ну и для всех заодно :) (если кому-то это интересно, конечно)

Я выложила наши Попыхи в ЖЖ.
Они имели шумный успех!!! И они этого достойны :)
там комменты ко всем главам - просто песня!
А самые-самые я положу сюда - в подарок к дню рождения Доны :)

Все Попыхи тут

комменты от Макса


Глава восьмая.

Тяжёл угар любовного безумья... Офелия, царица Попыхов... Страдает, бедная, по гадскому Лексею, который, между прочим... Руки прочь! Меня вы не удержите в порыве открыть всю правду бедной сей селянке! Офелия, послушайте сюда! Пока вы там страдаете душевно, избранник, недостойный вас ни разу, ночами шляется... Вы знаете, к кому? И якобы они там изучают слова на языке хытымыэль. Не верьте им, Офелия! Над вами смеются эти двое, повторяя в недолгих перерывах меж баталий любовных, сладостных, на жарких простынях какие-то дешёвые скрипты и тэги, что поддались их потугам на изученье. Как ничтожен мир, в котором гибнет столь святое чувство! Офелия! А ну положьте мыло! И выньте из-за пазухи верёвку! Не смейте! Говорю вам как психолог - всё будет хорошо! Побойтесь бога!

Глава девятая.

И это ведун? Бездарь и двоечник! Экземпляр колдуна-недоучки, выбракованного ещё в материнской утробе! У нас в Ангмарском Королевском Университете таких посылают туалеты мыть! Им ни единого заклинания знать не полагается! Откуда он такой текст выкопал? Из бульварной газетёнки? Разве заговор так может звучать? Вот как надо:

(этот заговор надо заучить наизусть :))) - прим. меня)

Не иначе, влюбился, юный идиот, разум в тучах скрылся, душа поёт? Что, трепещет сердце, слушая соловушку? Выстави под дождь буйную головушку. Да головушку, болван, а не головку! Мне, читатель, за тебя, право же, неловко… Что, не притушил пыл твой дождик хладный? Что ж тогда поделать, слушай дальше, ладно…
Рано утречком надо встать, выйти на улицу, где хочешь, отыскать волосатую курицу, знаю я, что курица не курится, а хавается, (это юморок такой, он тебя не касается), курицу спереть, принести домой, взрезать, клад найти, всё равно какой. Не нашёлся клад? Ладно, вырежи куриный пупочек, тщательно промой, положи в мешочек, на себе мешочек носи, не снимая. Сколько времени? Вот тут точно я не знаю… Как увидишь, что люди начинают странно коситься, можешь снять, с мешочком больше не носиться.
Ежели мимо зеркала проходит твоя девица, жди, покуда она в нём не отразится, а хоть бы и не в зеркале, хоть в витрине на улице, надо подбежать (нечего стесняться, стрематься, хмуриться) и витрину (покуда образ девицы там не угас) надо целовать смачно восемьсот восемьдесят восемь раз.
А заслышав полуденный бой часов, надо встать, выдернуть резинку из трусов (из своих, идиот, ну куда ты тянешь ручонки, не пришло ещё время лезть в трусы к девчонке), завязать на резинке тридцать три узла, разыскать, где хочешь, старого козла и трусы, с тебя упавшие, сталбыть, этому козлу надобно скормить.
А потом, от него спасаясь, рвануть на волю, десять вёрст кругами пробежать по полю, да по полю неровному, вспаханному, что пыхтишь, голубь, ахать-то здесь кому? А потом споткнуться, упасть, и не захлопнувши пасть, в коровью лепёшку с размаху мордой! Что, не нравится? Нечего, ишь какой гордый! То ли ещё будет, когда мечта твоя явью станется, когда полюбит тебя, несчастного, твоя избранница!

Ну, а лучше всего рецепт классический, проверенный, старый: покупаешь два билета куда-нибудь на Канары, там снимаешь на месяц дворец мраморный, белокаменный, накупаешь каменьев драгоценных, пламенных; целый воз косметики, дорогой, французской; платьев - сто шкафов, да шкафов не узких; нанимаешь слуг, строишь ровненько, а потом к избраннице подходишь скромненько, и небрежно так говоришь: «Сияющая! Не хотите ль провести отпуск многообещающий!»


