Вот он. Немного шершавый, истинно белый лист бумаги. Сколько было потрачено сил и времени, чтобы его создать? Он такой тонкий, что начинает извиваться от моего лёгкого выдоха в его сторону. Наконец-то он в моих руках. Обычный лист, но для меня нечто сокроенное. Он - моя тайна, он - мои желания, он - моё всё. Каждый его изгиб, каждый его сантиметр - это история. История людей, трудившихся чтобы он был именно таким. Мягким, приятным на ощупь, с легкой шершавостью. Каждая его клеточка цепляется за мой палец, когда я провожу по нему.

А как меняется его цвет, вы бы только видели. Стоит только пробиться солнечному лучику сквозь окошко и он тут же становиться таким светлым, а от того настолько ярким, что приходиться прижмуриться, дабы разобрать его черты. Когда света нет, он становиться сер и угрюм. Он как маленький ребёнок, со своим настроением, со своим восприятием окружающей среды.
Наконец-то я держу этот лист бумаги в своих руках. Он - моё спасение, он - мой шанс. Возможно, именно он мне нужен больше всего. В него вложенно столько труда, столько усилий, столько нервов, но он всё ещё младенчески чист и лишён чувств.
Здравствуй, листок. Я сейчас намерян стать твоим отцом. Над твоим рождением кропели сотни людей. Кто-то рубил деревья, кто-то их обрабатывал, кто-то делал горы бумаги, кто-то её упаковывал, а вот сейчас ты в моих руках, и только я дам тебе дорогу в жизнь. Только я смогу насытить тебя чувствами, предать форму словам, строкам, которые станут твоей неотъемлимой частью...

Она развернула конверт, который совсем недавно достала из почтового ящика. Ни адрес получателя, ни адрес отправителя указаны не были. На конверте было написано только её имя. Она достала исписанный со всех сторон лист бумаги. Страх затаился на пороге у сердца.

"Привет, любимая.
Не торопись читать это письмо. Всегда успеешь. Просто прочувствуй этот лист бумаги, пойми то, что чувствует он. После этого ты сможешь продолжить."

Она не вглядываясь в слова, которые расплывались перед глазами, осмотрела листочек, потрогала каждую его клеточку, ведь совсем недавно его пальцы прикосались к этому письму. Чувство страха пронзило её, и она поспешно принялась читать дальше.

"Я знаю, что ты ощутила, когда рассматривала этот листок, и надеюсь это тебя подготовит к тому, что будет написано далее. Знаешь, мне очень тяжело без тебя. Я бы никогда не подумал, что та авария так радикально изменит мою жизнь. Нет, я не чувствую себя калекой даже не смотря на то, что навсегда останусь прикован к инвалидному креслу. Я смог бы всё, если бы ты не побоялась и не ушла. Навсегда.
Знаешь, у меня в жизни было две мечты: быть с тобой и написать книгу. Глупо звучит, правда? Но я понял одну важную вещь... одна мечта мешает другой. Они не могут дополнять друг друга и не могут быть осуществлены вместе. Иногда, осуществляя одну свою мечту, мы навсегда теряем возможность осуществить другую. Но иногда, как в моём случае, когда рушиться одна мечта, становиться возможным достичь вторую.
Ты же знаешь, я умею писать красиво, но, увы, это у меня получаеться только тогда, когда все в жизни плохо, если не сказать ужасно.
Попытайся меня понять и простить за мои слова и поступки, как я пытался простить тебя за твое предательство. Скажу честно, я не смог.
Ты помнишь ту аварию? Я ни на секунду не пожалею, что вытолкнул тогда тебя из-под ехавшей машины. Я спасал не тебя, ты мне тогда уже была почти... почти никем. Я спасал свою любовь, да простит меня Бог за такие слова.
Знаешь, когда врачи сказали, что я никогда не смогу больше ходить я долго не мог в это поверить. Я ведь так любил ходить, просто, бесцельно, шаг за шагом измерять землю под своими ногами, чувствовать город, его каждую клеточку, его каждое мгновение. Я так любил ходить...
Со временем я смирился. А что ещё делать человеку, когда ничего нельзя изменить? Да, именно смириться с сложившимися обстоятельствами. И тогда я начал писать. Писать обо всём, что могло бы ещё со мной произойти, но так никогда и не произойдёт.
Заказал себе на сегодня такси. Скоро должны приехать, я как раз успею дописать письмо тебе. Подъеду к твоему дому, попрошу водителя опустить конверт в твой почтовый ящик. Я бы и сам это сделал, но ты же понимаешь...
А потом меня отвезут в издательство. Да, я наконец-то осуществил свою вторую мечту, я издам свою книгу. Отдам материалы редактору, обсужу все детали, а потом... а потом... неважно что будет потом. О, уже такси приехало, мне сигналят, посему буду заканчивать.
Я осуществил одну свою мечту, жаль, что для этого пришлось навсегда отказаться от второй. Прости меня, любимая.
Сохрани этот листок, если хочешь. Он - это я. Целый, здоровый, живой. Я наполнил его своими чувствами, эмоциями, собой. Нет, не просто поделился, я вложил в этот листок всего себя. А я теперь лишь бездушная оболочка без права на существование.
Прощай.
Навеки твой, листок."

Через месяц на прилавках книжных магазинов появилась первая партия книг одного неизвестного автора. В предисловии была никому непонятная фраза:
"Люблю тебя.
Навеки твой, листок".
Вскоре эта книга с траурной черной ленточкой на фотографии автора на обложке стала бестселлером, но даже её сотни страниц не были так насыщенны чувствами, как его последнее прощальное письмо.