Глава вторая. На темных улицах


Мы летели втроем над вечерним городом. Шурка позаимствовал редакционный диван, на котором и проходило ознакомление с Радовым. Я сидела, вжавшись в спинку и на всякий случай, для верности, вцепившись в подлокотник. При одном взгляде на проносящиеся мимо крыши мне становилось дурно. Нателла, с видом маньячки, восседала посередине управляя полетом. Шурка так и вовсе развалился со своего краю на животе, и, свесив голову вниз, комментировал то, над чем мы пролетали. Сверху Радов оказался крупным городом, через который текла река Лейра. Она делила столицу на пять районов. Редакция и квартира Нателлы находилась в Стольном. Из Шуркиных объяснений выходило, что этот район является центральным и здесь находится большинство учреждений и жилых домов. Самые крупные библиотеки, университеты, фирмы и предприятия предпочитали строить именно здесь.
- А вот видишь дальше зеленый участок с замком у реки?
Я отчаянно замотала головой, сдерживая тошноту. Какой к чертям собачьим замок, если меня вырвет с минуты на минуту? Шурка на мое состояние не обращал внимания, продолжая, как ни в чем не бывало:
- Это Изумрудный район. Здесь нет домов и вокруг замка исключительно сады и парки. Рекомендую как-нибудь при свете дня прогуляться по тем местам – очень красиво. Скульптуры, озера с лебедями и лодочками, сады с фруктами. Одним словом - романтика. Если Стас будет спрашивать: куда ты хочешь сходить – зови в Царский парк, не ошибешься.
- Нахрапова! - я метнула полный негодования взгляд на Наташку.
- А что Нахрапова? Чуть что – сразу я крайняя. Ничего я ему не говорила. Сам все выспросил, пока ты в туалет отлучалась.
- Можно подумать, что он вел допрос с пытками, а ты как настоящий партизан хранила молчание.
- Да ладно – что тут такого? Шурка никому не скажет. Так ведь, Шурик?
Баянов радостно мотнул головой, всем своим видом показывая – дай ему волю, и наутро уже весь город будет обсуждать мой, еще не успевший начаться, роман.
- Рядом, справа от Изумрудного района, находится Петрушенский. У нас там самый большой во всем Центральном Царстве рынок. Чего только нет. А еще там регулярно проводятся ярмарки, балаганные представления. Цирк если приезжает, тоже на этом месте всегда останавливается. Так же имеется парк с каруселями. Только не советую ходить туда в выходные дни. Народу – не протолкнешься. А слева от Изумрудного, Новорепенский район, элитный. Там, кстати, Котофеич живет. В самом дальнем углу Залейровский район. Вот уж куда вообще лучше не соваться. Ни в выходные, ни по будням. Кошмарное местечко. Столько бандитов и воров на квадратный метр, что ни один нормальный житель без особой надобности туда не ходит. Да и по великой нужде, вначале сто раз подумает, а потом все равно не полетит. Кстати, Нателла, двигай в Новорепенский. Я знаю одно местечко, где можно выпить изумительное вино. Заодно и отметим прибытие Ленки в наш мир.
Сказано – сделано. Я особенно радела за подобное развитие событий. Опуститься на землю хотелось до жути. А «принять на грудь», перед очередным полетом – и того больше. Так что, когда мы остановились у входа в бар, из моей груди вырвался облегченный вздох.
Внутри заведения царило умиротворение и расслабленность. Мягкий свет не слепил глаза, никаких неприятных личностей среди посетителей мы не заметили. Ко всему прочему, в углу, на небольшой сцене играли джаз. Так что первым делом мы выбрали столик в дальней части бара, с зелеными плюшевыми креслами, и я поспешила развалиться на одном из них, заказав глинтвейн. Как назло, про сей напиток они в этом мире не слышали. Зато мне предложили испробовать местный «Череп банника». Я, как любительница всего нового, по глупости согласилась. Даже когда на подносе мне принесли бокал в форме черепа, я все еще продолжала радостно ухмыляться, не замечая косые взгляды. По все тем же книжкам, которыми я теперь охотно пользовалась подобно справочнику по выживанию в диких джунглях, я прекрасно знала – если туземцы предлагают выпить какой-нибудь крови вурдалака, слизи кикиморы или отведать сердце дракона, то это всего лишь безобидная шутка и вместо адского напитка наверняка окажется обычный морс или газировка. Так что кубок я опустошила на одном дыхании и даже не поморщилась.
- Лена, ты как? - осторожно поинтересовался Шурка, придирчиво разглядывая меня.
- Отлично.
- Ты уверена? Ни какого жжения не ощущаешь?
- Нет, а должна?
- Санек, я ж те говорила – ее простой перцовкой не проймешь. Лучше б мы «Зубодробительную от Волосатки» ей посоветовали.
- Так я выпила перцовку? - в горле так и застрял хрип, а я сама рванула к барной стойке, требуя воды. Немедленно и в больших количествах.
Обратно к спутникам я вернулась уже успокоившейся и практически не злой. Разве что заказала еще по кружечке «Черепа банника» и заставила шутников выпить все до дна, пригрозив в противном случае лично отыскать эту саму Зубодробительную и при удобном случае подмешать им в чай. К слову, все последующие напитки так же подвергались предварительной экспертизе Шурика и Нателлы, и только потом я соглашалась пить их сама.
На середине веселья Баянов отлучился, оставив нас пить в одиночестве. К столику не замедлили подойти два парня.
- Можно познакомиться?
- А стоит?
Нателлу точно подменили. Минуту назад она, заливисто хохоча, рассказывала анекдот, а сейчас вдруг резко нахмурилась и отвернулась от мужчин.
- Пожалуйста, - благодушно разрешила я, убирая сумки и освобождая парнями место.
- Как зовут вас, прекрасные девы?
