И ещё о том, что надо идти даже когда подгибаются колени.

 

   Не так давно я решил, что личная жизнь это всё-таки личная жизнь. И в это понятие я включил не только отношения полов, разные радости и страдания по этому поводу, прочие вот эти все штуки, но и многое другое. То, что принадлежит только мне и не должно выходить за мои пределы. Очень многие события моей жизни, которые не касаются других.

   Обычная для масштабов Вселенной ситуация, когда в личной зоне происходит нечто запредельное, не должна затрагивать, например, тех людей, с которыми я работаю. Прежде всего потому, что они ни при чём. Я готов обсуждать какие-то события своей жизни только со своими близкими. И если я могу дома от души предаться всем возможным эмоциям, то на работе — работа. Им совсем не надо знать о том, что у меня, к примеру, кто-то умер. Точнее, мне не надо, что они об этом знали.

   Раньше я разделял людей на близких и друзей. Не теперь. Мои близкие это не только мои родственники. Это и друзья. Потому что всё-таки друзей у меня не так много и если мы говорим друг другу определённые слова и делимся чем-то, то эти люди мне дороги и они как родные, в общем, какими бы они ни были. И я не могу сказать, что они все белые и пушистые няшки, скорее наоборот. Так что близкие — это близкие. И даже жежешные группы не очень актуальны благодаря этому. Супер-мега замки если и будут, то только если не будет другой возможности донести нужное до некоторых людей.

   

   Определённо я буду перечитывать этот пост спустя какое-то время. Разумеется, я не забуду, почему я его написал. Но сказать что-то так, чтобы не сказать ничего, оказывается, не так трудно. 

 

   Слава богу, меня не вышибло из колеи сразу, значит не вышибет и потом. Потому что если бы это случилось, я бы приходил в себя и наверняка это заняло бы не один день. А так я, в общем-то, никуда и не выходил особенно. Хотя это оказалось невероятно тяжело, конечно. Кажется, это называется «сильное эмоциональное потрясение».