- Как думаешь, найдем? - сотый раз встревоженно спрашивал Аниська, отрясая с ушей холодные капли, падающие с мокрых ветвей.
Баскервилька согласно кивала, деловито обнюхивая тропинку.
- Чего же это он забрел так далеко... Сидел бы дома... на печи... думал бы себе потихоньку. Чего же в чащобе думать? В чащобе много не надумаешь. Вот на печи - это да... самое место для думания... - нудно бормотал Аниська, пытаясь отвлечь себя от мрачных мыслей.
Баскервилька коротко тявкнула.
Чащоба расступилась, открыв потаенную полянку с покосившейся землянкой. Из железной трубы в крыше землянки тянулся едва заметный дымок.
- Нашли, - прижав лапы к колотившемуся сердцу, прошептал Аниська.

- Ты пей, пей, - старец Свят заботливо подкладывал в аниськино блюдечко малинового варения. - Сколько дней по лесу шатался? и все по дождю. Не простыл бы.
- Да что мне сделается! - Аниська с наслаждением прихлебывал сотую, наверное, чашку душистого лесного чая, заедая незамысловатыми плюшками. - А плюшки сам пек?
- Сам, - горделиво отвечал старец. - Научился. Всему научишься, если захочешь.
Аниська согласно кивал, отправляя в рот полную ложку варенья; Баскрвилька посапывала возле открытой дверцы маленькой печурки.

- ... ты же любишь её, - тихо говорил старец Свят, когда плюшки были съедены, чай уже покачивался где-то в районе Аниськиных ушей, а день клонился к закату. - Хороший будет денек завтра... По настоящему весенний. Ландыши поутру отправимся рвать, на свадьбу. А ведь и ты мог бы...
Аниська протяжно вздохнул.
- Я не могу, Свят... ты же видел её. Ты знаешь. Она вон какая. А я?!...Не могу я...
- Ну ты же любишь её. Ведь любишь же?
- Люблю! Я без неё не могу! Совсем не могу! Мне надо быть рядышком - чтобы она что-то сказала, а я ответил... Я даже почти плакал вчера - я умру без неё! Весь! Я хожу без неё из угла в угол. Я теперь все время так делаю...
Старец приобнял беднягу:
- Так возвращайся к ней. Она ведь тоже тебя любит. Я знаю.
Аниська вскинул на старца полные тоски глаза:
- Не могу я... Она же показаться со мной нигде не сможет... пусть лучше она забудет меня поскорее и найдет свое счастье... Она прекрасная! Ну и что, что ведьма - она такая прекрасная! А я урод... Я грустный, когда без неё... она самое светлое, что у меня есть...

Лес замер, боясь шевельнуть веткой.
- ... зарыться бы лицом в твои волосы и замереть... И долго долго так не двигаться! И никуда тебя не отпускать! Я бы все-все делал, чтобы тебе было хорошо! Любимая моя... - Голос Аниськи прервался. Шумно вздохнув, Аниська повернул сверкнувшие глаза к Святу. - Хотя бы однажды поцеловать кончики её пальцев. Хотя бы однажды!!! Мечта такая! Но я не могу. Я некультяпистый...
Он опустил голову и надолго замолчал.

Молчал и Свят. Он мог бы сказать Аниське, как надуманы все его страхи. И что настоящая любовь все преодолеет - если это и вправду любовь. И что все печали проходят - когда-нибудь.
Не стал говорить ничего такого мудрый старец Свят. Он мягко потянул Аниську за собой:
- Пойдем в избу. Ночь уже, сыро. Поживете с Баскервилькой пока у меня. А там видно будет.