[275x117]
(Наконец-то выдалась минутка написать)


Легенда о летунах

Посвящается той, что подарила мне Чудеса!



Это был мир Оков. Каждый ребёнок рождался в нём с невидимыми кандалами на ногах, в дальнейшем, в течение времени, отпущенного этим детям на жизнь, они только сильнее приковывались к земле. Эти оковы так тяжелы были на ногах, что никто не пытался с ними бороться и подчинялся их власти. Эта абсолютная, ничем неограниченная и никем неконтролируемая власть грозила смертью этому миру, и тогда появился над землей Ветер, который должен был приносить то и дело изменения в статичный мир, сдерживая его от деградации.

Иногда очень редко, как какое-то необъяснимое и непредсказуемое явление, рождались в этом мире дети, на ногах которых не было оков или они были очень хрупки. До появления Ветра они жили, как все их сородичи, и постепенно на их ногах появлялись кандалы, и они переставали отличаться от других жителей этого измерения. Их судьба изменилась с появлением Ветра. Бывали и необычайные случаи, когда в течение жизни у кого-то из простых людей кандалы вдруг становились достаточно хрупкими для того, чтобы Ветер мог оторвать их от земли. Ветер уносил детей и редких взрослых в высоту, и они неслись по его велению навстречу жизни, которая была полна всего. Этих людей называли летунами. В тот самый момент, когда они отрывали свои стопы от земли, которая норовила нацепить свои оковы им на щиколотки, они уже знали всё о себе - о летунах: они были свободны и счастливы, могли быть, если хотели. Они были сами себе хозяева: сильные и смелые, чистые душой и одарённые. Только они не знали про существование похожих на них, которые так же, как они, парили с Ветром, - каждый из летунов думал, что он единственный.

Когда Ветер стихал, летуны всегда могли опуститься на землю. И тогда, видя те оковы, которые не давали простым жителям того измерения ощутить всю картину мира, почувствовать себя неотъемлемой частичкой этого удивительного творения природы, летуны пытались привнести в их жизнь хоть толику того, что видели, что знали, что чувствовали и желали они сами. Летуны отдавались людям мира Оков полностью: они дарили жителям этого страшного измерения радость, красоту и счастье. Когда они смешивались с толпой, было очень сложно отделить их от неё, ведь оковы на ногах у простых обывателей были невидимы, однако, конечно, существовали способы узнать эти необычайные создания: улыбка ангела; голос, плавно журчащий, словно чистый горный поток; омут глаз такой манящий, согревающий и ласковый, - это отличительные черты летунов. И мужчины, и женщины этой избранной касты не отличались от жителей того мира и не походили друг на друга: были среди них блондины и брюнеты, цветные и белые, худые и толстые, низкие и высокие. Узнать их можно было только по чудесам, которые начинали происходить вокруг них, захватывая и тех простых жителей мира, с которыми они решили разделить своё время. Если летуны решали остаться с этими людьми, они могли сделать и это; тогда постепенно на их ногах появлялись оковы, и им оставалось только вспоминать о том времени, когда они свободно парили сквозь года своей жизни.

Летуны были свободны делать то, что хотели, но даже их существование ограничивал закон. Один единственный закон регулировал жизненный путь этих созданий: "Летун должен следовать Ветру". Когда Ветер позовёт, летун обязан покинуть тех, с кем делил свою жизнь на земле мира Оков, он был обязан вернуться на свой путь: уйти в свою высь, вновь нестись по жизни, вновь позволить лицам земных жителей мелькать и слиться в расплывчатый туман воспоминаний.

…В мире Оков о летунах знали, они по своей природе были основными причинами тех или иных исторических изменений в обществе, ведь именно для этого они и были созданы. Именно летунам поклонялись язычники того мира: сила желания летунов могла создать иллюзию, которая была нужна людям. Создав эту иллюзию с помощью летунов, люди сами не замечали, как мечта превращалась в реальность. Летунов чтили, глубоко полагаясь на их природу. Когда летун в те времена решал остаться на земле, его ждала честь и слава, поклонение и обожание. Многие летуны оставались, и скоро это привело первую цивилизацию мира Оков к краху.