Глава девятая.
О, славный педагог! Казнить велите! Я, дрянь такая, пыль у ваших ног, шакал паршивый (извини, Анубис!), подозревал вас в чём-то непотребном! Нет мне прощения! Я пакость, мерзость, гнида! Чрезмерно я увлёкся ролью Яго, и смел поклёпы возводить на вас! Декасовна! Любезнейшая Домна! Ползу я перед вами на коленях, и голову смиренно посыпаю отличнейшею попыховской грязью! Я червь, я прах, я недостоин взгляда! Простите мне злокозненный язык! Хотите, вырву, тут же, перед вами? Зачем отпрыгнули? Да нет, язык я вырву! Чтоб он не смел в дальнейшем никогда произносить хулу на ваше имя! Чистейшее и светлое созданье, молю, молю, простите же меня! Ах, Домна (удивительное имя)! Подобен я сегодня сталевару у домны раскалённой, в ожиданье потока пламени, могущего убить! Поганец я! Молю, меня простите! Прощаете? И даже улыбнулись? Ну вот и славно, вот и хорошо! Пойду подозревать кого другого...

Глава одиннадцатая

- С барыгой я побазарил, - твёрдо сказал старец Свят. – Не менжуйтесь, урки. Товар возьмут оптом, на хазе держать не будем. Без палева, короче.
- Охрану валим, или как? – поинтересовалась Офелия, любовно поглаживая волыну. – Прикинь к носу, мартал, жмуры не продадут, а?
- Свят, уйми свою маруху! – рявкнула Домна Декасовна. – Мокрушничать нам не с руки. За мной пять ходок уже, если что – сразу вышка!
- Ты на кого батон крошишь, морманетка драная? – лениво поинтересовалась Офелия. – Я ж на тебя облокотилась, мурновка ты лажовая.
- Хавло прикрой, бикса шофёрская! - начала заводиться Домна. - Я те фиксы-то повыставляю…
- Не кипишитесь, ворвайки, - оборвал спорящих старец Свят. – Харэ буркотеть. Не на колёсах щипать будем, чай, не форточничать. Серьёзный скок с прихватом предстоит, а вы мне тут тюльку косяком гоните!
Привлечённый шумом голосов, в дверь вдвинулся участковый Фантомасов.
- А чего это вы тут делаете, а? – строго спросил он.
Старец Свят нехорошо прищурился и ласково произнёс:
- Сдаётся мне, мил-человек, что ты мусорок…

(это вообще шедевр!!!)
Глава двенадцатая

Никто, никто не мог помочь!
Бежала Баскервилька в ночь,
Дыханье хриплое её
Распугивало вороньё.
Скользила. К лапкам липла грязь,
Но Баскервилька, не боясь
Ни сов, ни снов, ни тьмы, ни зги,
Бежала, выпучив мозги,
И размышляла: «Как же быть?
Как Попыхам мне подсобить?
Ведь гибнут, дохнут мужики
Без самогона от тоски!»
В её кошмарах представал
Герасим, мерзостный амбал,
Палач кровавый. От него
Бежали все до одного!
Да, он терзал её в плену!
Собачка с горя на Луну
Уныло выла по ночам.
Но, убежав от палача,
Нашла приют в большом селе
(Есть ещё люди на земле!)
Они собачке дали кров.
Готова Баскервилька кровь
Пролить за дом свой, смыть грехи,
Спасти Большие Попыхи!
И вот она несётся в ночь,
Свой страх готова превозмочь,
И ей небесный подан знак!
Она нашла Сюзаннин тапк!
Знакомый запах ощутив,
Она помчалась! Лейтмотив
Один звучал в душе её:
Сюзанну возвернуть в жильё!
И вот, преграды все пройдя,
Разгрызши тридцать три гвоздя,
(На них покоился забор)
Собачка ворвалась во двор,
И громким шкрябанием в дверь
Сюзанну вызвала. Теперь
Осталось лишь уговорить
Её назад домой идтить!
Герасим вышел на крыльцо,
Чесал задумчиво… лицо,
Но Баскервилька палачу
Вцепилась в ногу. Не хочу
Я эту сцену вспоминать.
Как мстила Баскервилька! Рвать
Она хотела на куски
Герасима! Но две руки
Её схватили под боки
(Сказать точнее – под бока)
И вот дорога так легка
Обратно под ноги легла!
Сюзанна на руках несла
Собачку ту, что не боясь,
Попёрлась в ужас, в ночь и грязь!
И заработал аппарат,
И был народ ужасно рад!
Рекою лился самогон
И песни пели из окон.
О, славься, славься на века,
Великий подвиг Пятачка Баскервильки!