...«Школа! Школа!…Только и слышно! 10 лет – одно и то же! А что она мне дала?! Да ни-че-го! А может быть она вам что-нибудь дала?! Я вас, вас спрашиваю!… Твою, пап, школу я знаю. Она умещалась в рваном дедушкином портфеле, который тот у злобного японского самурая в русско-японскую компанию в «Камень-ножницы-бумагу» выиграл. Кстати, камень под которым испустил дух потомок Чингиз-Хана давно пора на его этническую родину отослать. Сразу двух зайцев убьем: и от семейной реликвии избавимся, и может новую «Хондочку» в подарок из «Страны восходящего солнца» от родственничков усопшего получим.
…Да, кстати о портфельчике. Мне дядя Толя все о твоей тяги к знаниям рассказал! Ты его и не открывал никогда, а брал лишь для отвода глаз – не хотелось в навозе ковыряться. Зимой на дедушкином трофее местные сопки бороздил, весной – осетрину, нерестившуюся на личном озере секретаря крайкома, им заводил, да в нем же и на продажу в райком партии относил, ну а осенью - в соседский курятник забросишь и по колхозным полям, садам, да огородам. Пока ты яблоки тырил, да буряки собирал – куры в портфель неслись. В результате богат и сыт, и гладко выбрит, словом, весь в шоколаде! Хороша семейка: отца Стахановым в округе звали за то, что под известным делом единственный на Приморский край трактор в болоте утопил, сына – Квакинцем – за разбойничьи набеги на национальное достояние.
...Т.о., за 7 лет честной учебы ты в школе только пару раз и появился: первый раз, когда фотографировались классом. Покрасоваться перед камерой ты любил. И сейчас смотрю на фотку и прямо гордость раздирает! Единственный ребенок с портфелем – мой папочка! И глаза такие прям одухотворенные тягой к знаниям, хоть стой, хоть падай. Ну а второй раз, известное дело – на выпускной, да сразу в 10-ый. В один момент и с классом познакомился, и со сцены учителям слова благодарности высказал. Со всеми дамами перетанцевал, а на медленный директора пригласил. Тот было отказываться принялся, но убеждать людей ты всегда умел. Не знаю уж что ты ему пообещал: толи хату спалить, то ли с первого класса заново процесс обучения повторить, но на сей раз со 102%-ой успеваемостью, но, в общем, дотанцевали вы до конца выпускного. А потом, в знак особой благодарности, пошел классную домой провожать, предварительно выбив четыре зуба её ухажору, причем, молодому учителю пения. Кстати, имя у него очень знакомое: то ли Шура, то ли Шура?…
...Мамуль, а ты что закатываешься? И твои университеты мне известны! Денно и ночно, по 25 часов в сутки на сцене прыгала: «Дорогой длинною, да Ночкой лунною…» и все такое. Слово «учеба» и в лексиконе-то твоем не было! У всех нормальных детей контрольная, у тебя – хор! У всех порядочных – зачет, у тебя – концерт! У бедных твоих, разнесчастных одноклассников – экзамены, у тебя – районный смотр художественной самодеятельности! А потом – бац, как в той басне про стрекозу…и вторая смена!»...
…Примерно вот такой скандальный монолог я закатил своим родителям в том далеком 80-ом, когда переходил в выпускной 10-ый класс. Ну, и кретин же я тогда был! До сих пор в редкие мгновенья просыпания совести корю себя за содеянное. Впрочем, что себя корить, глупость – не порок, - это диагноз! Мудрости-то за эти годы у меня может и поприбавилось, да вот глупости, боюсь, не уменьшилось! Как все-таки точно заметил однажды великий Эйнштейн: «Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость…», а немного подумав, добавил –«…хотя, насчет Вселенной я не вполне уверен!».
...И вот сегодня, когда со всей ответственностью и откровенностью я могу, дорогие мои, констатировать тот неоспоримый факт, что для меня Школа – это 25 лет, лучших лет(!) моей жизни, я хотел бы поделиться тем скромным опытом, который мне она так бережно преподнесла, и который изваял из меня тот фрукт, что кривляется перед вами в эту минуту. Немного изменю себе, дабы сберечь ваше драгоценное время. Поверьте, для болтуна на все руки – это не просто!