Одной из странных возможностей летунов была черта, которой они не могли противиться, которая возникала в их душе из-за полноты и одновременно пустоты их жизни. Они становились такими, какими хотели их видеть те, с кем общались они на земле, такими, какими были они сами жители мира Оков. Это было безопасно, пока летуны следовали зову Ветра, приходя и уходя; но множество существ, ещё не окончательно утративших чудесную силу небесных созданий, реализовывая замыслы порочных жителей мира Оков, приближали конец света. Мудрые люди той эпохи поняли, что нужно как-то оградить земной мир и небесный мир друг от друга. Это было сложной задачей: люди этого измерения начинали терять разум от той необычайной власти, которую они могли получить, завладев летуном. Единственным способом спасти мир было заставить общество отвернуться от этих созданий, ведь поверить, что летуны всего лишь отражали желания своего земного спутника, для всего человечества являлось невыполнимой задачей. И тогда, объединившись в организацию, сильные и решительные вожди мира Оков объявили летунов вне закона: на них начались гонения, которые потом, когда все живые летуны на земле были истреблены, перешли на самих носителей цепей.

Конечно, летуны не погибли, они стали просто гораздо реже оставаться на земле, а те, что оставались, никогда не поднимали голову к небу, которое давало им силы для осуществления желаний, которые люди того мира называли чудесами. Летуны не могли не опускаться на землю, потому что Ветер стихал, это было его желание, а сами они не могли лететь, ведь эта их способность была им дарована Ветром. Постепенно, когда гонения на летунов сошли на нет, эти создания поняли, что могут остаться на земле и превратиться в нормальных граждан мира Оков. У них на это были свои причины: за свободу нужно было платить одиночеством, за счастье полёта грустью неизбежного расставания. Жители же мира Оков давно забыли о том, что летуны могли творить "настоящие" чудеса, теперь им нужны были летуны, как олицетворение понятия "духовности", к которому они все так стремились. Они поверили, что летуны оставляют в себе частичку того небесного света, когда опускаются на землю. Люди верили, и летуны оставляли в себе то нечто, которое земные создания называли "душой".

… Он несся сквозь белые пушистые облака, подчиняясь Ветру. Когда он взлетел, был тёплый летний вечер, который он провожал с жительницей мира Оков. Они сидели на песке, языки океанского прибоя то и дело облизывали им ступни. Она молчала, наслаждаясь всем тем, что было вокруг неё. Он показал ей красоту: таким этот залив, на берегу которого она родилась, она не видела никогда. Эти краски казались нереальными, пришедшими на землю из какой-то старой сказки, которую она слышала от матери давным-давно, в детстве. Его прикосновения были такими ласковыми и в то же время требовательными. Сегодня в трактире она не выпила ни капли вина, но голова кружилась от неописуемой радости. Кроваво-красные отсветы заходящего солнца пугающе манили их в глубину воды. Казалось, что птицы нашёптывали им слова нежности, а тишина благословляла на всякие безумства. Он чувствовал то же самое: сила её переживаний захлёстывала и его, как и полагалось по его природе. Он чутко ощущал каждую не оформившуюся мысль её сознания, каждое потаённое желание этого существа, закованного в кандалы странной верности своему миру.

Ветер подул. Он должен был уходить. Он взглянул на неё, в последний раз раздумывая, стоит ли она потери радости полёта. Не раз он задавался этим вопросом перед уходом от людей, принадлежавших земному миру этого измерения. Вновь ответ заставлял его покинуть землю. Он сказал: "Прости, мне пора!". Она спросила, когда они вновь увидятся, но он не ответил, он развернулся и пошёл по берегу. Его светло-русые волосы в последних лучах солнца отливали то рыжиной, то золотом. Он отошёл настолько далеко, что она не могла его увидеть, как не пыталась разглядеть его силуэт за слезами, катившимися из глаз, и отдался на волю Ветру. Ветер поднял его мягко и осторожно, как старый добрый друг. Летун понял: Ветер рад, что он вернулся.