- Лена.
- Никак, - хмуро буркнула Нахрапова.
- Можно мы предложим милым девушкам что-нибудь из арсенала в баре?
- У нас уже есть.
- Но, я думаю, мы все равно можем вас чем-то угостить?
- Да ладно, к чему такие жертвы?
- Почему бы не сделать приятное двум очаровательным созданиям? - тот, что повыше, отвесил шутливый поклон.
- Потому что вас об этом никто не просил. Мы сидели с подружкой, общались, а вы прервали нашу беседу.
- Хотите мороженое? Как в детстве?
- Очень, - опередила я Нахрапову.
Нателла недовольно покосилась на меня, но в этот раз промолчала.
- Лена, какое мороженое ты предпочитаешь? – продолжал галантно соблазнять парень. Его друг угрюмо молчал в стороне и похоже, как и Наташка, не получал от знакомства никакого удовольствия.
- Ванильное.
- Почему-то, я так и думал. Тоже люблю такое. А твоя подруга какое желает?
- Мне все равно.
Парни отошли к барной стойке, делая заказ.
- Спасибо, - улыбнулась я, принимая креманку с прохладным десертом.
Нателла даже не посмотрела на свою порцию.
- Елена, твои волосы, словно россыпь песчаного берега, на который падают последние лучи заходящего солнца, окрашивая его в золотые цвета.
- Ты тоже симпатичный, - я не нашла, что ответить - настолько изысканным оказался комплимент.
- Я где-то прочитал, что блондинки интересней и раскованней в постели, нежели брюнетки, - неожиданно выдал активный ухажер, искоса наблюдая за реакцией Нахраповой.
- Надо же, ты еще и читать умеешь? Вот уж не думала. Поразил в самое сердце, - цинично усмехнулась Нателла.
- Я много читаю
- Рада за тебя, - журналистка уткнулась в свой бокал, сосредоточенно потягивая напиток.
- Что с ней? – вновь обратился ко мне парень.
- Наверное, она просто сегодня не в настроении.
- Тогда, пожалуй, мы пойдем, - сдался незнакомец, - приятно было с вами познакомиться. До свидания.
Стоило парням отойти, как Нателла вновь ожила, становясь легкомысленной хохотушкой. Я только диву давалась, глядя на столь разительные перемены.

***
Надегустировавшись, мы не совсем трезвой, зато веселой походкой вышли из бара. Стрелки часов подкрадывались к началу десятого, и у меня как раз оставалось еще немного времени, чтобы успеть протрезветь, и прибыть на свидание к Стасу в довольно приличном состоянии. Не успели мы перейти улицу, подходя к дивану, как раздался мерзкий свист и к нам неуклюже поспешил хмурый дяденька в черной форме.
- Дружина Новорепинского района. Немедленно уберите диван с улицы. Здесь запрещена стоянка. С вас штраф 100 собинов.
Нахрапова, не моргнув глазом, достала удостоверение журналиста.
- И что? – страж порядка не спешил падать ниц и бормотать извинения, - Тот факт, что Вы журналистка не дает вам права разбрасывать свои диваны, где ни попадя.
- Сам ты, где не попадя. Мы на задании.
- И поэтому от вас так несет алкоголем? Хорошие же задания вам поручают.
- Вот именно! Мы проводим журналистское расследование. Только тс-с-с, - Нателла приложила палец к губам, угрожающе зашипев на дружинника, - никому не слова. В этом баре организован притон, и мы сейчас как раз следили за местом злодеяний. Не могли же мы сидеть там и ни чего не заказывать? Пришлось для конспирации немного выпить.
- И это вы называете немного? - страж порядка, похоже, не поверил ни единому ее слову, - в любом случае – оплатите штраф.
Нахрапова только показала язык, и разом запрыгнув на диван, мы поспешили подняться в воздух на безопасное расстояние. Дружинник орал про то, что он запомнил всех нас и непременно в следующий раз разыщет и засадит надвое суток за хулиганство. Мы корчили рожи и улюлюкали. Шурка так разошелся, что в пылу задора снял с себя левый ботинок и запустил им в стражника. По цели он не попал, и обувь шмякнулась в метре от дядьки. Но дружиннику этого хватило, чтобы завопить с удвоенной силой. Назвав швыряние туфли покушением на его неприкосновенную личность, он заорал в рацию, требуя подкрепление на диванах.
- Сашка, я тебя сейчас на месте четвертую! - разозлилась Нателла, - Зачем тебе понадобилось туфлей в него кидать?
- Не знаю. Просто он так забавно стоял там внизу, руками размахивал. Как в такого чем-нибудь не запустить? От одежды мало проку, а других предметов у меня нет. Пришлось расставаться с обувкой.
- Лучше б ты этой обувкой себе по лбу треснул, авось мозги бы на место встали. Ты в курсе, что этот диван не слишком скоростной, и если дружина поторопится, то догнать им нас, как раз плюнуть? Вот, как я и говорила – уже летят, архаровцы. Всем покрепче вцепиться в диван. Кто боится высоты – лучше закрыть глаза, - и Нахрапова газанула так, что я чуть не свалилась с этой летающей мебели.
- Нателлушка, жми, родимая, - Баянов обнаглел до такой степени, что ни сколько не испытывал чувства вины. Более того, он снял второй ботинок и с криком: «Все равно выбрасывать!» - метнул его в догоняющих. Бросок пришелся по макушке одного из дружинников. Стражнику знакомство с Шуркиной обувью удовольствия не принесло. Он разразился такой бранью, что уши завяли даже у его сотоварищей.
- А-а-а-а! - я не смогла больше сдерживать страх.
- Спасибо, милая, - Нателла потрясла пальцем в ухе, - это без сомнения довольно действенный способ заглушить ругань дружинника, но можно в следующий раз обойтись без членовредительства?
