Я глубоко затянулся… настолько, что от температуры фильтр сигареты деформировался. А во рту стало горько от обилия никотина.
- Мы ведь всегда даём людям то, чего они хотят, то чего сами просят. Откуда столько обид?
Неспешно выдохнул я, роняя клубы дыма.
Он сидел в окне и смотрел на, прорезающиеся в темнеющем небе, звёзды.
- Люди хотят не того, чего просят.
Он выдохнул струйку густого по-настоящему табачного дыма…
- И что… угадывать, что им действительно нужно?
Он посмотрел куда-то вниз и прицельно бросил туда бычок.
-Head shot… (ухмылка расползлась по его лицу) А зачем тебе это?
Я откинулся в кресло и сглотнул горечь никотиновой слюны… Глупые вопросы влекут за собой глупые ответы. Порой, лучше промолчать…
- Ты не сделаешь их счастливыми, они этого не хотят.
Они знают, что после «хорошо» всегда наступает «плохо». Они бояться, что будет «плохо», они бояться, что будет «хорошо». Они всего боятся. (Он лёгким движением спустился на пол и развёл руки в стороны) Они всё ненавидят…
Тебя, меня, себя, всю свою чёртову жизнь…
Но! (Он опустил руки и посмотрел мне в глаза)
Они боятся делать это лично.
И поэтому выливают свою ненависть лишь на тех, кто может её простить. На тех, кто их любит.
Черт, никогда не люби людей, иначе они будут ненавидеть тебя больше всех остальных.
Он взял гитару и вернулся на своё место в окне.
- Не грусти… Хочешь я тебе песню спою?
Не дожидаясь ответа, он начал перебирать струны, вспоминая мелодию…
-Аха!
…До свиданья… Таня…
Ну а может быть, прощай…
До свиданья, Таня,
Если можешь, не серчай…
- Негодяй…
С презрением выдавил я.
- Нет, Высоцкий… Владимир Семенович…
Вижу, ты не в духе сегодня, ладно мы с тобой об искусстве потом поговорим.
Он спустился из окна и, пройдя мимо, отдал мне гитару.
- Можешь не закрывать дверей… Я вернусь скоро.