Заинтригованный, я пошел к месту общего сбора. Когда понял, что там на самом деле происходит, то честное слово, рассмеялся.

Хильда, вместе со своей пернатой подружкой, забрались на памятник Йолефу, аккурат на выступ, на котором стояла медная нога храброго спасителя, и развернули транспарант: «Церковь нас контролирует!» При этом Хильда призывно вещала: «Сегодня он приказывает мне выйти замуж за столичного хлыща, а завтра что? Сколько еще искалеченных жизней надо принести в жертву Шуфту, чтобы он успокоился? Мы ежемесячно сдаем деньги на строительство новой церкви. Хоть кто-нибудь видел, что стройка началась? Нет! Зато в прошлом году Шуфт купил сразу два соседних участка! Спрашивается: на какие деньги простой священник покупает землю? Все наши пожертвования отправляются в карман бесстыжему вору, который прикрывается церковным саном! Остановим тиранию Шуфта! Хватит терпеть этот произвол!»

Рядом девочка с перьями размахивала плакатом. На нем был изображен довольно мерзкий тип со щупальцами вместо рук (по всей видимости, это был я), который скрутил Хильду и собирался ее проглотить, а рядом пририсовали улыбающегося Шуфта (он вышел довольно похоже), который говорил: «Далар будет доволен».

Интересное представление обо мне у этой Хильды. Ее послушать, так я Рамон в человеческом обличии. Хотя нет, в роли Рамона у нее Шуфт. Я пока не дорос до столь «высокого» звания. При всем при этом, меня восхитило то, как Хильда отстаивала свою позицию. Пусть в этой затее присутствовал подростковый максимализм, да и в целом едва ли протест принесет хоть какой-то результат, но тот факт, что молоденькая девчонка не побоялась выступить перед толпой и заявить о своих правах – заслуживал уважения. К тому же, теперь мне было понятно: почему ее так не любит Шуфт. Но если священник думал, что и я воспылаю к Хильде праведным гневом, то он заблуждался. Я придерживаюсь мнения, что верить в Бога или нет – личное дело каждого. И обязанность служителя церкви помогать людям, а не насаждать свою веру и не запугивать гневом Далара.

Девушки продолжали акцию протеста, хотя было заметно, что публика не воспринимает всерьез демонстранток. Для отдыхающих это выступление было сродни клоунскому номеру: молодые девчонки забрались на памятник, чего-то кричат, плакатиками размахивают – смех, да и только.

- Вот она – нынешняя молодежь. С жиру бесятся, - подтвердила мои размышления старушка в черном платке. – Мы в их годы родителей слушались, а не по памятникам скакали.

- В тюрьму бы их суток на пять, - поддержал старушку коренастый мужик. – Посидели бы, подумали над своим поведением.

Хильда явно не пользовалась популярностью горожан, и это задело меня так, словно она уже была моей женой.

- А вот и полиция, - с необъяснимым злорадством добавил мужик.

Я огляделся – к памятнику бежали два парня в полицейской форме. Бросил взгляд на Хильду – девчонка настолько увлеклась выступлением, что не замечала угрозы.

Секунду я колебался, решая, как поступить, а затем рванул к Хильде.

- Там полиция! – крикнул я, стаскивая бунтарку с постамента. После чего помог спуститься ее пернатой подруге. В этот момент воздух разрезал оглушительный свист.

- Драпаем! – крикнула Хильда и понеслась через площадь от полицейских.

Пернатая подружка оказалась менее сообразительной, и мне пришлось схватить ее за руку и буквально потащить за собой. Позади нас вновь раздался свист, но стало понятно, что погони не будет. Полиция согнала девчонок с памятника и на этом успокоилась.

Тем не менее, мы продолжали бежать еще какое-то время по инерции. А когда остановились, то оказалось, что Хильда привела нас на очень странную улицу. По одну сторону находились жилые дома, а с другой стороны – глубокий овраг, утопающий в цветах. От красоты и опасности, что слились в этой бездне, захватывало дух.

- А ты молодец, - подала голос Хильда. – Спасибо.

- Да не за что, - я с такой безразличностью пожал плечами, будто ежедневно спасал девушек от полиции.

- Пить хочется. Айда на родник.

Последняя фраза была сказана в адрес пернатой, но я сделал вид, что тоже приглашен на прогулку и увязался за девчонками. Раз уж оказался в компании Хильды, надо было пользоваться случаем. Тем более что рыжей бунтарке удалось произвести на меня сильное впечатление. Мне всегда нравились девушки с характером. Почему – не знаю. Видимо, с ними мне было интереснее.

- Далеко до родника? – спросил я, догоняя подружек.

- Через улицу. Ты из столицы?

Хильда задала вопрос настолько уверенно, что у меня промелькнула мысль: девчонка знает кто я такой.

- С чего ты так решила?

- Рукава рубашки, - ответила рыжая, будто эти два слова все объясняли.

- И?

- Ты их закатал. В Дагомаре это модно, а вот до нас такое дойдет еще не скоро. И на тебе туфли, тогда как наши парни носят ботинки. Причем, ты явно приехал недавно, раз еще не успел сменить свою непрактичную обувь на более удобную. В такой по нашему бездорожью не походишь. Ну и у тебя нет грязи под ногтями.

