для Гей-удолбаный-в-хлам.

"гыгынь-гыгынь,гыгынь-гыгынь,гыгынь-гыгынь, гыгынь-гыгынь,гыгынь-гыгынь, последний вагон гыгынь!!" - это мы ее так в детском садике изображали. 

К железной дороге я не испытывал особой симпатии, если честно. Железная дорога быля перевалочным пунктом на пыльную, подмосковную дачу, о которой я уже писал, и путь этот в моем постсовковом детстве был длинным и утомительным. Нужно было ехать на трамвае до Ярославского, а оттуда продираться через бомжей и цыган к старой ржавой электричке, пахшей мазутом и все теми же бомжами.Пейзаж за окном в те незапамятные времена тоже едва ли мог порадовать, разве что водонапорные бышни и электрические подстанции 30-х годов печально возвышались изящными готическими вертикалями над "рабочими послеками". И рельсы рельсы рельсы. И бесконечные дачники с шарообразными, туго набитыми рюкзаками. А потом разбитая станция "Звягино", темнющий подземный переход и пыльная "грунтовая дорога" между разноцветными заборами под беззабботное чирикание местной фауны.

И вся это так резко контрастировало с тем образом железной дороги, которую я помнил из фильмов о Шерлоке Холмсе или Эркюле Пуаро.

Я точно знал, что в той железной дороге, с которой я имею дело, какой-то подвох. На той, настоящей железной дороге, не валялось мусора, а в тамбурах было чем дышать. Там над каждым локомотивом гордо возвышалась аспидно черная труба, из трубы валил густой дым, не бутафорский, настоящий, состав пыхтел, шипел, дрожал, казалось, сверкающие бока вот-вот лопнут от переполняющей их мощи. Там были усатые машинисты в форменных фуражках и сияющих медных бляхах. Там в обитых красным деревом и бархатом купе первого класса пили коньяк, спорили о прогрессе, нюхали кокаин и совершали убийства. И даже вагонах третьего все было не так, я точно знал. Там тряслись на жестких сидениях борцы за идею, свободу, равенство и что-то там еще, с бледными чахоточными лицами и горящими взорами, поправляя тонкие пенсне, судорожно сжимая в кармане полинялых твидовых пиджаков рубчатые рукояти револьверов.

Где же паравозы? где красное дерево? Где бархат, Где кокаинщики, жандармы и станционные смотрители? И в конце концов вынужден был смириться с мыслью, что эта картинка сгорела безвозвратно вместе с составом из «Неуловимых мстителей». Остались одни рабочие поселки. Не судьба.

Писал, писал всю эту чушь, вообще не уверен, что до этого места кто-то дочитал, а сам вдруг понял, почему именно игрушечная железная дорога. Не аэропорт, не автопарк, не причал и не конюшня, а именно дорога так захватывает. Хотя бы раз увидеть даже такой условный образ сурового и наивного детища научного прогресса конца позапрошлого века, что бы проникнуться духом стального монстра, рассекающего с грохотом пространство по стальным направляющим. Ни с чем ни сравнится.