- А-а-а-а!
- Я так понимаю – это знак согласия?
- А-а-а-а!!!
- Да что там стряслось, что ты орешь так, словно тройню разом рожаешь?
- Мне сейчас плохо станет! Я высоты боюсь!
- Так мы и раньше летели не ниже, но ты же не орала.
- Тогда не так быстро было. Наташенька, родненькая, опусти меня уже на землю. Я согласна в тюрьму, ты только высади меня.
- Терпи, Ленка – царевной будешь. Сейчас мы от них оторвемся.
Нателла круто взяла вниз, нацелившись на узкий переулок.
- Нателла, сворачивай с него – дальше тупик, - проинформировал ее Шурка.
- Я знаю.
- Ты ж несешься прямо на дом. Нахрапова, либо поворачивай вверх, либо… тоже вверх. У тебя другого выхода нет. Впереди здание.
- У меня все под контролем.
- Нателла, мы разобьемся.
- Не ссы.
- Нет уж. Я прямо сейчас наделаю лужу, и это будет по твоей вине! Поднимайся вверх!
- Мешаешь.
- Нателлочка, я жить хочу-у-у-у-у, - завывания Баянов произносил уже в крутом вираже – Нахрапова в последний момент наклонила диван вертикально и взмыла вверх. Дружина, не успев затормозить, была вынуждена довольствоваться окнами дома в качестве способа остановки. К моему удивлению звона разбитого стекла не последовало. Вместо этого раздался мужской голос, а за ним показался и сам мужчина, который детально объяснил, как и за что не любит дружину.
Оторвавшись от преследователей, Нателла наконец-то посадила диван на землю, и я смогла сползти на траву.
- Что, совсем худо? - участливо поинтересовался Шурка. Я только головой мотнула, - Тебе надо выпить чего-нибудь.
- Нее, хватит. Я и так уже готова. Кстати, который час?
- Без пятнадцати десять.
- Так, все. Везите меня к редакции. Только медленно.
Когда мы туда подлетели, Стас уже ждал меня. И не он один. Стоило нам спуститься на землю, как из-за дома выскочил все тот же дружинник с подмогой. Нас скрутили прямо на месте – даже пикнуть не дали. Да, зря Нателла показывала удостоверение. Вот уж хорошее свидание вышло. У нас конфисковали диван и с эскортом доставили в темницу, пообещав продержать в ней не меньше недели.

***

Темница оказалась узкой комнатой без окон, но в целом выглядела не так уж и страшно. А по сравнению с нашими камерами, так и вовсе могла претендовать на звание гостиничного номера класса «люкс». Здесь имелись раздвигающиеся мягкие диваны, шкаф, набитый книжками, журнальный стол с лампой. На потолке люстра. В отдельной комнатке туалет, раковина и душевая. Еще бы сюда компьютер с выходом в интернет, и можно жить.
- У вас все темницы такие? - поинтересовалась я у Шурки.
- Нет. Это для обычных людей. Для тех, кто побогаче – есть специальные комнаты. Они гораздо больше. Там есть кровать, ванна, собственная кухня.
- Фига се радости. А вот в нашем мире преступников сажают в крохотные камеры с решетками.
- У вас заключенных держат в клетках? Это такая альтернатива зоопарку? Оригинально, ничего не скажешь.
- Да нет же, - я попыталась хоть как-то оправдать традиции своего мира, но никак не могла подобрать достойное объяснение, - … просто у нас решеток очень много, вот и используют везде. Эх, сидим тут, как не знаю кто. А все из-за тебя, Шурка.
- Считай это познавательным моментом в плане ознакомления с Радовым.
- Ни чего себе - познавательный момент. Я сейчас должна гулять со Стасом. Что он обо мне подумает?
- То, что ты злостная хулиганка и дебоширка, - заржал Баянов.
Подумав, я гордо кивнула:
- Да, я такая.
Вновь воцарилось молчание. Я подошла к шкафу и вытащила наугад книгу в темно-зеленой обложке. Из описания значилось, что это любовный роман. Главная героиня нанимает на работу обворожительного молодого повара, но при этом, она замужем за мерзким и алчным мужчиной. Она никогда не изменяла мужу, но в этот раз страсть настолько захватила ее, что героиня не смогла удержаться. Читателям предлагалось узнать, что же станет с девушкой.
Я улеглась на диван, закинув при этом ноги на спинку, и погрузилась в чтение. Не успела дойти до второй главы, как в дверь постучали, выждали секунды три и только потом открыли (вот ведь воспитание).
- Вы свободны, - на пороге стоял уже другой дружинник – статный, с пышными усами и военной выправкой.
- А можно книжку с собой забрать, а то я не дочитала?
- Нет.
- Тогда я никуда не пойду, пока не узнаю – кого все же выберет героиня.
- Лена, не дури, - Нателла попыталась отобрать книгу и вытолкать меня из темницы.
- Не-не-не. Я просто обязана выяснить – с кем останется Люсинда.
- Ни с кем. Любовника убьет муж, а она уйдет жить к эльфам.
- Блин, Натаха, весь кайф испортила. Вот специально чтобы тебе насолить, я сейчас другой роман выберу, который ты не читала, и останусь.
- Лена, ты успела передумать на счет нашего свидания? - поинтересовался Стас, просовываясь между дружинником и дверным проемом, - вот девушки пошли. Их спасаешь, за них штраф платишь, а они потом гулять с тобой отказываются.
Грозин и впрямь пришел нас вызволять из темницы, уплатив штрафы и за неправильную парковку, и за моральный ущерб архаровцев. В какую сумму ему обошлись наши хулиганства – он упорно не говорил, зато высказал все что думает и о Шурке, и о Нателле. Про меня вновь промолчал, хотя чувствовал, что и на мой счет ему есть что сказать. И речь получится отнюдь не хвалебная. Усадив всех на свой диван (редакционный по-прежнему находился в конфискации – то-то Котофеич утром обрадуется, не досчитавшись мебели) развез неудачливых алкоголиков по домам и задумчиво уставился на меня.