… Она летела, а вокруг были лишь облака. Сквозь неимоверную лёгкость пробивались воспоминания о последнем приключении, самом страшном из всех.

Они стояли на перроне, ожидая электричку. Он смотрел поверх неё. Все жители мира Оков всегда боялись чего-то. Этот представитель людей земли боялся сейчас встретить кого-нибудь из знакомых, ведь он был женат. Она стояла рядом, всё тело её пронизывал его страх. Она нахлобучила шапку на голову, одела ненужные в этот пасмурный зимний день солнечные очки, обмотала горло высоким шарфом. Те из немногих, кто знали её на этой земле, вряд ли бы узнали эту девушку сейчас.

- Ты боишься? - спросила она.
- Нет, - ответил он. - Я просто не думаю о плохом.

Она усмехнулась: для людей этого мира существовало понятие плохого и хорошего, правильного и неправильного, реального и нереального. Для летунов этого не было: они знали, что из хорошего можно сделать плохое, из неправильного правильное, а из нереального реальность. В его глазах сквозь непобедимый страх проступала грусть: он не хотел её отпускать. Их редкие свидания были похожи на чудесный сон, потому что она, как все летуны, была с ним такой, какой он хотел её видеть. Сейчас он грустил, грустила и она.

- Милый, шепни мне что-нибудь ласковое… - попросила она.
- Радость моя, птичка, сокровище…

Она улыбнулась именно той лучезарной улыбкой, которую он ждал. Но вновь грусть и безысходность окружили их. Она села в электричку. На секунду она почувствовала дуновение Ветра, но Он не стал её звать, а ей так хотелось сбежать, улететь от этого мужчины навсегда. Эти двое встречались ещё не раз, и после каждого их свидания она ждала Ветра, но он не приходил.

Ветер позвал её, в конце концов, когда стало понятно, что ожидание сведёт её с ума, а болезнь навсегда привяжет её к земле. Она взлетела и ещё долго вспоминала сладость того наваждения, созданного ею самой для себя по желанию того мужчины. Она неслась среди облаков, солнце было далеко позади. Она не знала, сколько она летела, не знала, куда она направлялась. Земля казалась такой призрачной и эфемерной. Все те многие истории, что происходили с ней, когда по воле Ветра она опускалась вниз, казались нереальными, почти снами. Прозрачность, легкость, свобода, она и Ветер - вот всё, что было реально и материально. Она как все летуны могла видеть прозрачный воздух, ощущать вес лёгкости, понимать свободу. Ей были доступны все тайны мира Оков, но они были ей не нужны. Где-то в глубине её сознания жило существо, которое хранило для неё все эти сведения, чтобы однажды пустить их в ход. Ей, летунье, эти знания были ни к чему, она была вновь с Ветром, который нес её в вышине, она вновь делила радость с облаками, а свободу с чистым воздухом, наполнявшим её лёгкие.



… Никто не знал, как это случилось! Летун и летунья встретились. Проходя в толпе мимо, они бросили короткий взгляд друг на друга, но этого было достаточно. Перед ними стояло такое же создание - они не были уникальны. Уникальность - понятие мира Оков, оно не могло подойти к летунам, но в них жила твёрдая уверенность о существовании только их самих, теперь эта аксиома была опровергнута.
Эти двое стояли и смотрели друг на друга: им не нужно было ничего - они больше не подчинялись воле жителей этого мира. Они отражали, чувствовали всё мироздание, всё, что принадлежало этому миру.

Мгновение…. В глазах друг друга они ощутили всё: все краски, звуки, запахи, вещи и чувства мира, и ничего: пустоту, холод, отчуждённость и одиночество! Они отразили друг друга и сознание того, кем они являются, погубило их. Они растворились друг в друге, потому что дали друг другу то, в чём кажддый из них нуждался - самого себя. Они больше не существовали - ни он, ни она не могли существовать, отразив пустоту и духовность другого.
Но в этот момент, когда они исчезли из мира Оков и из-под власти Ветра, где-то зародился Новый Мир с другими законами…