- О том, что старик Уве является колдуном – мы узнали слишком поздно, - неожиданно начал Эонвиг, и я тут же отложил вилку. - А поначалу все его считали обычным дедушкой, малость ненормальным. У него даже прозвище было – Облезлый пес – за то, что он постоянно подбирал бродячих собак. У него их штук восемь было, или десять. Сейчас точно уже и не вспомню. Всех подбирал – больных, хромых. Вроде как хорошее дело делал – собачек спасал. Но было одно «но»: стоило кому-то пройти мимо дома Уве, как вся эта свора раздражалась визгливым лаем. Тявкали с утра до вечера. Соседи ходили жаловаться городничему, потому что порой из-за собачьего воя невозможно было спать. Городничий несколько раз приходил к старику, проводил с ним беседы, но Уве стоял на своем: мой дом – кого захотел, того и приютил. И вот как-то один из соседей, видя, что власти не могут справиться с дедком, решил сам с ним разобраться. Прокрался ночью на участок Уве и подсыпал яда в собачий корм. Наутро все дворняжки померли. На деда больно было смотреть – он похоронил собак и потом несколько дней не выходил из дома. Многие из нас даже начали опасаться, что Уве не переживет этой утраты. Вполне возможно, что так бы оно и стало, если бы не случай. Мужик, тот, что собак потравил, однажды напился и начал хвастаться перед соседями, мол: спите вы теперь спокойно, и даже не знаете, что все это благодаря мне. Народ ему руками машет, мол, тише ты, успокойся. А мужик все больше распаляется, на всю улицу кричит. И в этот момент Уве выходит из дома. Все притихли, даже мужик умолк, поняв, что натворил. Старик посмотрел на этого убийцу с минуту и обратно домой вернулся. А спустя два дня мужика не стало. Лег спать здоровым человеком, а проснулся – точно скелет, обтянутый кожей. Будто все соки из него выпили. Даже до обеда не дожил – помер во время визита доктора. Естественно, все горожане к врачу: «Что за болезнь такая странная?» Доктор только руками разводит: «Сам впервые наблюдаю». Начали разбираться, что да как, провели расследование. Вот тут-то и выяснилось, что старик наш был колдуном. Что тут началось – словами не описать. Соседи сами арестовали Уве и лично отвели в тюрьму. На суде дед во всем признался, его приговорили к повешению. И я не знаю как у вас, а в нашем городе такие казни по старинке проводят на главной площади. Поглазеть на смерть колдуна собрался весь город. Толпа свистела и кричала ругательства в адрес преступника. Старик поднялся на эшафот. Он не выглядел напуганным или раскаявшимся. Наоборот, казалось, что вся эта история прибавила сил колдуну, он будто скинул лет десять. И в тот момент, когда священник Шуфт, в ту пору еще только-только вступивший в свою должность, предложил покаяться, Уве расправил плечи и произнес всего одну фразу, но такую, что ее запомнили все жители Киршгарда. «Вы ненавидите собак, так пусть и они возненавидят вас!». Эти слова оказались проклятьем. В ту же ночь после казни ни один из соседей колдуна не смог уснуть. В каждом доме раздавался жуткий собачий вой, слышался скрежет зубов и рычание. За месяц весь район опустел. Народ бросал свои дома и уезжал кто куда. И даже спустя пятнадцать лет ни один из тех жителей так и не рискнул вернуться в свой дом. Более того – еще никому не удалось продать эти дома. Много раз я наблюдал, когда дело доходило до продажи, будто вмешивалась какая-то мистическая сила. То покупатель находил более дешевый вариант, то пол, до того вполне добротный, начинал обваливаться, то еще что-то приключалось.

- А как же ты, и старик, что живет неподалеку, и Дороте Малль? Вы терпите эти кошмары несмотря ни на что? – скептически спросил я.

- Дороте Малль была двоюродной сестрой Уве. Ее дом единственный, кто не пострадал от проклятья. Старик, про которого ты сказал, Верукт – ему некуда было ехать. В итоге все закончилось тем, что он сошел с ума. Что примечательно, Верукт был тем самым, кто неоднократно ходил к городничему с требованием запретить Уве держать собак.

