Я думал, что Хильда больше не вернется. Уже и солнце заходило за крыши домов, и на улице темнело. Из дома Эонвига довольно продолжительное время доносилась пьяная брань. Потом все затихло, а спустя час, ближе к десяти вечера рыжая пришла ко мне. Скромно улыбнулась. Зачем-то спросила: «Можно?». Я глупо ответил: «Тебе всегда можно».

Мы сели на матрац, валявшийся под яблонями. Хильда несколько долгих минут молчала, глядя на дом Ветра. Потом вдруг прижалась ко мне, спросила:

- Почему ты настолько хороший, а?

Я обнял ее - такую теплую и расстроенную - спросил:

- Разве это плохо?

- Конечно. Когда не с чем сравнивать, то живешь себе и живешь, ни о чем не задумываясь. А потом появляешься ты и сразу становится очевидно, что Эонвиг – не предел мечтаний... Это ужасно. Я еще ничего не сделала, но уже чувствую себя предательницей.

В тот момент я в полной мере ощущал, что такое душевные терзания. Я не мог не понимать, на что намекает Хильда. И в тоже время четко осознавал, что воспользоваться ее подавленным состоянием будет подло.

Да, сейчас ей плохо и она ищет защиты. Но что будет, когда хандра пройдет, и жизнь вновь станет прекрасной? Не случится ли так, что поддавшись минутному порыву, рыжая пожалеет об этом уже на следующий день?

- Я должен быть честен с тобой, - мне пришлось отодвинуться от Хильды, чтобы видеть ее лицо. – Не представляю, как это сказать… понимаешь, ты для меня не просто друг…

Слова буквально застревали в горле.

- Ты меня любишь, - завершила фразу Хильда. – Я знаю. Собственно, именно поэтому пришла к тебе. А ты думал, я не замечаю все эти взгляды, как ты заботишься, помогаешь?

Она мягко улыбнулась и провела пальцами по моим волосам. У меня аж мурашки побежали.

С одной стороны я был шокирован. Весь мой организм пребывал в оцепенении. Я ощутил себя улиткой, которую вытащили из домика. Абсолютно беспомощной, лишенной всякой защиты.

И в тоже время, тот факт, что Хильда с таким спокойствием, я бы даже сказал, с благосклонностью приняла мои чувства, был необычайно приятен. По крайней мере, она не бежала от меня, как от прокаженного и не требовала, чтобы я немедленно оставил ее в покое.

- В таком случае, ты должна понимать, насколько для меня это серьезно, - излишне хмуро ответил я. Мне было очень тяжело сидеть рядом с ней и продолжать спокойно общаться.  

- Я запуталась, - Хильда опустила голову, спрятав лицо за рыжей «шторой». - Эонвиг, он ведь на самом деле неплохой. Правда. Да, случаются подобные эпизоды, но в целом он хороший парень… Просто ты другой. Ты как будто из параллельной реальности – очень правильной, фактически идеальной. В этой реальности все мужья благородные, порядочные, любящие, честные... И ты мне очень нравишься… Я вообще не представляю девушку, который ты мог бы не понравиться. Твоя Лил... Даже не знаю, какой надо быть сумасшедшей, чтобы отказаться от такого парня... Слушай, я честно не знаю, чего хочу. Вполне может быть, что все это ошибка. Завтра я проснусь и пойму, что заблуждалась. Но здесь и сейчас …вот такая вот история. Я просто говорю о том, что у меня на душе. И в данный момент мне хочется, чтобы ты был моим настоящим мужем.

Последние слова она произнесла совсем тихо, но я расслышал.

Пока рыжая говорила, мое сердце замирало. Боялось спугнуть момент.

Как бы мне хотелось верить, что Хильда не заблуждается. И как тяжело было бороться с искушением. Ведь сидит прямо передо мной, говорит о том, что я ей нравлюсь. Чего бы проще – поцеловать ее, уговорить остаться со мной.

- Нет, не могу, - в ту минуту я готов был проклясть самого себя за принципы. Часть меня кричала: «Молчи! Молчи!». – Прости, Хильда. Я очень хочу быть твоим настоящим мужем, но я дал слово Эонвигу. К тому же, Ветер здесь, в соседнем доме, и поступать так фактически у него на глазах – это неправильно.

