же студенток. Они аккуратненькие, строго одетые и очень деловитые. Все до одной уткнулись в конспекты. Вот они – будущие успешные представители нашей профессии. Моя персона слегка не вписывается в имидж прилежных экономистов, ибо на мне любимая пятничная футболка «Mojitos, mo’ problems», причёска в стиле out of bed (я опаздывала!), и в конспектах я чаще рисую смешных человечков вместо графиков эластичности спроса и предложения. Ах да, у меня неважное зрение. Видимо, благодаря очкам мне автоматом добавляется некое подобие солидности.

Я не знаю имён этих девушек, но пару раз видела их на лекциях. Мы даже поздоровались один раз с этой тёмненькой худышкой в коридоре.

Следующая остановка – Педагогический университет. Именно здесь вечером в трамвай вваливаются яркие шарфы, мешковатые сумки, пёстрые кофты и, собственно, их шумные, болтливые обладатели. А с утра лишь изредка мелькает разноцветное пятно в толпе людей неопределённого возраста (от 30 до 50). Сегодня этим пятном стала девушка с ярко-синими волосами. На голове – огромные наушники. Одета в сарафан времён бурной молодости моей бабули. Лакированные балетки и сумка с принтом «Free hug». Такая ходячая очаровательная нелепость!

Она смотрит на окружающих и, через призму своей харизматичности, видит их по-своему. Может именно поэтому она как будто слегка улыбается.

Она садится на первое сидение после водителя.

Остановка вторая – самая оживлённая. Здесь пересекаются пути всех трамваев города. Народ забивается в транспорт спешно и целенаправленно. Неудивительно, ведь никто не хочет ехать стоя. А многим надо трястись до железнодорожного вокзала с прилегающим к нему рынком. Почти все места оказываются занятыми пожилыми людьми. С соседом мне не повезло, зато передо мной садится молодой человек, лет этак 20 – 23. Я могу разглядеть парочку серёжек в ухе (модник!), рубашку с логотипом фирмы Diesel (дважды модник!) и книгу Фредерика Бегбедера «Любовь живёт три года» (умный модник!!!). Он раскрывает книгу ближе к середине и погружается в увлекательное разоблачение.

Тут стоит заметить, что Модник-то весьма-весьма хорош собой. Из тех, по которым в школе сохнут девчушки младших классов, а учительницы до 40 начинают хитро улыбаться. А у него уроки, спорт, воскресные курсы иностранных языков и неразделённая любовь из списка выпускниц. А может и разделённая. Но непродолжительная. Такие объекты должны быть желанны и недосягаемы, как Габриэль Гарсиа Берналь на обложке журнала «Esquire».

Две остановки пустого набивания в вагоны. Из-за духоты и обилия тел голова начинает гудеть, поэтому я закрываю глаза и слушаю стук колёс, чьи-то сплетни, шелест газетных страниц. Начало мая. Время, когда уже можно наслаждаться прелестной погодкой, но пока ещё рано паниковать по поводу сессии. Я не люблю экономику. Это дань уважения моим родителям, которые хотят, чтобы их дочь жила стабильно. Всё равно, я чувствую, через пару лет я погрязну в разврате творчества и муках вдохновения. Но зато у моих mama и papa всегда будет, чем хвастать перед многочисленной роднёй. Я – единственный ребёнок в семье, поэтому мой удел – непрерывно находиться под микроскопом. В детстве меня нянчили все, кому не лень. В подростковом возрасте все мои ухажёры становились предметом активных обсуждений, а малейшее ухудшение в четвертных оценках сулило разъяснительные беседы о вреде влюблённости во время учебного процесса. И эти фразочки: «Таких у тебя будет миллион, ты лучше об учёбе задумайся!». Я учусь уже на третьем курсе. И где сейчас этот миллион? Ах да, «ты сначала дипломную защити, а вот потом…». Потом, я так понимаю, все они разом на меня и свалятся. Надеемся.

Трамвай зазвенел на повороте, я открыла глаза. Сейчас будет железнодорожный вокзал. Основная масса людей сходит на этой остановке, так что можно продолжить моё изучение трамвайного люда. Я люблю людей, но ненавижу толпу.

Так, Модник ещё здесь. Прекратил читать циничного француза и смотрит в окно. Стоп. Не в окно, а на… На эту нелепость из педагогического! И причём не просто смотрит, а неприлично пялится на её крашеный затылок! Хо-хо. Расслабься, прекрасный. Даже в своей стильной рубашке ты ей будешь до фонаря.

Он открывает портфель. Убирает книгу, достаёт тетрадь и ручку. Вырывает двойной лист. Пишет что-то посередине и аккуратно складывает в бумажный треугольник. Быстрый взгляд на часы. Вздох. Решительно поднимается и идёт в начало трамвая. Встаёт у дверей, как бы собираясь выходить. Во взгляде  -напряжение и колебание. Ход движения начинает замедляться, а стук сердца учащаться. Тук-тук, тук-тук. Кровь в висках, взгляд буравит поручень. Голос из динамиков, как приговор. «Трям! Остановка Ситцевая, следующая остановка… » Он наклоняется будто бы проверить, прочно ли завязаны шнурки, но левая рука очень быстро засовывает сложенный листок во внешний карман болтающейся сумки Синеволоски. Двери открываются, он резко встаёт и убегает навстречу своим делам. Да-а. Вот тебе и модник! Агенты британской королевы снимают шляпы перед твоей конспирацией и находчивостью. А она даже головы не повернула, глупая! Сидит себе, слушает какие-то индийские мотивы на полную громкость.

Следующая остановка – конечная. Наша дружная компашка в полном сборе. Старая студенческая примета: если учащиеся начинают посещать все лекции – скоро экзамены. Меня разморило на солнце, поэтому совершенно не хочется отрываться от мягкого уютного сиденья. Многие уже начинают занимать места перед дверьми. Не понимаю этого. Можно подумать, что так ты быстрее дойдёшь до дверей факультета.

Синеволосая тоже встаёт. Трамвай начинает тормозить, и я лениво перебрасываю ноги в проход. Готовлюсь с мощным выдохом поднять свой зад, но тут синеволосая резко перебрасывает сумку за спину. Трамвай останавливается. Я, как в замедленной киносъёмке, вижу вылетающий из внешнего кармана бесформенной сумки аккуратный бумажный треугольничек. Двери с шумом раскрываются, и студенты спешно вырываются наружу. И этот нелепый сарафан тоже выходит. Я вижу, как она удаляется в противоположную от университета сторону, всё так же улыбаясь своим мыслям. Солнце переливается в её волосах, а на руках в такт звенят браслеты. Сегодня отличный день, особенно когда у тебя есть замечательная музыка.

Я поднимаю листок, разворачиваю. Восемь цифр, имя и смешная рожица. Одна из тех, что я рисую на лекциях по экономике.

И кстати… Я знаю, где продаётся синяя краска для волос.