- Ты как, сильно устала?
- Ой, и не говори. Так упахалась, сидя в темнице, что даже руки поднять не могу, - не удержалась я от шпильки.
- Тогда сама напросилась, - он нехорошо усмехнулся, направляя диван к Изумрудному району. Мебель мы оставили у входа в парк и дальше пошли пешком. Не смотря на позднее время, парк еще работал, да и посетителей там хватало. Шурка не обманул – места действительно красивые. Стас вел меня по аллее, освещенной фонарями в самом конце которой виднелось озеро. Вода отражала огни парка, искажая их мелкой рябью. Я села у самого края, проведя рукой по воде – теплая.
- Чего сидим? Кого ждем?
Я подняла глаза на Стаса, он стоял рядом, вопросительно глядя на меня.
- Эй, ты же не думаешь, что я соглашусь на ночные купания?
- Именно так и думаю.
- Я плавать не умею.
- Вот и хорошо. Ты же знаешь, какая в газетах жестокая конкуренция? Отличная возможность избавиться от новой сотрудницы, - с самым серьезным видом произнес Стас и только краешек рта предательски полз вверх.
- Фига се радости. А я-то думаю – чего ты так быстро на свидание согласился? А ты вот оказывается что. Преступление замыслил.
- Конечно. У нас в редакции еще и не такие маньяки работают.
- Да уж, я успела в этом убедиться. Натаха, так прирожденная камикадзе – так гонять на диване. А Шурка, настоящая гроза всех окрестных стражей. Знаешь, как он героически закидывал их обувью?
- Уже рассказали, - не выдержав, рассмеялся Стас, - пойдем, я лодку для нас арендую.
- Ну уж дудки, я не собираюсь повторять судьбу Муму.
- Кого?
Я вкратце пересказала историю несчастной собачки, пока мы заказывали лодку и выплывали на середину озера. Закончив со страшилками нашего мира, я замолчала, и какое-то время мы сидели, прислушиваясь к цикадам. Грозин, судя по всему, решил, что настал подходящий романтический момент и полез целоваться. Я же, не заметив его любовных порывов, как раз наклонилась поближе к воде, рассматривая кувшинку. Лодка накренилась и я, не успев зацепиться, свалилась в воду. Это у берега она казалось теплой. А в середине озера окунала резкой прохладой, заставляя губы синеть, а зубы отбивать ритм.
- Стас! Хватит ржать! Втаскивай меня.
- Я прям как в воду глядел, когда про утопление говорил, - несмотря на непрекращающийся смех, он все же помог мне забраться обратно в лодку.
- В воду он глядел. А про твое собственное купание там ни чего не было? - и я сама вытолкнула еще не успевшего ничего понять Стаса.
- Ленка, ну как так можно?
- А меня за борт выкидывать, значит, вполне нормально?
- Так я ж не специально. И вообще, мне, может, больше мокрые девушки нравятся.
- Русалку кадрить не пробовал?
- Ты бы мне еще кикимору сосватала.
- Будешь так себя вести – непременно сосватаю. Самую мерзкую подыщу и поженю вас.
- Экая ты кровожадная, - Стас кружил вокруг лодки, совершенно подлым образом кидаясь в меня водорослями.
- Вылезь уже. А то мне все это кадр из «Титаника» напоминает. Чего доброго еще замерзнешь и ко дну пойдешь. Ищи тебя потом. Где я такую длинную палку найду?
- Зачем тебе палка?
- Как же? Дно буду прощупывать, пытаясь натолкнуться на твое тело.
- Спасибо. Я пока жить хочу.
Второго приглашения Стасу не потребовалось – он залез внутрь со сверхзвуковой скоростью.
- Стас, а меня днем Натаха сушила при помощи какого-то заклинания. Можешь так же? – попросила я, окончательно покрываясь гусиной кожей.
- Могу. Только сам себя я не высушу. А ходить мокрым одному мне не интересно, так что и ты сиди.
- Ну ты и эгоист, - поразилась я.
- Да шучу, шучу. Сейчас обоих просушу.
Да уж. Про то что, его заклинание намного мощнее, Грозин как-то забыл упомянуть. А меня из-за его склероза чуть вновь из лодки не выбросило – такой ветер сильный поднялся. Обсохли мы оба. Причалив к берегу, отдали лодку и направились к выходу.
- Ну-ка, голубчики, стоять, - на нас из-за кустов вышли трое мужчин не слишком приятной наружности, - не будете шуметь, мы вас не тронем. С вас деньги, с нас ваши жизни.
Я глянула на Стаса – тот был спокоен как семья удавов. А раз он не волнуется, то и мне вроде как не пристало.
- Извините, мы бы рады поучаствовать в благотворительности, но денег не осталось, - расплылся в доброжелательном оскале Стас.
- Че? Умный шоль такой нашелся? Ты мне еще похохми, юморист. Быстро вывернули карманы.
- Леночка, не поможешь вывернуть карманы этим милым людям, раз они так настаивают?
- Да с удовольствием, котик. Господа, поднимите ручки, а то мне вас потрошить не удобно.
- Совсем обнаглели, да?
- Еще нет.
- Считаем до трех. Потом хуже будет, - чтобы показать насколько нам станет хуже, один из бандитов вытащил нож.
- Милый, ты только взгляни на этот ножичек. Все, хочу именно такой, - я капризно надула губы и потянулась к оружию.
- Парень, уйми свою девку, - грабители на всякий случай начали пятиться. А я ж, когда чувствую, что сила на нашей стороне – наглею непомерно.
