Давнее дело при работе на "психах".
Дают нам вызов - молодая психбольная, 24 года, обострение SCH, вызывает мать. Приезжаем к побитого вида "общаге", нам от крыльца машут руками - не трудитесь подниматься, мол, она с балкона спрыгнула. Четвертый этаж, бетонный двор. Результатом полета был открытый перелом обеих берцовых левой ноги и шейки бедра ее же. Девушка в одной ночнушке лежит, укрытая курткой и громко стонет. Мы с напарником поднимаем ее, обезболиваем, шинируем, кладем на носилки. Смотрю - а нижний край ночнушки у нее в крови. Мало ли чего, лезу посмотреть. Больная меня решительно останавливает:
- Нет, туда нельзя.
- У вас там кровь, - возражаю я. - Может, травма...
- Нет, это у меня по-женски!
Ладно, невелико удовольствие, ковыряться в чужих яйцеклетках. Везем в "травму", сдаем в приемное. Врач, попытавшийся осмотреть ее окровавленный подол, был остановлен такой же фразой. Напарник пихает меня:
- Дывыся, чего-то у нее там не того. Побиглы, побачим.
Пожимаю плечами. Мы вдвоем крадемся, приоткрываем дверь манипуляционной. Там медсестра приемного в голос матерится. Она-таки ухитрилась отдернуть подол и теперь, натянув перчатки почти по локоть, вытаскивала из вагины больной окровавленные 3 морковки, половинку огурца и 2 головки чеснока.
Андрюша неприлично громко заржал и снова пихнул меня:
- О, дывыся - салатик под менструальным соусом.