Хильда вскочила с матраца. Я думал, что она сейчас уйдет, но рыжая принялась кричать:

- Так какого Рамона ты делаешь вид, что любишь меня по-настоящему? Что это за игры такие?

Думал, она полезет на меня с кулаками – так сильно она злилась. Пытался успокоить, но куда там, Хильда только больше распалялась.

- Да просто я тебя не понимаю! – орала девчонка. - Ты как будто машина какая-то. Механизм бездушный! Что это за любовь такая, когда ты отказываешься от человека? Вот этот человек – стоит перед тобой. Живой, реальный. А ты мне про какие-то обещания рассказываешь. Если бы ты меня по-настоящему любил, тебе было бы плевать и на Эонвига и на то, что ты ему понаобещал.

Я не обижался. Чувствовал, что это говорит не Хильда, а досада на мой отказ. Наверное, она ожидала от меня совсем иной реакции.

- Легко и просто поступать так, как хочется, - мне приходилось прилагать усилия, чтобы перекричать рыжую. - Я мог бы сейчас уговаривать тебя расстаться с Эонвигом и жить со мной. Тем более что мы официально женаты. Казалось бы, чего проще? Твой разлюбезный ведет себя не лучшим образом, а я могу гарантировать, что сделаю все, лишь бы ты была счастлива. Но ты действительно считаешь, что такой поступок будет честным? Человек в первую очередь должен думать о том, кого он любит и только уже во вторую о себе.

- Да это все отговорки! Ты боишься серьезных отношений! Признайся. Тебе страшно проявить настоящие чувства.

Тут я не сдержался. У меня довольно большой запас терпения, но в ту минуту он лопнул.

Я подошел к Хильде и без всякого предупреждения поцеловал ее в губы. Целовал я из желания заставить рыжую замолчать. Перестать говорить глупости. А заодно, доказать ей, что у меня нет страха. Поэтому поцелуй вышел грубым.

Хильда пыталась вырваться, била меня по груди, но я не отпускал. Продолжал целовать до тех пор, пока девчонка не смирилась. И вдруг почувствовал, что она стала отвечать. Губы ее разжались, стали мягкими, податливыми. Я ощутил едва заметный сладковатый привкус вереды.

Хильда прижималась ко мне все крепче и крепче. Ее ладони скользили по моей спине. Губы становились все требовательней. Они манили, завлекали.

Невероятным усилием воли я заставил себя отстраниться. Осоловело посмотрел на рыжую. У девчонки тоже был замутненный взгляд. Мы слово очень долго плыли под водой, а затем вынырнули на поверхность и впустили в легкие воздух.

Совсем не такого эффекта я добивался. Мне хотелось отпугнуть рыжую. Сделать так, чтобы поцелуй вышел неприятным, противным. Чтобы она отшатнулась и тогда бы я произнес: «Ты этого хотела? Пожалуйста. Теперь довольная?». Хильда наверняка обругала бы меня и убежала к Эонвигу. Потом, конечно, осознала, что я прав, мы бы помирились… Но вышло совершенно иначе. Мне больше не хотелось, чтобы Хильда вернулась к своему художнику. Ведь со мной она действительно может быть гораздо счастливее.

Что, если правда на стороне рыжей, и это мне стоит все осознать и в кое-то веки отступить от правил?

Было бы перед кем эти правила соблюдать. Если для Эонвига важнее его творчество, и он позволяет себе столь грубое обращение с Хильдой, должен ли я держать слово?

- Будешь кофе? – спросил я.

Это единственное, что пришло мне в голову. Надо было хоть немного остыть после поцелуя. Отвлечься на что-то другое. В противном случае, не знаю, куда бы все это зашло.

- Да. Я тебе помогу.

Хильда разыскала в куче барахла свечи. За неимением подсвечников, установила их в кружки и зажгла. Наше местечко под яблоней озарилось мягким желтоватым светом.