- А ты?

- Подался в бега, - нехотя признался Эонвиг. – Как видишь: странствую по свету, стараясь приезжать сюда как можно реже.

Мне показалось странным, что здоровый молодой мужчина до сих пор время от времени живет в проклятом доме.

- И ты терпишь собачий вой?

- Не то чтобы терплю… там запутанная история.

Эонвиг явно что-то знал, но не хотел мне говорить. Тем не менее, я не стал устраивать допрос. Если не хочет рассказывать, то это его право. И все же сама история не давала мне покоя. Слишком неправдоподобно звучали слова о проклятии в нашу современную эпоху.

- Мне говорили совершенно другое. О том, что в этих местах «гостил» вражеский отряд.

- Да ну, глупости. Официальная версия и не более того, - отмахнулся Эонвиг. - Разве церковь согласится признать наличие мистических собак? Шуфт скорее удавится, чем добровольно объявит о существовании магии. Даже порчу, которую Уве наслал на того мужика, и ту выставили как отравление. Дескать, мужик потравил собак, вот старик и решил отомстить тем же оружием. Хотя все прекрасно понимали, что на самом деле произошло. Но церкви выгодно делать вид, что магии не существует.

- Ты не забыл, что я тоже будущий служитель церкви? – не то, чтобы я стремился упрекнуть собеседника, скорее показать насколько комично выглядит наш разговор.

Эонвиг только ухмыльнулся: мол, какой из тебя служитель церкви? И в принципе он был прав. Я и сам не могу представить себя в роли добропорядочного священника. Сижу в доме незнакомца, пью пиво и слушаю байки о колдуне – хорош диакон, нечего сказать.

- Мне вот любопытно: если мой дом ранее принадлежал колдуну, то почему от Уве не осталось никаких следов? Как только я переступил порог, мне сразу показалось, что раньше здесь жила супружеская пара.

- Правильно показалось, - кивнул Ветер и разлил новую порцию пива в опустевшие стаканы, - И супружеская пара жила, и многодетная семья… На самом деле, наверняка жильцов было гораздо больше, просто я не всех успел застать. Когда постоянно путешествуешь, трудно оставаться в курсе событий. Да, если честно, и не очень хочется – все эти сплетни и городские новости так быстро затягивают в пучину быта, что не успеешь оглянуться, как ты сам уже часть всего этого.

Я пропустил мимо ушей его философскую мысль о быте и задал вопрос, который по-настоящему волновал меня:

- Что же заставило съехать все эти семьи? И почему в дом колдуна продолжают заселять горожан, если ты сам говорил, что старик наложил проклятие?

- С домом колдуна история еще более запутанная, чем с этим районом. Если в соседние дома действительно невозможно никого вселить, то в дом колдуна селятся охотно – желающих столько, что порой они напоминают мух, слетающихся на мед. Но не проходит и месяца, как новоселы сбегают, даже не объяснив причины. Происходит все по одной и той же схеме: первую неделю прибывшие безумно довольны новым домом и участком. Их не смущает то, что соседей практически нет, что сам по себе дом старый и требует ремонта. Наоборот, жильцы строят планы и искренне считают, что им крупно повезло. На вторую неделю в них начинает появляться какая-то нервозность, немотивированный страх. А на третьей неделе новоселы сбегают без оглядки. Подчас даже вещи не забирают. К слову, вещички потом отходят в пользу церкви.

В этот момент мне показалось, что горожане поставили себе цель: выпроводить меня из Киршгарда любой ценой. Сначала Шуфт запугивал будущей женой, теперь Эонвиг рассказывает сказки о колдунах и проклятиях.

- И, несмотря на это городничий продолжает заселять людей в этот дом? – скептически спрашиваю я.

- Как видишь. Тебя же вот поселили.

- Чем я вам так не угодил? То священник уговаривает меня бросить все и вернуться домой, теперь ты с этим колдуном.

Эонвиг оживился. В тот момент он напомнил мне борзую, которая почуяла след.

- Что именно говорил Шуфт?

