- Он не пьёт водку, он не пьёт пиво. Он пьёт керосин, спирт и багбир.
- И ебёт Бритни Спирс!
- Он ничего не ебёт, кроме своей железной дровосецкой руки!
(с)Командирская телега №5

Лыжню в лесу ещё не успели накатать, поэтому Нику Мэдеру приходилось несладко. Впрочем, утешало то, что Тони Биренковену, шедшему следом, было ещё хуже. Ник был хотя бы на лыжах, а вот Тони - в ластах, доставшихся ему прошлым летом от Дэйва Ломбардо.
Стрелка компаса упорно врала и вертелась в разные стороны. Навигатор был пропит дядей Лёней ещё в Москве. Тем не менее Мэдер шёл, ориентируясь по одному ему известным приметам: слову "ХУЙ" на коре сосны, использованному презервативу на обочине, выложенному из веток магендавиду на снегу. Все эти знаки вели к дому старой еврейской дуры Ариды Соломоновны Вортекс.
Всё началось с того, что Бисмарк поставил Хаккинену ультиматум: "Никаких пендосов на моём дне рождения! Исключение только для Йорки! И швейцарско-австралийскую шайку свою забери, не доверяю я им". Хаккинен, уже собравшийся протащить в Штаб обоих Мэдеров (а то и третьего), понял, что его намерения обломались, и решил от греха подальше сплавить их на празднество к старой еврейке. Майк Мэдер, вовремя почуяв подвох, воспользовался холодильником и слинял неведомо куда, а Ник Мэдер хотел было последовать за ним, но тут из холодильника вывалился Тони Биренковен, весь в соплях, грязи и стыдно сказать чём ещё. Грех было не порадовать старую дуру таким подарком.

День Святого Валентина у Тони не задался сразу. За день до этого они отмечали выход нового сольника Хаккинена "Kernel Panic Error", было много шнапса, так что пилот совершенно не помнил, как добрался до дома, а очнулся наутро в своей постели голым, с чем-то мокрым на спине и презервативом в заднем проходе. Гвоздей от Ингрид он выхватил страшных и был выгнан из дома с одними ластами и пучком водорослей, чтобы прикрыться. В Бункре Хаккинен дал ему ещё гвоздей, напялил на него трусы Маркеты и тёплую шкурку Кагановича и послал вместе с Ником Мэдером поздравлять Ариду Соломоновну, пообещав халявный опохмел и много красивых баб.
Дорога была похожа на пытку. Ласты вязли и застревали в снегу, цеплялись за пни. Проклятый кабелеукладчик из Нью-Пауков уже маячил далеко впереди. Вспомнив о бабах, Тони решил поднажать и тотчас провалился в яму. Слава богам, долго орать и ждать помощи не пришлось: спустя пять минут сверху просунулась лыжная палка.
- Я тебя на осине распну, - пообещал Мэдер. - Если не забуду. Хотя вообще-то я добрый, белый и пушистый. А ещё меня шишижки любят.
"И вкусный", - подумала сидевшая в кармане шишижка. Её любимым занятием было облизывать пальцы Ника. Она бы с удовольствием облизала его целиком, но была слишком мала для этого. Ник эту склонность за ней заметил давно, поэтому с тех пор, как немного отъелся и пришёл в норму после изматывающего тура, старался при ней не раздеваться, запирая её в ящике стола или в шкафу на верхней полке.
Выбравшись из ямы, Биренковен обнаружил, что потерял трусы. Мэдер порылся в кармане, вытащил старый дырявый носок демона Пафнутия, зажал нос и бросил в попутчика. Биренковену очень хотелось заорать: "Хозяин подарил Тони носок! Тони свободен!", содрать ласты и убежать куда глаза глядят, но, во-первых, Ник не был его хозяином, во-вторых, вонь от носка была такая, что глаза слезились, в-третьих, ласты были намазаны изнутри клеем "Момент", а в-четвёртых, за деревьями показалась знакомая вилла.
Под забором лежал Сруль Шабат. Его пейсы вмёрзли в обледеневшую пешеходную дорожку, и Виктор Вигген поливал их кипятком из чайника. Увидев гостей, он кивнул и велел проходить, зная, что ненадёжным людям сопровождение Биренковена не доверяют.
Старая еврейка сама выбежала встречать новоприбывших, завидев их с балкона. Тони Биренковен в ластах и пызючьей шкурке, совершенно не прикрывающей низ, возбудил в ней непреодолимое желание валить и трахать. Приговаривая: "Пойдём, мой мальчик, сейчас я тебя согрею!", Арида Соломоновна потащила пендосского лётчика в сторону ванной комнаты, совершенно не обратив внимания на его конвоира. Ник с облегчением вздохнул и достал из кармана документы, дабы удостовериться, что сегодня взял тот комплект, который надо. Ога, всё правильно, Хэлен Ройдман.
От толпы гостей отделился здоровенный детина в кожаной жилетке и расклешённых брюках, увешанных цепями. Твою мать, да это же Шмиер! Как он не застремался сюда прийти? Ника так и подмывало задать этот вопрос, но Шмиер начал первым.
- Будут предлагать шампунь - не пей. Будут предлагать вино - не пей. Будут предлагать безалкогольное - ни в коем случае не пей! Самогон и только самогон!
- Виагра? - догадался Ник.
- Плесень её знает, что она туда подмешивает. Самогон я сегодня сам разливаю, поэтому можешь не бояться, а вот всего остального остерегайся. И это... - Шмиер наклонился к Мэдеру. - Покажи-ка мне свои уши.
Мэдер снял бандану и откинул волосы назад. Шмиер с облегчением выдохнул.
- Слава Великому Болту! Я-то боялся, что ты эльф. Помнится, в прошлом году тут днюху одного линкора праздновали, так при штурме выебали альдебаранца с эльфийскими ушами... Да ты не боись, я тебя в обиду не дам, - поспешил успокоить товарища Шмиер, заметив, как тот начал коситься в поисках аварийных выходов.