Я занялся костром. Собрал дрова, рыжая наполнила чайник водой. Вместе мы соорудили конструкцию из железных прутьев (благо, предыдущие жильцы любили готовить на костре), подвесили на эту конструкцию чайник.

Костер разгорелся, поленья затрещали, сразу стало уютно, хорошо.

Я сидел возле огня, смотрел, как пламя въедается в бревна и ничего уже больше не хотелось. Лишь бы вот так сидеть, и чтобы никто не трогал.

Устал я. После спокойных четырех лет в семинарии, столько событий за один месяц… наверное, это чересчур.

Забавно. Ехал в Киршгард, полагая, что здесь меня ждет тихая семейная жизнь, без встрясок и потрясений.

Вода в чайнике закипела, и как бы мне не хотелось, но пришлось вставать и снова погружаться в реальную жизнь.

Хильда достала кружки, насыпала кофе, сахар. Я помог разлить кипяток. Сад мгновенно заполнился кофейным ароматом. Мы с рыжей сели за садовый столик, синхронно обхватили горячие кружки руками, посмотрели друг на друга, хихикнули.

- Прямо семейная идиллия, - прокомментировала Хильда, а затем посмотрела мне в глаза и как-то очень печально произнесла. – Сегодня я второй раз в жизни пожалела, что влюбилась в Эонвига. И если бы какой-нибудь колдун подошел ко мне и сказал: «Я могу приготовить такое зелье, что выпив его, ты забудешь обо всем, что связанно с Эонвигом», - наверное, я бы согласилась. И что самое паршивое, я ненавижу себя за эти мысли. Мне следует быть благодарна Эонвигу. Он очень многому меня научил, все эти годы он зарабатывал деньги на наше общее будущее. Несправедливо так поступать с ним. Бросать ради более хорошего мужчины. В тоже время мне надоело быть фоном для его творческой жизни. Это безумно тяжело.

- И поэтому ты хочешь, чтобы я проявлял активность, добивался тебя, уговаривал уйти от Ветра. То есть, по сути, чтобы переложил ответственность за твой выбор на себя.

- Видимо так и есть.

Я опустил ладони на ее тонкие изящные пальчики.

- Давай мы пока не будет предпринимать никаких решительных действий. Ты сейчас подавлена из-за катастрофы в Иривии. Тебе кажется, что будущее, которым ты жила последние годы, рухнуло. Но я прошу, не надо сгоряча разрывать отношения с Эонвигом. Завтра будет новый день, вполне возможно, что ситуация изменится. Например, Ветер найдет другой способ как вам быть вместе. Ты молодая девушка. Я же вижу, что тебе с ним интересно. Что ни говори, но он яркий, оригинальный, творческий человек. А что тебя ждет со мной? Довольно однообразная жизнь в Киршгарде в роли жены церковнослужителя. И это если Гервиг откликнется на мою просьбу и приедет. А если нет? Я буду вынужден вернуться в столицу и пойти работать в охрану к епископу. Уверяю, в этом случае участь твоя будет незавидной. Начальники тайной охраны редко доживают до старости. К тому же, меня все время не будет дома, ты вновь будешь просиживать в одиночестве, гадая: вернется твой муж живым или нет. Поэтому не горячись. Пожалуйста. Со своей стороны я могу гарантировать, что если ты и впрямь надумаешь уйти ко мне – я буду только рад и приму тебя хоть через неделю, хоть через год. Не торопись. Обдумай все как следует. Определись, с кем тебе будет лучше. Договорились?

- После таких слов мне еще больше хочется быть твоей настоящей женой, - безрадостно улыбнулась Хильда. – Неужели в нашем современном мире еще остались благородные люди?

- С чего бы им не быть? – пожал я плечами.

- Порядочность нынче не в моде. Теперь востребованы пронырливые и хитрые люди, способные забыть о своих принципах ради сиюминутной выгоды. Скажи, ты поэтому пошел в религию? Таким как ты нелегко приходится в повседневной жизни?

Рыжая терпеливо ждала откровения.

- Не сложнее, чем всем остальным. В каких-то моментах даже проще. На самом деле легко поступать правильно и говорить правду. Гораздо приятнее, чем врать и изворачиваться.