- Солнышко-о-о, на фиг ножичек. Купи мне лучше вот этого дяденьку, - я ткнула в крайнего вора.
- Лапонька, зачем тебе он сдался? Меня уже мало?
- Ну что ты, заинька. Я посажу этого дяденьку в клетку, и он будет у меня вместо хомячка. Только пусть пообещает, что каждый вечер он станет бегать в колесике и ползать по лабиринтику.
Я метнулась к предполагаемому суслику, с тем, чтобы поближе рассмотреть нового домашнего зверька. Бедный вор, опешив, рванул обратно в кусты, но, запнувшись, растянулся, так и не добравшись до укрытия.
- Парни, помогите. Не отдавайте меня этой чокнутой. Не хочу в клетку.
- Леночка, ну зачем тебе такой большой хомяк? На одном только корме для этого борова разоримся. Давай лучше вот этого возьмем в качестве морской рыбки. Аквариум большой купим. Во всю стену. Будешь нашей рыбкой? Мы тебе собратьев прикупим, чтобы не так скучно плавалось. Пираний.
Второй поспешил повторить дезертирство первого и залег рядом, оставив главаря в одиночестве.
- Парни, да вы что? - возмутился их идейный лидер, - Это ж всего лишь обычная влюбленная парочка. А ну вылезли оба, и кончайте мне тут позорить профсоюз бандитов! Шкуру спущу!
Подельники затаились в растительности парка, раздумывая, от чьих рук смерть окажется наиболее безболезненной. В том, что иной судьбы им не уготовано – они уже не сомневались.
- Кисонька, - продолжал ворковать Стас, - а давай мы их них лучше скульптуры сделаем. Зацементируем и потом бронзовой красочкой выкрасим. И денег тратить не придется. Какую ты хочешь статую из этих нехороших дядечек?
- Рабочего и колхозницы.
- Это как?
- А мы одному молоток в руки дадим, а второго бабой вырядим. Вон того.
Бандит, чье лицо высунулось из-за кустов, и на которого я указала, немедленно заявил, что отказывается быть женщиной.
- Мать вашу, парни! Совсем с ума посходили? А вы, заткнулись оба. Не будет вам ни каких колхозниц! Подняли руки вверх.
- Стасик, он мне надоел. Фу, противный какой. Убей его, а?
- Ради тебя, хоть звездочку с неба, милая, - Грозин сделал пас рукой, и в следующий момент у бандитов пропала одежда, а вместо ног появились рыбьи хвосты. Главарь, где стоял, там и рухнул, беззвучно открывая рот. Рыбий хвост плавно перетекал в слегка обвисшее брюхо и волосатую грудь. Плавник отчаянно шлепал по каменной дорожке, а руки пытались схватить воздух.
- Почему именно русалки?
- Откуда знаю? Что первое в голову пришло, в то и превратил. Это ты, кстати, про русалок тогда на озере говорила. Вот, наверное, и всплыл их образ. В любом случае, переделывать их я не стану. Лучше до озера дотащить помоги, а то помрут еще, отчитывайся потом перед дружиной.

***

Не думала, что после всех приключений я так рано проснусь. А погляди ж ты – вскочила вперед Наташки. Зато саму Нахрапову я так и не добудилась. Она оказалась еще большей соней, чем я. Но в редакцию мы успели вовремя. Стоило нам переступить порог, как начался ливень.
Место мне выделили в кабинете у Нателлы и Шурки. Расчистили стол, который до моего появления служил складом ненужных бумаг. По моей же просьбе его перетащили поближе к окну. Разыскали стул, Котофеич выдал разговорник (им оказалась та самая черная штучка, которую я по неопытности приняла за рацию). Принцип работы телефона оказался прост. Существовала кнопочка, включающая/отключающая устройство и дырочка, в которую и говорили и слушали. Чтобы дозвониться до нужного человека, достаточно было включить разговорник и четко назвать имя-фамилию абонента. В крайнем случае, если разговорник обнаруживал, что в его базе существует несколько людей однофамильцев-тезок, то просил указать отчество или адрес, по которому данный человек проживает. С обратной стороны разговорника имелся ремешок, позволяющий носить аппарат на запястье.
Я обложилась различными справочниками и старыми газетами, старательно придумывая тему для статьи. Нахрапова звонила неким загадочным начальникам. Шурка трещал со спортивным тренером о предстоящем футбольном матче. А я с тоской переводила взгляд от подшивки за прошлый год в окно и обратно. Дождь и не думал прекращаться, старательно выдалбливая одному ему известный ритм по крышам и дороге. На улице никого не осталось, лишь изредка пробегал прохожий, накрыв голову газеткой. Печатная продукция его не спасала, и человек бежал промокшим до нитки.
«Метеорологам что ли позвонить?» - подумала я про себя, а вслух поинтересовалась у Наташки: как в их мире называется служба, отвечающая за прогноз погоды и, получив ответ, взялась за разговорник. Долго мурыжила дяденьку на том конце разговорника по поводу предстоящих климатических условий и наконец-то добилась от него хоть какого-то вразумительного ответа.
- Народ, хочу вас обрадовать! - обратилась я к коллегам с пламенной речью, - По прогнозам синоптиков, нам грозит пятидневный ливень. Возможен выход реки из берегов и небольшое наводнение.
- Серьезно? - и впрямь обрадовалась Наташка, вновь принимаясь за обзвон.
Пока я раздумывала, как раздуть из полученной информации небольшую заметку, Нателла закончила разговор с неизвестным мне собеседником:
- Ленка, поднимайся. Мы сейчас отправимся в замок.
- Зачем?
- Я договорилась с главным архитектором о встрече. Поедем узнавать – не повредит ли наводнение домам.
