Я медленно закуриваю сигарету, выпускаю дым в лицо пластмассовому льву, держателю ручек, карандашей и прочего канцелярского говна. Вокруг головы льва в виде бус намотаны анальные шарики нашей бывшей медсестры Жозефины. Последней извращенки, которую я уволил.
Я беру кипу бумаг, испещренных разными заявлениями, просьбами, мольбами, историями болезни... или историями жизни. Беру и засовываю в первоклассный немецкий уничтожитель бумаг. Степень секретности «B2». Чтоб собрать теперь этот паззл, нужно потратить уйму времени. Уничтожитель бумаг по моему мнению – одно из самых удачных человеческих изобретений, наряду с туалетной бумагой и mp3-плеером.
Меня зовут Петер и я работаю директором в наркологическом реабилитационном центре. Я – бог наркоманов.
В густом дыме крепких сигарет моему взору предстают лица бывших и теперешних работников. Работа нервная, наблюдается большая текучка кадров, поэтому у меня всегда полно работы. Знаете, от персонала в нашем деле зависит очень многое. Фактически – будущее грязного социального осадка, именуемого наркоманами.
Мне приходится выполнять функции психолога, службы безопасности, завхоза, консультанта и прочее-прочее-прочее. За свою карьеру я повидал немало мудаков, которые хуже наших пациентов в сто крат.
Взять хотя бы проповедника Клауса. Его мы взяли по настоянию христианской общины в Дрездене, нам обещали урезать налоговые поборы. Да-да, не удивляйтесь, как и любая организация мы получаем какие-то финансовые вливания от наших клиентов и платим налоги, как и все. Поправка к закону так и не была одобрена правительством. Видимо среди них мало наркоманов. Что-то я отвлекся... Так вот, о Клаусе. Этот улыбающийся старичок так «рьяно» выполнял свою реабелитационную работу, что через неделю его богословских бесед, трое героиновых «малышей», целая палата, разобрали свои койки на доски, сколотили кресты и распяли сами себя.
У нас очень хороший центр. С бассейном, своим маленьким кинотеатром, теннисным кортом. У нас даже морг есть. С садом.
Чаще всего в реабелитационных клиниках люди умирают не из-за ломок. Современные барбитураты достаточно эффективны, чтобы понизить мышечный тонус до нуля. 20% смертей наркоманов в клинике – это спидозные, нарки с сифоном и «ласковым убийцей». Больные «больные». Остальные 80% - передоз. Если люди хотят дозу, они получат её в любом месте и в любое время. Выпросят, вымучают, потребуют, обманут. Им принесут. В гипсе, в арбузе, в пластиковом самолётике, во влагалище родной сестры, в прямой кишке сердобольного юродивого уборщика Боба, царствие ему небесное. Не донёс. Плохо завязал мешочек с кокаином. Необычайно приятная смерть.
В морге у нас работал худощавый малыш с синим веснушчатым лицом по кличке «Ультик», что было сокращением от «Ультрамарин». Его взяли на работу, как племянника одной из наших «покровительниц» в городском совете, пока я был в отпуске с женой. Он вскрывал трупы свежых «передознутых» на полочках и кололся их кровью. Никто так точно и не смог выяснить от чего он умер, от передоза, трупного отравления или какой-то болезни крови.
В нашем центре регулярно проводятся «оранжевые кружки». Так называется процедура, при которой наркоманы из одного отделения садятся в круг вместе с психологом, кидают друг другу оранжевый мячик и задают вопросы. Кто что принимал, кто как «подсел», кто почему решил бросить. Как-то раз мячик бросили одноногому мужику, Томми, с просьбой рассказать историю своего пристрастия. Томми начал говорить, говорил-говорил несколько часов подряд, психолог его не перебивала. Его речь становилось всё более яркой и эмоциональной, дойдя до очередного переломного момента в своей жизни, Томми перешёл на крик, зрачки расширились, на словах «...сутки не мог найти вену, вколол метадон себе в...» с ним случился сильнейший эпилептический припадок, спасти его так и не смогли.
Хотя, что это я всё о грустном да о грустном. Помимо охранников, издевающихся над пациентами, привязывая их к кровати и тыкая пустым шприцом в вену, медсестёр-извращенок заставляющих наркоманов-парней трахать друг-друга за унцию треплотона, в моей работе есть и много хорошего.
Например, один из наших бывших клиентов, сейчас пробился в сенат округа и прислал нам благодарственное письмо. А одна из врачей в процедурной нашла в нашей клинике свою вторую половинку, и сейчас они ждут ребёнка.
Извините, мне теперь нужно идти, горит красная кнопка вызова. Это значит случилось что-то важное. Может быть сейчас история нашего центра пополнится ещё одной увольнительной для какого-нибудь извращенца-работника, ещё несколькими кубами успокаивающей барбитуры для какого-нибудь новенького или ещё одним рыхлым холмиком, там за моргом. Там, за садом.