Было заметно, что Хильда мне не верит.

- Но смотри, например, у тебя есть свое дело. Или… так, давай я объясню на примере родителей. Мне так проще. Мой папа торгует ювелиркой. И я знаю, что время от времени ему приходится обманывать и партнеров, и покупателей. Иначе он давно бы обанкротился. Где-то он заносит денежку городничему, чтобы тот закрывал глаза на те или иные нарушения. Где-то он дает заведомо ложную рекламу, чтобы привлечь побольше народа. Мне кажется, что в нашей стране невозможно быть порядочным. У нас система так устроена. Либо ты принимаешь правила игры, либо тебя выкидывают на обочину.

Вновь передо мной сидела не юная девушка, а взрослый, думающий человек. Поразительно, что такой блистательный ум прячется за внешней оберткой безрассудности и ребячества. Как бы мне хотелось увидеть Хильду лет через пять. Мне кажется, из нее получится потрясающая женщина: эффектная, красивая и здравомыслящая.

- Ты права. Каждый человек, так или иначе, постоянно оказывается перед выбором: поступить так, как принято или по совести. И на первый взгляд кажется, что единственно верный выход – подчиниться системе. Но посмотри на своего отца, и ответить честно: ты считаешь его счастливым человеком? Огромное состояние – это действительно то, к чему он стремился? Деньги, связи, поблажки от государства – все это лишь средства на пути к цели. А цель, по сути, у всех одна – быть счастливым. Это именно то, к чему, так или иначе, стремится каждый из нас. Роскошные дома, превосходная работа, признание в творчестве, помощь прихожанам – это все пути к счастью.

Хильда подперла кулачком щеку и смотрела куда-то в темноту сада.

- Возможно, так оно и есть, - задумчиво произнесла она. – Но что делать человеку, который любит заниматься ювелирными украшениями? Это, что называется, его жизнь. Я не раз видела, как у папы загорались глаза, когда нам привозили новую партию. С какой любовью он перебирал все эти кольца и подвески, с какой нежностью проверял камни. Он на маму так не смотрит, как на ювелирку. Но если бы не жульничество, его лавка давно бы прогорела.

- А может и осталась бы на плаву? Да, бизнес был бы гораздо скромнее. Возможно, вы бы жили в домике поменьше, без прислуги, не питались бы чернилами каракатицы. Но чувствовали бы себя гораздо счастливее.

Девчонка скривилась.

- Нойман, хоть ты не начинай. Давай без этих рассказов о том, что все богатые несчастные, потому что богатые. А были бы беднее – были бы счастливее. Не были бы. У всех свои проблемы.

- Так и я о том же. Дело не в богатстве, а в отношении к жизни. Людям кажется, что если у тебя огромное состояние, то твоя жизнь удалась. Да не удалась она! Счет в банке – не показатель удачливости. Вот тебе понравились мои родители?

- Да.

- Скажи честно, если бы тебе предоставили выбор: жить в роскоши, как сейчас, или гораздо скромнее, но чтобы твои папа и мама не ругались, любили тебя, в общем, все как в моей семье, что бы ты предпочла?

- Второе, - уныло констатировала Хильда.

- Людям кажется, что если они заработают еще больше денег, купят дом поприличнее, вещей побольше, переедут в страну получше, то жизнь их будет прекрасна. Не будет. Если человек не умеет радоваться тому, что имеет сейчас, то сама по себе радость не появится. Ему все время будет чего-то не хватать. Мебели поновее, жены помоложе, погоды получше. Это непрекращающаяся погоня за далеким абстрактным счастьем. Но счастье, оно не где-то там в будущем. Оно есть всегда и везде. И вопрос лишь в том, умеет человек быть счастливым здесь и сейчас или нет.

- Так, погоди. Изначально мы говорили о добропорядочности, а ты перевел разговор на другую тему, - рыжая хитро прищурилась.

- Порядочность и есть одно из условий счастья. Человек, который врет сам себе, который действует вопреки совести, не может быть счастливым.

Я отхлебнул остывший кофе, про который мы забыли в пылу беседы. Никогда бы не подумал, что буду сидеть поздним вечером в саду и беседовать с Хильдой на философские темы.

