Это было еще в те далекие времена, когда в Советской Армии было все в порядке, и те, кто уже однажды отдали свои священный долг великой державе, регулярно вызывались на сборы для повышения воинского мастерства.
Они дружили еще с Анголы… Два бывших десантника, старших сержанта ОСНАЗа, а ныне тренеры городских секций рукопашного боя, частенько приезжали в гости в бригаду морской пехоты на товарищеские встречи со своими воспитанниками и иногда по просьбе командования проводили показательные тренировки в разведроте ДШБ. Получив в очередной раз вызовы в военный комиссариат, им как-то очень быстро удалось договориться, что сборы они будут проходить именно в своем городе, у морпехов.
Комбриг не возражал и, оценив участие каждого из двух «партизан» в воспитании подрастающего поколения, а также помощь в обучении своих новобранцев, неожиданно от всей своей широкой души выпалил : «Вы будете задействованы в учениях!»
У стариков перехватило дух : «А пострелять дадите?» Комбриг ухмыльнулся: « Ребята, за сутки выстрелите больше, чем за полтора года напуляли в своей революционной Анголе!»

Морпехи с интересом разглядывали двух «инопланетян» в неведомом камуфляже, который на крымской земле совершенно не обладал маскирующими свойствами. Особую зависть вызывали французские армейские высокие ботинки из рыжей кожи, которые перед дембелем были куплены на «блошином» рынке в Луанде. Головы партизан венчали голубые береты, глаза были скрыты солнцезащитными очками «а-ля Рембо».

Двум «партизанам» было поручено занять позицию в развалинах артбатареи, оборона которой была целиком и полностью отдана на откуп «бывалым». Количество выданных на двоих автоматов, пулеметов РПК, холостых патронов и взрывпакетов мутило рассудок. Взрывпакетами, соединенными в электроцепь и подключенными к двум танковым аккумуляторам был незамедлительно «заминирован» бруствер окопа по всей его длине.
Оставалось только ждать «роту в наступлении»…

Наступление еще не началось, когда внутри артбатареи началась чудовищная пальба – два «партизана» фотографировались на память, поочередно строя в объектив чудовищные рожи, фиксируя на всю оставшуюся жизнь, как гильзы веером разлетаются из изрыгающих огонь «калашей».
Комбриг, контролирующий занятия, в недоумении щурился в бинокль: «Блядь, что там происходит?» Ответа не знал никто…
Пальба стихла незадолго до назначенного времени наступления, и спустя какое-то время в небо взвилась ракета. «Вперед!»
«Партизаны» будто сошли с ума. Они кувыркались по батарее, непрерывно меняя позиции, осыпая дно окопа горячими стреляными гильзами. Голубые береты мелькали то тут, то там. Морпехи нажимали…
Боеприпасы спустя пару часов кончились… Рота морских пехотинцев возвышалась цепью на бруствере над защитниками батареи. Два «инопланетянина» стояли в окопе с поднятыми вверх руками, в которых были непонятные оголенные провода. Ветераны переглянулись и накрест замкнули их над своими головами…
Те, кто стоял на бруствере, своими ушами услышали, как Крым из полуострова превращался в остров. Новобранцы, как горох, посыпались, кто куда. Упавших в окоп добивали четыре чугунных кулака и рыжие французские ботинки…
Когда «инопланетян» взяли в плен, морды в кровь были разбиты и у оборонявшихся, и у наступавших. У каждого четвертого морпеха из-за взрыва были приведены в негодность сапоги и частично форма.
Комбриг орал, как резаный.
Счастливых «партизан» выпиздили со сборов в тот же день…