Да не надо мне ничего говорить. я и так понимаю, что дура. На таком срыве я не была очень давно. Когда видишь только один выход отвлечься от душевной боли, то надо к нему идти. И я пошла…

Воняю потом и сигаретами.
Не пропитана нежным мужским объятием.
Мне ведь досадно быть такой дурой.
Я – истеричка. Прости, приятель.

Стирается время, часы и границы.
Рука нервно хочет швырнуться к стакану.
И почему бы сейчас не напиться?!
Всё равно уже лучше никогда я не стану.

Не чувствую сердцем, умом всё ломаю.
Дрожу от вибраций твоей раскладушки.
Сама всё придумываю… я понимаю…
Ненавижу тебя… и твою ту подруж…
В объятьях подушка.

Послать бы всё к чёрту, чтоб жизнь не ломать.
Не иметь тебе мозг каждым вечером блудным.
Я сожалею, нет слов, чтоб сказать,
Какой могу тварью стать я паскудной…

Замкнуться, как провод в переполненной ванне.
Утонуть в ней, дыша пеной геля для душа…
Полоснуть, чтоб не сдохнуть, лишь уменьшить страданье.
Сделать больно рукам. Сохранить свою душу.

Я душу. Я кричу. Задыхаюсь от страсти.
Но боль пеленой нервно сердце сжимает.
Уберечь бы себя пьяной ночью в ненастье…
Может, стоит пожить? Да Б-г его знает…

Может, стоит молчать, когда больно внутри?
Когда нити из прошлого вгрызлись в нутро…
Я так некрасива… В душу мне посмотри…
Поистрепалась… Я не я. Я – никто.

Отвернуться бы мне. Да с дороги сойти.
Только сердце теперь как брелком пристегнули.
Дура я, истеричка… Но и ты всё ж пойми,
Тебя в жизнь мне ввели. От других отвернули.

Нету слёз, сил, страданий, я уже не реву.
Только что-то предательски щёку мне режет.
Я потом пожалею, я потом всё пойму.
Луч любви к тебе в сердце ещё чуть-чуть брезжит…

Я – истеричка, приятель, прости.
Хоть не умею кричать во все связки.
Не могу умолять и прощенья просить.
Королевы, как принцы, бывают лишь в сказке… (с)