Калиостро страдал.
Дело это было новое для него, а потому непривычное.
Навязчивое воспоминание о прекрасной ведьме порождало странные реакции в организме: аппетит полностью отсутствовал, как и сон; дыхание прерывалось; зрение затуманивалось; ломило все члены (некоторые особенно), и постоянно мучила зубная боль где-то в области сердца. От всего этого слегка подташнивало и кружилась голова.
Надо было что-то делать.
В любых затруднительных случаях Калиостро прибегал к помощи своей Мудрой Книги.
Вот и сейчас: открыв её на любой странице (а открывать Книгу надо было непременно на любой странице – интуиция сама приводила на нужную), Калиостро тут же в витиеватой картинке распознал тонкую мысль: «Томление духа есть суета сует и всяческая суета».
Как каждому мудрецу, Калиостро сразу же открылся скрытый смысл фразы. Вот только слово «сует» продолжало остваться загадочным, особенно в данном контексте.
Промучившись над его расшифровкой до вечера (томление духа между тем все усиливалось и продолжало порождать вышеозначенные эффекты, чем приводило бедного влюбленного в исступление), Калиостро решил открыть Мудрую Книгу еще раз.

О, пытливый читатель! Заклинаем тебя никогда не поступать подобным образом! Открывание Книг с Картинками даже единожды в день может завести тебя далеко по дороге безумства, а уж дважды!!!...Страшно подумать. Это только настоящим мудрецам под силу. А ты много видел живых мудрецов?! Ну и вот. В общем, мы тебя предупредили.

На небо между тем неохотно взбиралась полная луна. Расправив бархатные складки ночи, она разлеглась невысоко над горизонтом, растолкав мельтешащие звезды, и с любопытством принялась заглядывать Калиостро через плечо, пытаясь выведать древние секреты, что ловко прятались между картинками в Мудрой Книге.
Калиостро не замечал ничего вокруг. Книга призывала его действовать, и ведун принялся действовать безотлагательно.
В полнолуние выйти на развилку дорог без одежды - приказывало древнее заклинание. Калиостро, не раздумывая, скинул портки и ватник. Затем, немного помявшись, и все остальное.
Холодный осенний ветер напустил на разгоряченного страдальца колючих мурашек, но ничто не могло остановить решительности приверженца тайных знаний.
Луна довольно разулыбалась. Нет, ей положительно начинало нравиться навещать Большие Попыхи!
Отправиться в лес. Добыть семь новорожденных детенышей летучей мыши и бросить их в муравейник ( следить, чтобы не расползлись) – а чего в него было отправляться, в лес? Он был совсем рядом, за околицей. Калиостро спешно потрусил в указанном направлении, не замечая из-за соседнего плетня ошалелое лицо Дуси-Муси, которая несомненно была в родственных отношениях с луной по части видеть всё и всех.
А вот с новорожденными детенышами летучей мыши пришлось повозиться. В эту ночь в их мамаше, как назло, взыграли родительские чувства, и она не шла ни на какие уступки. Даже на вежливое предложение отправиться в Бобруйск или, на худой конец, в Малые Попыхи. И лишь волшебное слово «там тырнет» возымело свое действие, хотя Калиостро и пришлось потом плюнуть три раза через левое плечо.
Дела пошли на лад. Отправив добытых детенышей, куда положено, Калиостро судорожно принялся за следующий пункт.
До рассвета отыскать в лесу 7 осинок одинаковой высоты и вколоть 7 булавок, произнося по 7 раз имя любимой.
Вот это уже была сущая ерунда! Он мог бы произнести имя любимой и 77 раз!
Но строгая необходимость следовать плану сдерживала его недремлющие порывы.
Покончив с этим пунктом, Калиостро, отворачиваясь от назойливой луны, тайком заглянул в шпаргалку, которую крепко сжимал во вспотевшей ладони.
Отыскать упавшую сухую березу и выдолбить из нее чашу перочинным ножом, каждые 7 минут по 7 раз повторяя имя предмета любви.
Это было совсем легко! Прывыкшие к деревенской работе руки ловко долбали вожделенную чашу; вот только с непокорной плотью сладить было не так легко: плоть норовила вымолвить имя предмета любви то по восемь, то аж по двенадцать раз! Но Калиостро мужественно боролся с тайными пороками.
Наконец, с чашей было покончено.
Следовало вернуться к муравейнику.
Вернуться к муравейнику, собрать косточки мышей и истолочь их, поворачиваясь строго вокруг своей оси и не забывая твердить милое сердцу имя.
О, твердить милое сердцу имя он мог бесконечно, как поворачиваясь вокруг своей оси, так и совершая прочие телодвижения, а именно: упал-отжался, кррругом, хенде-хох и даже шагом-марш.
За всеми этими героическими действиями Калиостро не заметил, как луна свалилась за кромку горизонта, явно утомившись от неизгладимых впечатлений. Начинало светать.
Дождавшись рассвета, гласила инструкция, соберите в березовую чашу 333 росинки с разных трав, при наклонах повторяя имя возлюбленной. Смешайте с истолченными косточками. Обильно полейте горючими слезами.
Вот это уже было несколько затруднительно...
Щедро выпавшая роса на травах и кустарниках язвительно норовила попасть не в чашу, а на беспортковые (а проще сказать, нагие) части измученного тела – что провоцировало съеживание оных и вызывало некторое обеспокоенное смущение их обладателя. Поэтому смочить обильно горючими слезами вышло совсем без проблем.
Да и что-то подсказывало ведуну, что конец мучений был уже близок.
До восхода солнца вернитесь домой, пятясь задом, - с трудом разобрал закутанный в туман трясущийся Калиостро. При подходе к дому по 7 раз выкрикните имя любимой, поворачиваясь к разным сторонам света.Дома выпейте половину средства сами, а половину дайте предмету любви.

Домна Декасовна все тщательно обдумала.
Да кто еще может дать дельный совет в таких трудных обстоятельствах, как не Калиостро, знаменитый сельский ведун и человек знания! Не к ведьме Касе же идти, в самом деле. А Лексею надо было помочь, ведь она обещала.
Вот только идти домой к одинокому мужчине ей, одинокой женщине, воспитанной в строгих традициях, было очень затруднительно.
Но дружба требовала подвига.
Лексея надо было спасать во что бы то ни стало, даже такой трудной ценой. Заговариваться стал парень; а попробуйте выучить этот HTML, когда вам объясняют его шекспировским слогом! Ясен пень, даже с умом учителки это было трудновато.
И поэтому Домна Декасовна решилась пойти к Калиостро на рассвете, когда спит все село, и даже, пусть она будет здорова, Дуся-Муся.
И тогда никто не узнает, что высоконравственная учителка поступилась своими незыблемыми принципами.
Решено.
Домна вся изнервничалась, пока добежала в утреннем тумане до хаты ведуна.
Её била мелкая дрожь, а во рту пересохло от волнения.
Торопливо постучав и толкнув незапертую дверь, она ворвалась внутрь, жестоко мучимая стыдливостью.
И, заметив чашу в руках Калиостро, Домна выхватила оную и одним глотком её осушила.
В голове зашумело, и учительница прикрыла глаза, чтобы унять головокружение.
А когда через минуту она их открыла, то вдруг – увидела...