Он шептал ей страсти слова,
С ее губ же любовь сочилась.
Она будто молилась: «Твоя!»
И желание пламенем взвилось.
И в огне обоюдной страсти
Сожжены были все мосты.
На мгновенье почудилась жалость,
Что так вышло… Сбывались сны.
Сны из детской комнаты с куклами,
Дневниками девических грез.
Ночь наполнилась вечными звуками.
Небо вспыхнуло россыпью звезд.
Тихо ветер травой шелестел.
Сосен строгие тени кивали.
Двое жаром пронзенных тел
На ковре из одежд отдыхали.


Она перевернулась на живот.
И, щекоча дыханьем его грудь,
Заулыбалась, приоткрыла рот,
Заворковала. Он хотел уснуть.

«Ты знаешь, милый, я тебя люблю,
Да и всегда, всегда любила!
Рядом с тобой я все стерплю.
Я навсегда твоя, любимый!
Ты первый и последний… Я раба,
Скажи что хочешь- все исполню!
Ты для меня единственный судья.
Я переполнена к тебе любовью…»

Грудь белоснежная манила,
Звала его обратно к забытью.
А девушка (еще недавно) говорила.
Но он не слушал. Ни к чему!
Зачем?! Все так уже понятно.
Она попросит ей «достоинство» вернуть.
Что ж она тянет, мямлит там невнятно?!
Ага!… Ну наконец-то…Суть!

«…Мы повенчаны ночью этой!
Ты же знаешь, я никогда…
Но любовью к тебе согретая,
Я позволила…Я отдала…
Папа мой разозлится ужасно!
Мама год целый будет в слезах.
Брат…Ах, мне даже страшно!
Ты смеешься? Прости мне мой страх.
Я, конечно, волнуюсь зря.
Все оправдано нашей любовью.
Ты попросишь руки у отца,
Твоя мама мне станет свекровью.
Я рожу тебе много детей,
Чтоб на папочку были похожи.
Сколько будет счастливых дней
И ночей, на эту похожих!
Мы друг другу назначены небом…
Мы ведь скоро поженимся, да?»-
Она радостно ждет ответа.
И ответ прозвучал: «Никогда».

«Я тебе предложенья не делал.
Ты в объятья пришла сама.
Страстью дышит все твое тело,
А любовь…Это ж только слова!
Ты другому детей родишь.
Нам с тобой и так хорошо.
Мужу как-нибудь все объяснишь,
Иль соврешь…Это дело твое.
Про семью не волнуйся, крошка.
Брат давно уж с моей сестрою…
Мать…Ну что ж, поплачет немножко.
А с отцом…С ним я сам все устрою.
Ну чего ты дрожишь? Замерзла?
Так иди же сюда, я согрею.
Мне так нравится твоя кожа!
То бледнеет, то вновь краснеет…»


Он ласкал застывшее тело
Плавных линий, скованных дрожью.
Но желанье в ней вновь победило.
Разум сдался, укутанный ложью.
А проснулась она одна.
Ярко солнце светило и жестко.
Где любовник лежал- тень отца,
Брата взгляд- презрительный, хлесткий.
Мать оделась в цвета все черные.
Дочь навеки ушла в себя.
И сгорела однажды ночью
На костре из вины и стыда.
А узнав об этом любовник,
Пожалел: «Хороша была….»
Он ценитель женщин был тонкий,
Знал, что им сказать и когда.
Тихо ветер травой шелестел.
Сосен строгие тени кивали.
Месяц с грустью на землю смотрел,
Серебром тишину поливая.