- Что-то боязно мне за Ника, - заметил Хаккинен. - Как бы не завалила его старая дура.
- Тю! - отмахнулся Ойген. - Это ж старая парайльская закалка. Где сядешь, там и слезешь. Тебе ли не знать, Кразей Лаптёжник?
- Тю! - передразнил Зиновий Аронович. - Знаешь, что такое "парайльская закалка"? Это когда трахаешь всё, что движется, лишь бы всем было в кайф. Когда хоть одному не в кайф, то и смысла нету.
- Тогда тем более не о чем беспокоиться, - не растерялся Ойген. - Или ты думаешь, что Хэлен... ээ... Ник способен изменить своей Изабель с престарелой еврейкой по собственному желанию? Вы, люди, странные твари, конечно, но не настолько же!
- Отож и я так думаю... - Хаккинен открыл холодильник и задумчиво уставился на Себастьяна Мэдера с какой-то кукурузиной в руке.
- Разве я сторож брату своему? - проворчал Себастьян и захлопнул дверь. Мойша Ривфадер открыл ещё раз, но увидел только носок демона Пафнутия. И не только увидел.

Разгорячённые гости ломились в дверь ванной комнаты. Ариду Соломоновну хотели все.
- Ну подождите! Совесть же надо иметь! Я ещё не кончил! - орал из-за двери Биренковен. Гостей это не останавливало. Дверь в итоге всё-таки высадили, и началась задорная групповуха.
Ник и Шмиер укрылись в чулане. Кругом было много разного хлама. Засадив пару стаканов отличнейшего самогона, Шмиер полез копаться в хламе и вытащил большой чемодан неопределённого цвета.
- Вот. Великий артефакт. Тебе, как хранителю свечи и обладателю чудика, доверю свою тайну.
Замки не поддавались. Шмиер выругался и предложил тихонько улизнуть на шоссе.
- Зачем так далеко? - удивился Мэдер. - Чтоб содомиты поганые не догнали?
- Увидишь.
Они вышли из чулана абсолютно незамеченными. Мэтт Сорум и Геля Коптер вытаскивали Шаграта, застрявшего между шкафом и тумбочкой, им было некогда смотреть по сторонам. Сруль Шабат лежал уже поперёк входа, и Мэдер, естественно, об него споткнулся, выдав при этом замысловатую русско-финскую конструкцию, которой его научили в круизе. Шмиер посмотрел на товарища с уважением, ибо сам таких способностей к языкам не имел.
Шоссе уходило куда-то в жепь, другим концом упираясь в заныканный посреди леса капонир.
- Нам туда, - указал Шмиер. - Это лучше без свидетелей делать. Где-нить с краешку пристроимся, чтобы свет падал, а то я там крайний раз лампочку забыл заменить...
Ника посетило нехорошее предчувствие. Что это с ним без свидетелей собрался делать Шмиер в День Всех Влюблённых? Может, слиться, пока не поздно?
- Не боись... - Шмиер будто читал его мысли. - Не думаю, что тебе будет больно, если ты решишься... - он не стал заканчивать фразу, и от этого стало совсем сыкатно. Ник нащупал в кармане кастет, не имея ни малейшего представления, откуда он там взялся.
Неподалёку от входа было и вправду довольно светло. Шмиер сел на бетонный пол и наконец-то смог расстегнуть замки чемодана.
Внутри был аккуратно уложен какой-то доспех. Шмиер скинул жилетку, расстегнул ремень на штанах.
"Ролевые игры! Блять, попал..." - Мэдер попятился к выходу, готовый сорваться с места и задать стрекача похлеще любого кенгуру. Шмиер преградил ему дорогу и пододвинул чемодан.
- Надевай.
- Я натурал! У меня девушка есть! - Ник молился всем богам и святым, и не в крайнюю очередь Ойгену, Стиву Ли и Бону Скотту, чтобы в кармане оказалась противотанковая граната. Помирать - так вместе.
- Идиот, - поморщился Шмиер. - Одни пидарасы у тебя на уме. Это мандалорская броня.
"Сапогом тебя драть!" - подумал Мэдер, надевая доспех поверх одежды. Шмиер не возражал - видимо, в самом деле не имел в виду никакого ахтунга.
Броня сидела как влитая. Может быть, чуть тесновата в талии, но это ощущение быстро исчезло.
- Ну как? - спросил Шмиер, отходя к стене и освобождая путь.
- Как по мне сработана. Аж снимать неохота. Ты, это... прости, что я на тебя, эээ... хрень всякую подумал.
Шмиер ухмыльнулся, но тут же ухмылка сползла с его лица.
- Ты ничего странного не чувствуешь?
Мэдер прислушался к ощущениям. Вроде ничего необычного. Прошёлся до выхода и обратно. Броня не стесняла движений.
- Вроде нет. Рука не отвалилась, эльфийские уши не выросли... А что должно быть?
- Сейчас покажу. Снимай.
"Неужели она на него налезет?" - подумал Мэдер и удивился, глядя, как мандалорский доспех идеально подгоняется под немаленькую фигуру Шмиера.
- А теперь отойди, - сказал фронтмен Destruction, и глаза его вспыхнули адским жёлтым пламенем. - Значит, ты из людей... Интересно.

