если бы я умела рисовать, то я нарисовала бы тебе небо...
тот его клочок, который смотрел на меня, пока я ещё не знала своего будущего...
но я не умею...
мне остаётся только смотреть в окно...
и жить прошлым...
смотреть на детские площадки...
на которых играют дети...
перекидывают друг другу свои цветные головы...
и смеются...
потом за ними придут родители...
абсолютно серые дождливые фигуры...
возьмут детей за руки, поднимут головы с гравия...
и поставят их на место...
отведут детей в страшное обшарпанное здание...
с охранниками и замками...длинными коридорами и кабинетами...
и там худые морщинистые женщины в длинных платьях и воротниках будут набивать их цветные головы цифрами, функциями, галогенами и деепричастиями...
многоточиями, производными, интегралами, ортоцентрами, категориями состояния...
дети будут плакать и бояться скрипа мела по доске...
потом привыкнут и их головы станут серыми и дождливыми...
как у родителей...
и больше не будут отделяться от тела...
которое тоже посереет...
полностью серая и безжизненная душа - условие, без которого не сдать выпускные экзамены...
профессора будут очень внимательно слушать не стучит ли небьющееся сердце...
перед выдачей аттестата...
ну а пока эти серые дети ещё не совсем мертвы...
и приходят на детские площадки...
но не играют своими головами...
а стоят в идеально ровном кругу...
и вглядываются в микросхемы в головах друг у друга...
а есть другие дети...
они не появляются на площадках...
режут вены и пачкают стены серой кровью...
у них в груди там, где сердце, едва видно яркое пятнышко...
и они всё время пытаются оторвать себе голову...
их я не вижу в окно...
но слышу их отчаянные крики и ровные голоса врачей за стеной...
они пытаются изо всех сил помочь детям...
и впускают им свинец в кровь...
чтобы они быстрее избавились от этого порока... сердца...
а потом с седой улыбкой наблюдают за тем, как они поправляются и уже начинают выходить играть к другим детям...
я смотрю на них...
и думаю о том, что, несмотря на долгое лечение и золотую медаль, у меня в груди иногда что-то шевелится странное...
и тогда мне хочется нарисовать тебе небо...
тот его клочок...
когда я ещё не знала своего будущего...
оно было голубым, кажется, хоть мне и говорят, что небо голубым не бывает...
и когда-нибудь я попытаюсь нарисовать его тебе...
я буду рисовать старательно…
ночь напролёт…
а утром рядом с моим телом найдут разбитый пузырёк туши...
голубой туши...