- Скажи, а ты счастлив?

Я ждал этого вопроса.

- Мне и самому еще многому надо учиться. Быть сдержанней, меньше огорчаться по пустякам, но по большому счету – да, я счастлив.

Глаза Хильды загорелись.

- И это притом, что тебя, по сути, выгоняют из города, Шуфт написал какое-то отвратительное письмо Гервигу и ты вынужден ночевать на улице?

Она произнесла это тоном следователя, который уличил преступника во лжи.

- Да. Все, что ты перечислила – мелкие неурядицы, которые вскоре пройдут. Я мог бы горевать из-за них, и, не скрою, они меня беспокоят. Но когда я вспоминаю, ради чего  в это ввязался – на душе становится легче и радостней. Единственно, из-за чего я всерьез переживаю – наша свадьба. Мне приходится обманывать родителей, потому что фиктивный брак они бы не одобрили. Вот это действительно мешает мне быть счастливым. Все остальное временно.

- Мне бы твою уверенность, - хмыкнула Хильда. – Значит, тебе жаль, что мы поженились?

Мне только и оставалось, что закатить глаза и скорбно вздохнуть. Ох уж эта женская логика.

- Нет. Но мне было бы намного спокойнее, если бы родители знали правду.

- Я вот тебя слушаю – вроде все правильно говоришь. А все равно чувствую, что что-то здесь не сходится. Только не могу понять, что именно.

- Это надо пропустить через себя. Прочувствовать, и тогда сразу заметишь, насколько все просто и ясно.

- Ну, может быть, может быть. Ты заметил – мы с тобой уже час болтаем, если не больше. Удивительно, да? Помнишь, когда ты болел, я приходила в гости, и мы еле-еле поддерживали беседу. Я тогда полагала, что ты всегда такой необщительный. С ужасом представляла нашу будущую семейную жизнь. А ты, оказывается, приятный и даже интересный собеседник. Давно я так ни с кем не общалась. Чтобы по душам, на чистоту. Это дорогого стоит.

Мне показалось, что Хильда лукавит.

- А как же Эонвиг? Неужели вы с ним вот так же не общаетесь?

- Когда-то еще в самом начале общались. Потом разговоры свелись к одной теме: как мы будем жить, когда купим дом в Иривии. В нашей паре в основном общается Эонвиг, а я слушаю его рассказы о поездках. И всегда такие истории заканчиваются одним и тем же: «Я – гениальный художник, а все они ничего не смыслят в живописи». Мне только и остается соглашаться и заверять, что он величайший талант. Хотя на самом деле, рисует Эонвиг довольно посредственно. Но, надо отметить, что прогресс есть. Год от года его мастерство оттачивается. Говорю же – я нужна ему. Без моей поддержки он давно бы опустил руки. Я его хоть как-то подбадриваю, заставляю работать над собой, не бросать начатое. Иной раз чувствую себя не невестой, а мамашей-гусыней, которая бегает вокруг непутевого птенца и пытается защитить от всего мира.

Зря я вспомнил про Эонвига. Личико Хильды погрустнело, взгляд уперся в кружку с кофе. Интересно, она действительно любит своего художника или это привычка? Живет по накатанному и полагает, будто так и должно быть.

- Я, наверное, пойду?

Обычно рыжая ставила меня перед фактом: «Нойман, мне пора», - и удалялась. А сейчас не то отпрашивалась, не то ждала, что я остановлю.

«А что будет, если я попрошу остаться?»

Именно так мне хотелось ответить. Но я не осмелился произнести этот вопрос вслух. Промолчал, позволив Хильде уйти.

Разумеется, я сразу же пожалел о своем поступке. Собирался уже догнать ее, но в этот момент в доме Эонвига зажегся свет, а через минуту Ветер вышел на порог и хмуро наблюдал, как Хильда возвращается к нему. Что-то произнес недовольным тоном. Девчонка резко ответила: «Не твое дело!» и прошла в дом, хлопнув дверью.

А я так и остался сидеть за столом с кружкой недопитого кофе и разочарованием в самом себе.