- В такую погоду ты меня из редакции никакими деньгами не выманишь. Чтобы я добровольно согласилась мокнуть под дождем, летя на диване?
- Зачем же на диване? Вызовем лифт. Чего ты так удивленно на меня уставилась? Я знаю, что у нас всего два этажа. При чем здесь это? Ах, это в вашем мире на нем между этажами ездят. Поздравляю. В нашем мире между этажами ногами ходят, по лестнице. Нет, если надо дотащить в квартиру что-то тяжелое, то вызывают грузовой лифт, и он через окно все затаскивает внутрь. Ленка, да прекрати смотреть на меня как на умалишенную. Не веришь и не надо. Сейчас сама все увидишь.
Нателла взяла разговорник:
- Служба перевозок? Срочно пассажирский лифт. Улица фонтанная, дом 13. Меня не волнует, что у вас заказов много. Чего? Да иди ты.
Она со злостью шваркнула аппарат по столу, так что тот разлетелся на мелкие кусочки.
- Сказали, что приедут через 30-40 минут. Ладно, пока позвоню Перову, скажу, что мы немного задержимся. Баянов, дай свой разговорник.
- Нателльчик, сколько можно? - Шурка запротестовал, грудью защищая собственность, - ты за последний месяц и так уже три угрохала. До моего решила добраться? Фигушки, ничего у тебя не выйдет. Я буду кусаться и позову Ленку в союзники. Лена, поможешь мне защитить имущество?
- Помогу. 300 собин и я в твоем полном распоряжении.
- У-у-у, - завыл Баянов, - кругом одни вымогатели. Одна разговорник отбирает, другая деньги с меня требует. К черту вас! Немедленно переселяюсь в кабинет к Котофеичу.
- Давай, мы с удовольствием посмотрим на это, - Наташка кровожадно ухмыльнулась, - ставлю двадцатку, что он вылетит оттуда после первой же минуты.
- Проспорила, киса моя, - дверь открыл Котофеич, - Баянов полетит ласточкой уже спустя первые десять секунд. На большее моих нервов не хватит.
- Не любите вы меня, - запричитал Шурка, - вот уйду к конкурентам в «Городское время» или «Радовские новости» - будете знать.
- Наивный, - заулыбался Котофеич, - там такие акулы работают, что сожрут со всеми потрохами и не поморщатся.
- Тогда просто помру в цвете лет, и Родина лишится такого славного героя.
На самом трагичном моменте, когда Шурка во всех красках расписывал собственные похороны, и высказывал пожелания: какую музыку должен играть оркестр, чтобы ему приятнее хоронилось, зазвенел его разговорник.
- Кто там на самом интересном месте трезвонит? Да?! Слушаю!... Девчонки, это по вашу душу. Лифт пришел. Стоит у главного входа.
Когда Нателлка рассказывала мне про него, я представляла себе узенькую тесную кабинку с прожженными кнопками, тусклой лампой и лаконичными повестями о любви Николая к прекрасной Марии или саркастическими эпиграммами на соседа Костю. Вместо этого нас ждал лифт, угнанный, как минимум из дворца султана. С одной лишь разницей – он полностью состоял из того же стекла, что и окна домов. Если бы я не видела эти стекла в деле – ни за что бы отважилась полететь, но, помня вчерашнее столкновение дружинника с окном, даже не стала сомневаться в прочности повозки. Когда двери открылись, внутри оказались мягкие красные сиденья, бордовый ковер на полу и водитель в белом костюме.
- Поставить вам музыку? - поинтересовался шофер. Я не успела запротестовать, как Наташка опередив меня, согласилась. Я села на свободное сиденье, с ужасом предвкушая шансон. Какого же было мое удивление, когда вместо блатных песен из динамиков раздалась нежная лиричная мелодия, так подходившая к дождю. Я уткнулась носом в стекло. Поездка не шла ни в какое сравнение с полетами на диванах, и мне наконец-то удалось насладиться видами города. Радов оказался удивительно красивым даже с этого ракурса. Большинство крыш здесь обустраивали под открытые веранды и столовые на свежем воздухе. Практически на каждой имелись столы и стулья, шезлонги, порой промелькивали даже надувные бассейны. А ограждения строили из кадок с цветами и деревьями. Получались укрытые зеленые уголочки. Честно говоря – всегда мечтала иметь этакое подобие дачи на крыше. Но разве ж у нас подобное возможно? Если голуби не изгадят, так электрики изгваздают, а то и просто сопрут в ту же ночь. А тут - пожалуйста.
Лифт приближался к замку.
- Нателла, а мы царя сможем увидеть? - оторвалась я от городских пейзажей.
- Сомневаюсь. Управляющие и начальники, к которым мы едем, работают на нижних этажах замка. Там царь редко появляется. Его зал совещаний находится выше.
- А какой он – царь?
- Откуда такой интерес к его персоне?
- Просто я ни разу живых царей не видела.
- Что, только мертвые попадались? - не удержалась Нателла.
- В смысле, я с ними не знакомилась. Только по телевизору наблюдала, и то королеву Англии и принца Уэльского. А какой он из себя? Наверное, старенький?
- Ага, в дом престарелых пора сдавать, совсем в маразм ударился, - развеселилась Нахрапова, - маленький такой, лысенький. В простой холщевой рубахе и обязательно в валенках, одетых на босу ногу. Если б не корона – никто бы не сказал, что он царского рода.
- Прилетели, - прервал ее веселье водитель, выгружая нас у стен замка. С близкого расстояния он казался внушительным. Высокая стена из белого камня. За ней сам замок, состоящий из нескольких башен, присоединенных друг к другу. По словам Наташки, царь жил в самой высокой башне. В тех, что ниже – придворные. И в самом низу, по всему периметру, трудились различные начальники. Окна здесь имели ту же форму, как и во всем городе, но отличались тем, что вместо стекла украшались витражами. На окнах изображались сцены битв, коронаций, и сами цари, правящие в прежние века. Мы направились к воротам, около которых в одиночестве маячил охранник. Ему полагалось никуда не отлучаться и бдить. При виде нас стражник заулыбался.
