Вадим с Саня приехали в баню уже пьяные…Они были в том состоянии, когда общение между друзьями происходит никому неведомыми сигналами и нечленораздельным мычанием, путем прикосновения друг к другу лбами и долгого «покачивающегося стояния»…
Вообще-то их пускать не хотели, но в годы Перестройки водка открывала двери в любое заведение. Сунув деду на входе бутылку (одну из тех, что стояли штабелем в их кабинете, ожидая уничтожения в присутствии понятых, как непригодную для употребления), они ввалились в Сандуны. Раздевались долго и тщательно, вывешивая одежду на крючки. Долго думали, оставлять ли в одежде удостоверения сотрудников ОБХСС и, в итоге, оставили.
Пар и водка, взятая с собой, сделали все, что от них требовалось. Спустя два часа Саня и Вадим стояли и, тихо сопя, надевали на себя поочередно вещи, висевшие на крюках, но теперь уже в обратной последовательности. Последними напяливались куртки-аляски. Вадим застегнул молнию под горло (на улице мороз под тридцать) и повернулся к Сане. Саня стоял, покачиваясь, также застегнутым под горло, в теплых ботинках, но без джинсов-варенок и трусов.
-Сссссань,гггде шштаны?
Саня развел руками:
-Ссссспизддд…
Он не смог договорить, но Вадим понял и так.
-А трусы?
-Бббыли в дджинсссах…
Вадим, придерживаясь за стену, пошел к толстой администраторше, привел ее в раздевалку и долго мыча и маяча перед ее носом ксивой, другой рукой тыкал в молчаливого друга.
Видавшая виды тетка вздохнула, достала из кладовки старые, широкие, размера на четыре большие штаны и протянула их Сане:
-Возьми, родимый… Обморозишься весь, как пить дать…Алкашик, прости Хоспади…
…Саня не обморозился…
…Он упал в коридоре своей квартиры и сразу уснул. Жена стегала его по роже этими штанами с веревкой вместо брючного ремня, но он был абсолютно нем и беспомощен. Саня лежал и улыбался краешками губ, потому что он впервые в этот день из кармана штанов переложил удостоверение во внутренний карман куртки…