Спасаясь от ужасов групповухи, Тони Биренковен выбежал из ванной почти в чём мать родила. "Почти" означало, что из одежды на нём были только ласты, от которых он так и не смог избавиться. На лестнице он налетел на Эйч Пи Бакстера, который сегодня косплеил Тигра и старательно полировал свой ствол, глядя на фото Пантеры. Лысина Фила Ансельмо была уже основательно забрызгана. С воплем "Жададык-хала - милиция жбын!!!" Биренковен свалился с лестницы вниз головой и угодил прямо в объятия Розы Абрамовны Скутер.
- Дайте я отомщу за Алдераан!.. - послышался чей-то тихий, но угрожающий голос за спиной. Роза Абрамовна прижала Тони к стене и приложила палец к губам.
- Тише! У нас игра. Сейчас я завяжу тебе глаза, ты зайдёшь в соседнюю комнату, и первая, до кого ты дотронешься, будет твоей. Правда, будь осторожен: до тебя тоже могут дотронуться...
"Была не была!" - желание трахнуть кого-нибудь молодого и красивого пересилило страх перед ахтунгом, и Биренковен согласно закивал. Он знал, что на такие игры в доме Ариды Соломоновны соглашаться крайне не рекомендуется, но перед глазами встал светлый образ Бритни Спирс, ныне безвозвратно похеренной по причине погрызенности мышами.
"Тигр" перестал полировать ствол и прислушался. Наверху было подозрительно тихо. Эйч Пи догадался, что это затишье перед атакой, и ломанулся под лестницу следом за Тони, на ходу вытирая руки о подвернувшегося Таисия Сельчука.

Темно. Не видно ни болта. Тони вытянул руки и пошёл вперёд.
- Я здесь! - пропел над ухом чей-то нежный голосок.
И тут Биренковен совершил чудовищную оплошность. Он резко развернулся в сторону голоса и схватил кого-то за грудь. Грудь была никак не меньше второго размера, но подозрительно волосатая для женской.
Инстинкт самосохранения у Тони ещё не атрофировался окончательно. Содрав с глаз шарф Розы Абрамовны и стараясь не смотреть по сторонам, пилот рванулся в окно, выбил его, перемахнул через забор и что есть духу пустился куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого страшного места. Он мог бы стать чемпионом по бегу по сугробам в ластах и голышом, если бы такие соревнования проводились.
Добежав до шоссе, Биренковен остановился на обочине, чтобы отдышаться и поймать попутку до Седлецка. В первый раз мимо проскакал упоротый Трандуил на лосе, бросив на Тони взгляд, как на говно, во второй проехала подозрительно знакомая самоходка со спаренными акустическими пушками, а третьего раза Тони не дождался, ибо на него что-то спикировало сверху, схватило за шкирку и унесло в неведомые гребеня.
На крыше капонира стояли Ойген и Мэдер, наблюдая за всем этим непотребством.
- Ты как оттуда выбрался? - спросил Ойген.
- Слава Шмиеру. Кстати, где он? Надел этот доспех, сказал какую-то йухню и исчез, зато самоходка откуда-то взялась... Хеньо, ты шаман, может, знаешь, чего он от меня хотел?
- Забей, поехали, - Ойген кивнул на сиденье лэндспидера. - Лыжи не забудь. И палки - скоро Выхухолокойст.