- Нахрапова! Давненько я тебя не видел. Неужто уволилась из газеты?
- Привет, Толь. Нет, не уволилась. Надоело по заседаниям сидеть. Вместо меня теперь другой журналист к вам ходит.
- А сейчас ты к кому?
- К Перову, у нас назначено.
- Да, звонил, сказал, что ты приедешь. А это кто с тобой? – охранник подозрительно уставился на меня.
- Стажер.
- У стажера есть удостоверение? – он все так же недоверчиво рассматривал меня, точно пытаясь разглядеть – не спрятала ли я под одеждой парочку автоматов.
- Нет. На то она и стажер, чтобы пока без корочки ходить.
- Тогда, извини, но ее я пропустить не могу. Стажеру придется подождать тебя здесь.
- Толенька, под мою ответственность, а? - заюлила Нахрапова.
- Наташенька, не разрывай мое и без того раненное сердце. Нельзя посторонних пропускать. Вот выдадут ей удостоверение, тогда ради бога. Пусть хоть каждый день шастает – слова не скажу.
- Толенька, ну миленький. Ради меня сделай ма-аленькое исключенье, - Нателла буквально повисла на накачанной руке Анатолия.
- Наташенька, не упрашивай.
- Не стоять же ей тут, под стенами, пока я у Перова интервью брать буду. Ну, пусти ее, а?
- Веревки из меня вьешь! - сдался охранник, - так и быть, сделаю вид, что стажер твой сама прокралась незаметно. Но с одним условием – на выходные мы с тобой куда-нибудь сходим.
- Конечно, Толенька. Куда хочешь, родненький.
- И еще. Ты меня сейчас поцелуешь, - охранник решил воспользоваться удачным моментом и оторваться по полной программе.
- На свидании я тебя всего расцелую.
- Нет, сейчас, - заупрямился прозорливый Анатолий. Наташка вздохнула, подошла к охраннику и быстро чмокнула его в лоб.
- Не считается.
- Ты не уточнял – куда именно тебя надо целовать. Так что, все по-честному. Пропускай нас уже внутрь – долго мы тут мокнуть будем?
Анатолий, так и не воплотив свои мужские желания, открыл проход.
За воротами оказался фруктовый сад, отделяющий стену от башен. Мы прошли через арку в основное помещение. Вот уж где можно вешать табличку «Лабиринт минотавра» и запускать сюда туристов. Коридоры шли в хаотичном порядке, не поддаваясь ни какой логике. Однако, Нателла уверенно шагала в самую глубь, ни разу не задумавшись. На полу лежал синий ковер. У стен - декоративные деревца в кадках, на самих стенах – портреты. Блуждая по этой галерее, мы дошли до овального холла, в центре которого имелся такой же фонтан, как и на площади, и отличался лишь менее выдающимися размерами. Пройдя через него, мы вновь углубились в лабиринтные дебри. У меня создавалось впечатление, что стены замка строились исключительно в эстетических целях. Враги никогда не штурмовали их, а жители не держали осаду. Всех недругов просто запускали на первый этаж башен и дожидались, когда те сами помрут, таки не найдя не то что царя, а хотя бы выхода наружу. Впрочем, мне и самой оставалось не так уж и далеко до смерти. Это однообразное мельтешение кабинетов и гнусных физиономий в дорогих рамах, могло, кого угодно довести до могилы. Но вот мы остановились перед одной из дверей. Наташка как обычно, без всякого стука проникла внутрь. За дверью притаился не сам кабинет, а всего лишь приемная, в которой имелся стол, диван для особо важных гостей и миловидная светленькая секретарша. Мельком глянув на нас, она пробубнила заученную фразу «Алексея-Ивановича-сейчас-нет-он-на-заседании-приходите-позже-а-еще-лучше-позвоните-по-разговорнику».
- Как это нет? Мы с ним недавно разговаривали, он нас ждет, - Нателла от такой наглости даже возмутиться толком не смогла.
На этот раз секретарша оглядела нас более внимательно, но произнесенный текст остался прежним.
- А я тебе говорю, что сама лично созванивалась с Алексеем Ивановичем и он меня ждет. Я Нахрапова из «Ночного Радова».
Наташка не на шутку рассвирепела, и только что ядом не плевалась, хотя, судя по воинственному взгляду, мы вполне реально смогли бы нацедить полный кувшин гремучей смеси.
- Да хоть невеста самого царя. Нет его и все тут! - Решила не уступать ей белобрысая девица.
- Вот я сейчас и проверю – как его нет!
Нателла решительно шагнула к двери, ведущей к самому Перову. Секретарша пулей подлетела, загораживая проход:
- Не пущу! Вон отсюда! - девушка перешла на визг.
- Пойдем, Ленка. Это выдра полевая нас все равно не пропустит.
Мы вышли в коридор.
- Наташ, что мы так просто уйдем и все?
- У тебя есть план?
- В нашем мире у журналистов придумана хорошая поговорка: «не пускают в дверь – лезь в окно». Сможешь показать, где у твоего Перова окна?
Наташка согласилась, косясь на меня с суеверным ужасом.
Мы выбрались в сад и, обойдя добрую треть замка, Нателла остановилась, что-то высчитывая. Потом ткнула пальцем в одно из них.
- Наташ, ваши стекла точно крепкие?
- Еще какие. Их трудно чем-то разбить. Точнее, просто невозможно.