- В целом, ничего особенного. Он должен был познакомить меня с будущей женой, но на встречу пришел один, и сообщил, что планы изменились. Девушка, которую выбрал мне в жены епископ, тяжело заболела и якобы единственная кандидатура на роль моей невесты – какая-то странная девица, чуть ли не городская преступница. Если честно, я так и не понял, что конкретно плохого в этой девушке, но Шуфт всем видом дал понять, что характер у нее не простой.

- А имя он назвал?

- Хильда.

В комнате повисло молчание.

Наконец Эонвиг задумчиво произнес:

- Все это и впрямь очень подозрительно. Во-первых, городок у нас, конечно, небольшой, но незамужних примерных девочек хватает. Во-вторых, ты прав - такое впечатление, что Шуфт действительно хочет выжить тебя из города. Поселил в дом колдуна, подсовывает Хильду.

- Хоть ты мне можешь рассказать, что это за девушка? - не выдержал я.

Ветер расплылся в такой широкой улыбке, что мне стало не по себе.

- Могу, но не хочу портить удовольствие от встречи своими комментариями и пояснениями. Поверь, тебе самому будет гораздо интереснее открывать для себя Хильду. Могу сказать только одно: служителей церкви она на дух не переносит.

- Об этом я догадался, - слова Эонвига не доставили мне особой радости. А учитывая его рассказы о доме, в который меня поселили, мне и впрямь следовало немедленно собрать вещички и вернуться к родителям. Но чем больше меня пытались запугать, тем сильнее во мне росло желание остаться и во всем разобраться. Рассудив, что сбежать я всегда успею, решил для начала выяснить: по какой причине Шуфт не хочет, чтобы у него появился помощник.

- Мне пора, - объявил я, поднимаясь из-за стола. - Через час у меня встреча с этой Хильдой.  Кстати, ты идешь на праздник?

- Не люблю массовые гуляния. Знаешь что? У меня родилась одна идея, - Эонвиг встал с кресла и направился к сумке с вещами. – Я так понял, что тебя не слишком испугали истории о колдуне и Хильде?

- А чего мне боятся? – я с интересом наблюдал, как Ветер вытряхивал из рюкзака вещи. На пол летели тряпичные мешочки, цветные перья, монеты и прочий хлам.

- Это правильно. Ты бы, кстати, как следует, осмотрел свой дом. Может, конечно, это всего лишь слухи, но вроде как колдун вел тетради, в которые записывал разные заклинания. Не уверен, что он их применял на практике. Мне вообще кажется, что он попросту коллекционировал их. А, вот!

Ветер продемонстрировал золотой кулон в форме птицы.

- Вот, держи, передашь его Хильде и скажешь, что завтра вечером я жду ее в гости. Часикам к семи. Ты, кстати, тоже приходи. Будем вместе думать, как нам быть в этой ситуации.

- Вы с ней друзья?

- Можно и так сказать. По крайней мере, увидев кулончик, Хильда не порвет тебя на части.

Что ж это за Хильда такая, что я должен ее бояться? Мне представилась огромная толстая баба с бородавками на лице, гнилыми зубами, сросшимися бровями и не выпускающая изо рта папиросу. Зрелище вышло настолько мерзким, что меня передернуло.

- Так что ты про тетрадь говорил? – напомнил я, чтобы хоть как-то отвлечься от кошмарного образа.

- Когда колдуна арестовывали, то изъяли его тетради. Но говорят, что одну, с самыми интересными заклинаниями, старик успел припрятать. Помню в детстве эта тетрадь была объектом мечтаний для любого мальчишки. На какие только уловки мы не шли, чтобы пробраться в дом колдуна. Это я к тому, что если вдруг найдешь тетрадку – покажи ее мне, ладно?

С чего Эонвиг решил, что я хочу искать эту тетрадь?

- О, похоже, тебя решил навестить Шуфт, - сообщил Ветер, выглядывая в окно. Я тоже посмотрел на улицу: священник стоял возле моих ворот и что-то выглядывал. Я уже собирался выйти к нему, как действия Шуфта заставили меня остановиться.