Хильда настолько точно подметила детали, что мне оставалось только восхищаться ее наблюдательностью.

Мы вышли к роднику. Какая же там красотища! Словами это не описать. Два высоких холма, застроенных домами, а между ними потрясающая поляна с сочной зеленой травой. И вся она в маленьких белых цветах. Через месяц вместо цветов появится сладкая земляника. В центре этой зелени возвышается раскидистый дуб, в тени которого бьет родник. В тот момент я искренне пожалел, что вырос не в Киршгарде. Такое бы место, да в мое детство!

Я взглянул на Хильду – вот кого абсолютно не волновало количество прожитых лет. Она раскинула руки в стороны и с абсолютно счастливым лицом понеслась вниз по холму, к поляне. Эта детская радость вызвала умиление. После четырех лет в семинарии, со всей ее чопорностью, строгостью и взрослостью, искренняя радость была как глоток свежего воздуха. Пернатая подружка, до того молчавшая всю дорогу, неожиданно решила заговорить:

- Вы правда из столицы? – спросила, а сама бредет рядом со мной и вниз смотрит, будто любимую мамину вазу разбила.

- Правда.

- Тогда я не понимаю: почему вы переехали в наш город.

- Мне предложили работу и я согласился.

- Неужели в Дагомаре не нашлось работы?

Я помолчал. Не станешь же объяснять молоденькой девочке, что порой жизнь гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Не стоит отравлять юный мозг рассказами о коварстве и интригах.

Юный мозг… хорош же я. Пернатая младше меня года на четыре, а я рассуждаю так, словно мне лет семьдесят. Как же меня изменила служба в армии и семинария.

Мы спустились к роднику. Такой вкусной воды я, наверное, еще никогда не пил. Жадно черпал ледяную воду пригоршнями, с удовольствием плескал ее себе в лицо. А потом сел под дубом и закрыл глаза, слушая стрекот кузнечиков и журчание родника. Хорошо-то как. Правильно, что я из Дагомара уехал. В последнее время мне все чаще кажется, что порой мы рождаемся не там, где надо. И смысл жизни состоит в том, чтобы найти то самое свое место. Я, кажется, нашел. Может быть, это и не Киршгард, но что-то очень похожее.

- Сам-то ты кто будешь? – я приоткрыл глаза: Хильда стояла передо мной и с интересом разглядывала.

- Тот самый столичный хлыщ и прихвостень Шуфта, - ухмыльнулся я, и пока бунтарка не сбежала, быстро достал из кармана кулончик-птицу. – Эонвиг просил передать тебе вот это и сказать, что ждет завтра вечером в гости. В семь.

Хильда выхватила у меня кулон, как дикий зверек выхватывает предложенную пищу из рук – молниеносно и агрессивно.

- Так вы тот самый диакон? – пискнула пернатая и на всякий случай отошла от меня на два шага.

- Ага, - улыбнулся я, чувствуя себя лисом в курятнике.

- Давно Эонвиг приехал?

- Сегодня утром.

- Я думала, что вы гораздо старше.

- Он про меня что-то говорил?

- А вы правда собираетесь жениться на Хильде?

Я точно под обстрел попал – вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я не успевал отвечать.

- Стоп! – я выставил ладонь вперед, пытаясь успокоить девиц. – Нет, Хильда, Ветер про тебя ничего не говорил. Да, девушка, имени которой я не знаю, я действительно собираюсь жениться на твоей рыжеволосой подружке.

- Тоже мне жених нашелся, - буркнула Хильда. – Ада, пошли!

- Не, ну подожди. Давай еще чуть-чуть посидим. Так значит, вас зовут Нойман? А я – Аделина. Вы богатый?

Корыстный вопрос, произнесенный столь бесхитростно, вызвал у меня улыбку.

- Моя семья довольно обеспеченная, но я не хочу претендовать на эти деньги.

- Вы в ссоре с родителями? – огорчилась Ада.

- Нет, но это их деньги. Родители их заработали. Свои деньги я должен заработать сам. И если Хильда согласится выйти за меня замуж, у меня появится работа, - я подмигнул бунтарке и та недовольно фыркнула.

- Так вы хотите жениться на ней только из-за работы?

- Пока ее не увидел – то только из-за работы. А теперь познакомился и понял, что она мне очень нравится. А еще мне понравилось ваше выступление на площади – здорово получилось.

- Ты как хочешь, а я ухожу, - заявила Хильда и упрямо зашагала прочь.

Аделина посмотрела на подружку, потом на меня, бросила «приятно было познакомиться» и побежала догонять рыженькую буку. До меня донесся их разговор:

- Ну, ты чего? – заискивала Ада.

- Ничего.

- Ты говорила, что он страшный и дурак. А он красивый. И совсем не дурак.

- Вот и выходи за него замуж!

Ответа я не расслышал. Девчонки ушли. А я лег на траву и зажмурился от удовольствия. Хильда мне очень понравилась.