- Отлично, - с этими словами я набрала с земли горсть камней и принялась закидывать окошко. Никто не выглядывал. Камни в руке закончились, и я наклонилась за новой порцией. Метнула их раньше, чем Нателла успела предупредить, что окно убрано. Вся пригоршня полетела в недовольную высунувшуюся харю. Дядька едва успел увернуться. Лицо его пошло красными пятнами.
- Совсем обнаглели? Куда охрана смотрит?!
- Извините, мы нечаянно.
- Закидывать почтенного человека булыжниками.
- Да там не булыжники были, а простоя галька. Она легкая.
- Мое сердце этого не выдержит, - в пылу ругани почтенный мужчина перепутал местоположение важного органа, схватившись за правый бок, и страшно заохал.
- Сердце с левой стороны, - подсказала я.
- Молчать! Вы еще меня учить будете, где сердце находится? Все. Мое давление. Я умираю. Охрану немедленно! Я требую расстрелять этих мерзавок! - для умирающего, он слишком бойко звал на помощь.
- Не надо никого расстреливать, - за нас вступился молодой мужчина. При одном взгляде на него мои ноги начали подкашиваться – высокий блондин с внешностью и фигурой Аполлона. И даже локоны его вились так же, как у знаменитого древнегреческого бога. А вот одевался он совершенно не по-божески. Ни тебе белых струящихся одежд, ни сандалий. Вместо этого строгий деловой костюм и белоснежная рубашка с расстегнутой верхней пуговицей вместо галстука.
- И охрану звать не стоит, - продолжал бог, - это я попросил девушек устроить проверку на бдительность. Вам, Степан Федорович, двойка с минусом. Пока Вы разглагольствовали, профессиональный убийца от вас живого места бы не оставил. Подумайте об этом на досуге.
- Да, Ваше Величество. Всенепременно, - краснея на этот раз от стыда, начальник поспешил раскланяться и закрыть окно.
- И это тот самый старый царь-маразматик про которого ты говорила? - невольно вырвалось у меня в слух.
- Это кто здесь старый маразматик?
- Извините, Ваше величество. Она не о вас. Я рассказывала ей про другого царя, - поспешила оправдаться Нателла, но получилось у нее кривенько.
- Да ну? Что-то не припомню среди других царей стариков, - бог откровенно забавлялся, глядя как Нателла пытается придумать более достойную отмазку. У Нахраповой ничего не вышло, и царь махнул на нее рукой, - Ну-с, девушки. А теперь объясняйте – для чего вам потребовалось закидывать камнями начальника транспорта? Вас чем-то не устраивают выпускаемые диваны?
- Да мы не хотели его закидывать, - на этот раз за объяснения взялась я сама, - Мы просто ошиблись. Думали, что это окно главного архитектора.
- Ага, так, значит, вы собирались главного архитектора закидать?
- Да нет же. Мы из газеты «Ночной Радов». Прилетели к Перову, а там секретарша нас не пускает. Говорит, что он на заседании, хотя мы заранее договаривались о встрече.
- Оригинальный способ добиться аудиенции. Ничего не скажешь. Пойдемте, помогу к вашему Перову прорваться, пока вы тут всех начальников до инфарктов не довели. Кстати, а я тебя помню, - царь кивнул Нателле, - раньше на совещаниях видел. А это новенькая ваша?
Пока добирались обратно до кабинета главного архитектора, пришлось рассказывать Милославу (это оказалось его имя. Полностью оно звучало как Милослав Великий и Отважный) всю историю моего появления в этом мире. Рассказом царь заинтересовался и даже пообещал, что если я решу остаться у них, то чтобы непременно сообщила ему и он тут же поможет мне с приобретением квартиры. Все, я влюбилась. Мало того, что красивый и обаятельный мужчина, так еще и щедрый. А как он двигается. С такой легкостью и изяществом, словно и не человек вовсе, а пантера. Хотя нет. Скорее его можно назвать львом. От него так и исходят сила и могущество.
Милослав вошел в кабинет первым. Из-за двери донеслось привычный текст «Алексея-Ивановича-сейчас…» Ой. Здравствуйте, Ваше Величество. Проходите, я немедленно сообщу Алексею Ивановичу что Вы к нему пришли.
- Если он у себя, то отчего ты другим говоришь, что он на заседании?
- Кто говорит? Никто не говорит. Даже в мыслях такого не было.
Увидев нас с Нателлой, проходящими в приемную, секретарша коротко добавила «уй» и побежала открывать дверь к Перову. Милослав зашел первым.
- Алексей Иванович, здравствуйте. Ну Вы и забаррикадировались – к вам же и на грузовом лифте не прорвешься.
- Здравствуйте, Милослав. Неужто секретарша Вас пускать не хотела?
- Меня попробуй не пусти, - усмехнулся царь, - к тебе две журналистки все прорывались. Окна камнями закидывали. Несчастного Степана Федоровича чуть глаза не лишили. Это они Вас таким образом выманить пытались. Проходите, девушки. Чего теперь в дверях жаться?
- Нателлушка, здравствуй. А я-то думаю – чего тебя все нет и нет? Секретарша у меня новая, еще не знает, кого можно пускать, а кого не стоит.
Перов оказался приятным пожилым мужчиной с озорным блесками в глазах и улыбкой, беспрестанно мелькающей на его лице. Образ добавляли неугомонные пальцы, которые то верители ручку, то перебирали бумаги. Да и сам он, казалось, не любил сидеть на месте. Вот и сейчас, вместо того, чтобы попросить секретаршу, лично отправился делать для нас кофе. И только напоив, счел возможным ответить на вопросы Нателлы. Милослав, заинтересовавшись темой беседы, тоже решил остаться.
По словам Перова, выходило, что как таковой угрозы от наводнения для города нет, но могут пострадать некоторые подвалы домов, расположенных близко к реке. Так что, в целом, слетали мы зря. Хотя, все же я познакомилась с царем.