На отшибе погоста пустого,

Возле желтых размазанных гор

Я с кладбищенским сторожем снова

Беспросветный веду разговор.


Я сказал ему: «Видимо, скоро

Грянет мой неизбежный черёд…»

Но ответил кладбищенский сторож:

– Тот, кто жив, никогда не умрёт.


Я вернулся домой и три ночи

Всё ходил и качал головой:

– Как узнать, кто живой, кто не очень,

А кто вовсе уже не живой?


Под иконою свечка горела.

Я смотрел в ледяное окно.

А жена на меня не смотрела,

Словно я уже умер давно.


В тихом доме мне стало постыло,

Взял я водку и пил из горла.

Ах, любимая, как ты остыла,

Словно в прошлом году умерла!

Я заплакал и месяц-заморыш

Усмехнулся в ночи смоляной…

Ах, ты, сторож, кладбищенский сторож,


Что, ты, сторож, наделал со мной?


РУБЕЖ

Выйду к берегу устало,
Заслоню лицо рукой...
Мать честная! Волга стала
Пограничною рекой!


Вековой разлад итожа,
Под ногой моею, тля,
Как шагреневая кожа,
Тает русская земля.


И опять в ночном тумане,
Погляди-тка, Симеон,
Точат стрелы басурмане,
Коим имя – легион.


Запах пота, кокаина,
Безнадега и тоска...
Волга. Матушка. Чужбина.
Пограничная река...