Трагедия южновьетнамской деревушки Милай (Май-Лэ) из крестьянской общины Сонгми, когда взвод армии США под командованием лейтенанта Уильяма КОЛЛИ уничтожил около 500 жителей деревни ≈ детей, женщин и стариков. Рота, в которой служил Колли, находилась во Вьетнаме четвертый месяц и еще ни разу не вступала в бой, хотя и потеряла пятерых солдат, подорвавшихся на минах или ставших жертвой снайпера. Но им было сказано, что в деревне враг, и они входили в нее, видя перед собой лишь цель, которую надо уничтожить. Пример подал Колли, а вслед за ним и остальные не жалели никого ≈ ни беременных женщин, ни младенцев, насилуя, расстреливая, закалывая штыками своих жертв и бросая в подожженные хижины их тела. Единственный пострадавший в Сонгми американец намеренно прострелил себе ногу, лишь бы не принимать участия в происходящем. Бойня была остановлена лишь тогда, когда пилот вертолета сопровождения Хью ТОМПСОН посадил машину посреди горящей деревни, прикрыв еще остававшихся в живых. О расправе стало известно только полтора года спустя после публикации журналиста Сеймура ХЕРША, когда двое очевидцев отправили письма президенту США и членам Конгресса. В военных же сводках этот инцидент прошел как бой, во время которого были уничтожены 128 солдат противника и погибли 22 гражданских лица. Взвод заслужил благодарность от командующего генерала Уильяма УЭСТМОРЛЕНДА ╚за блестяще выполненную работу╩. В ходе следствия обвинение было выдвинуто против 25 участников событий, перед трибуналом предстала лишь половина из них, а наказан только лейтенант Колли. Его обвинили в отдаче преступного приказа и личном участии в убийстве 22 человек. Пожизненное заключение сначала заменили 20 годами тюрьмы, потом еще вдвое снизив срок. Отбыв в итоге три с половиной года под домашним арестом, Колли был помилован президентом США. Сегодня 65-летний Колли живет неподалеку от Атланты и нисколько не раскаивается в содеянном: ╚Мы не входили в Милай убивать людей. Мы шли туда уничтожать коммунизм. Поэтому меня не преследуют кошмары╩.

 

 

Вы знаете историю лейтенанта Колли? В ней нет загадки.

Кадровый офицер, он больше не требовал соблюдения дисциплины, а, как и остальные, дал волю своим инстинктам. После нескольких засад, в которых люди получали ранения, его роту постигло несчастье: она попала на минное поле, где были выведены из строя двадцать процентов личного состава (четыре человека убиты, 28 — тяжело ранены). По другим сведениям, убиты были шесть человек, а ранены двенадцать. Но это детали для капеллана. Главное было в другом. Это событие обострило у оставшихся в живых комплекс вины. Один из них потом вспоминал так: «На твоих глазах умирали люди, а ты не был среди них». «Чувство вины заглушала тревожная мысль, что рота, как воинское подразделение, как единое целое, заменившее солдатам целый мир, перестала существовать»

Вот как описывает это состояние всеобщего психоза один из участников событий в общине Сонгми, в деревне Милай: «Мы стали говорить вслух о том, о чем каждый из нас думал про себя: о том, чтобы стереть эту страну с лица земли. Популярной стала так называемая индейская психология, смысл которой сводился к тому, что «хороший вьетнамец — мертвый вьетнамец». Расплывчатое [178] определение понятия «враг» стало распространяться на любого человека, который не имел отношения к американской армии и ходил во вьетнамской одежде.

На следующий день в память о Коксе и других погибших бойцах в роте отслужили панихиду. Сначала говорил капеллан, а затем целую речь произнес командир роты капитан Медина. Существовало множество вариантов той речи Медины, но, по общему мнению, она довела почти до слез солдат подразделения и словно заставила их поверить в «миссию выживших» и «миссию мести». Звучала эта речь приблизительно так: «В этом аду мы потеряли наших парней. Теперь мы должны за них отомстить, и хороши любые средства ». Или, по воспоминаниям другого участника резни в Милае, Медина сказал: «У нас есть шанс отомстить врагу. .. Запомните, в этой стране нет невинного гражданского населения ». [179]

Из этого слушатели могли заключить, что они «должны стереть эту страну с лица земли». Другие ветераны Милай вспоминали фразы: «убивайте всех живых», «уничтожайте все живое». Эти слова звучали и как призыв, и как приказ. Впрочем, скорее как приказ, отвечавший настроениям солдат-исполнителей.

После этой речи сложилось впечатление, что «Медина хотел уничтожить как можно больше вьетнамцев. Он считал, что «это каждому дает право и возможность показать, на что способен лично он». Независимо от того, что Медина сказал на самом деле, его речь была быстро окружена ореолом славы. Говорили о погибших, а на остальных словно накладывали особую «миссию выживших». Эта речь стала как бы живой связью между гибелью бойцов роты, которая потрясла оставшихся в живых и всех, кто должен был за них отомстить собственными решительными действиями.

Другой участник побоища в Милай вспоминал, что когда Медина говорил о том, что они сожгут дома вьетнамцев, уничтожат скот и запасы продовольствия, отравят воду в колодцах, капрал со смаком прошептал ему на ухо: «Вот увидишь, это будет настоящая резня. Редкое зрелище».

В восемь часов утра, после артподготовки, готовые к бою американские солдаты высадились с вертолетов в общине Сонгми, в деревне Милан. Сначала убийства носили случайный характер, а потом они приняли размах массовой резни. Вьетнамцев словно, сгонял и в «стада» и расстреливали. Перед расстрелом мужчин (особенно молодых) жестоко избивали. Женщин публично насиловали; дома поджигали, скот убивали. Убийства стали прямым следствием предварительного психологического настроя; лейтенант Уильям Колли требовал не оставлять свидетелей. Солдаты зарывали жертвы в прибрежные пески...

Почти все убийства были совершены к одиннадцати часам, когда рота устроила перерыв на «обед». Было убито уже четыреста или пятьсот жителей деревни. Позднее стало известно, что в то утро в соседней деревне общины Сонгми, где орудовала другая рога из оперативной группы американской армии, было убито еще около ста вьетнамских жителей.

 

 

К чему я это все написал? Ну, само по себе это ужасно. Но изучить подробнее историю этой деревни меня заставило вот что.

Сегодня ко мне пришел на прием человек. Пожилой, ориентировочно - лет 65. Разговорились. У него была просьба проконсультировать его по одному вопросу (в чем я людям никогда не отказываю). Разговорились. С его слов в 1968 году он во Вьетнаме «достал» подразделение Колли. Самого Колли, правда,  не убил, не смог выстрелить ему в спину…

Правда это, или не правда, я не знаю. Мне приходилось уже встречаться с такими персонажами палаты № 6, что закачаешься. Была одна женщина, которая выследила Усаму бен Ладена в Лабинске, на тамошнем рынке он ел мороженое и так на нее смотрел, что она сразу его узнала.

 Официально всегда заявляется, что советские подразделения морской пехоты, советские моряки и летчики НИКОГДА не принимали участие в боевых действиях. В массовой культуре, фильмах, книгах и проч. всегда говорится обратное. Достаточно вспомнить Джона Рэмбо.

Каждому в таких условиях предлагается самому решить для себя, что он примет за правду.