Вчера наткнулся на рассказик после прочтения минут 15 приходил в себя
кому интересно фтыкаем под катом


Полуразложившийся труп с распоротым брюхом лежал поперек шлюзовой камеры, так, что не обойдешь. Мясо на бедрах было объедено едва ли не до костей. Кто-то успел пообедать, пока труп был свежий. Хотя, кто их знает, этих выродков, может быть, они и падаль едят? Во всяком случае то, как они едят друг друга, мне доводилось видеть. Жуткое зрелище. Вдруг, не с того, не с сего, несколько выродков набрасывается на одного из своих собратьев и, повалив на пол, начинают обгладывать с него мясо. При этом они даже не заботятся о том, чтобы сначала умертвить жертву. В сутолоке и неразберихе, не замечая, что делают, они начинают откусывать друг у друга куски мяса. Все происходит в полной тишине – я ни разу не слышал, чтобы выродки издавали какие-нибудь звуки, - из-за чего действо приобретает оттенок запредельной нереальности. Один грызет голень другого, а тот в это время кусает первого за плечо. Одно слово – выродки!
Как бы там ни было, нам с Юлькой нужно было перейти в следующий отсек. Выродок, лежащий у нас на пути, казался мертвым. Впрочем, когда речь идет о выродках, слово «мертвый» не очень-то подходит. Доктор Сон Ли, еще до того, как сам стал выродком, придумал такое определение: выродки застряли между жизнью и смертью. То есть, они вроде как не живы, но и не мертвы… Хотя, по-моему, это мало что объясняет.
Юлька у меня за спиной не то хлюпнула носом, не то тяжело вздохнула. Я обернулся. На вид Юльке можно было дать лет четырнадцать, а то и пятнадцать. Но, если она родилась на корабле, - а так оно и было, поскольку детей младше семи лет в полет не брали, - то ей было ни как не больше двенадцати. Симпатичная девчушка. А подрастет, так и вовсе красавицей станет… Если, конечно, останется живой.
-Устала? – Спросил я.
Хотя и без того ясно было – устала.
Юлька шмыгнула носом.
-Есть хочется…
Понятное дело – за последние трое суток мы на двоих съели полплитки шоколада и банку фруктового желе. И то, можно сказать, нам дико повезло – нашли еду в одной из пассажирских кают – должно быть, прежде жил там сладкоежка.
-Потерпи, - улыбнулся я Юльке. – Скоро придем.
Юлька опустила взгляд и снова шмыгнула носом.
Выродок, лежавший в шлюзовой камере, казался мертвее мертвого.
Сделав Юльке знак оставаться на месте, я осторожно, заранее готовый к любой пакости, переступил одной ногой через труп. И замер, глядя в глаза выродку. Ничего. Я перешагнул через мертвеца и махнул Юльке рукой.
-Давай… - Произнес я шепотом.
Хотя, наверное, нужно было сказать «Не бойся». Мне, взрослому мужику, и то жутко смотреть на полутрупы, разгуливающие по кораблю и жрущие друг друга. А Юльке каково? Ребенок ведь еще, хотя и выглядит взросло… Как она вообще переносит все, что с нами происходит?.. Странно, но я никогда ее об этом не спрашивал. Должно быть, мы оба давно уже не в своем уме… Иначе бы просто свихнулись… Должны был свихнуться… Обязаны…
Я протянул Юльке руку.
Она вцепилась в мои пальцы мертвой хваткой. Рука у нее была сухая и холодная.
Ну, все, сейчас Юлька перешагнет через выродка...
И тут выродок ожил.
Верхняя часть полусгнившего туловища рванулась и приняла почти вертикальное положение. Голова при этом откинулась назад, глаза все так же тупо пялились в потолок. Выродок выбросил вперед сразу обе руки и едва не поймал Юльку.
Девчонка истошно завизжала.
Я отпустил ее руку, давая возможность отскочить назад, но Юлька, парализованная страхом, стояла, как вкопанная.
Я попытался пригвоздить выродка арматурой, но железный прут прошел насквозь прогнившую грудную клетку, набитую разлагающимися внутренностями. Выродок одной рукой ухватился за арматуру, а другой вновь попытался схватить визжащую без умолка Юльку. Я одной ногой наступил на выродка, наклонился и сильно толкнул, почти ударил Юльку в грудь. Юлька отлетела назад, взмахнула руками, теряя равновесие, и упала на спину.
Я обеими руками ухватился за арматуру и попытался вырвать ее из тела выродка. Мне нужно было оружие, которым я мог бы добить это отродье!
Но выродок поступил нелогично. Совсем не так, как обычно поступают выродки! Вместо того чтобы попытаться удержать арматуру, он не отпустил даже, а толкнул ее в мою сторону. Толкнул со всей безумной силищей, присущей выродкам. Конец железного прута насквозь проткнул мне живот. Хорошо еще, что у самого края. Но боль все равно была такая, что я на несколько секунд почти ослеп, провалившись в непроглядную мглу то ли беспамятства, то ли безумия.
Придя в себя, я отшатнулся в сторону, держа обеими руками торчащий из живота прут.
Выродок сидел в шлюзовом проходе, бессмысленно разводя по сторонам руками. Юлька сидела на полу по другую сторону шлюза.
Закрыв глаза и стиснув зубы я выдернул прут из живота. И тут же, не давая боли снова поймать меня в капкан, размахнулся и что было сил ударил выродка арматурой по голове. Череп выродка треснул, из образовавшейся щели потекла какая-то серо-зеленая пузырящая масса. Выродок сначала замер неподвижно – секунда, друга, третья, - а затем грохнулся на спину.
-Сюда! Быстрее! – Крикнул я Юльке.
По счастью, Юлька не стала спорить или закатывать истерик. Перепрыгнув омерзительное тело, она подбежала ко мне и, обхватив за пояс, уткнулась лицом в грудь.
Я едва не потерял сознание от боли.
-Все в порядке, Юля, - процедил я сквозь зубы.
Юлька подняла голову и посмотрела на меня.
Должно быть, выражение лица у меня было то еще, потому что Юлька с тревогой спросила:
-Что с тобой, дядя Артур?
Сколько раз я просил ее называть меня просто по имени, без всякого там «дяди»! Не дядя я ей, а совершенно чужой человек. Неделю назад мы даже не подозревали о существовании друг друга.
Юлька отстранилась от меня, и тут-то она увидела кровь. Много крови - рубашка насквозь промокла.
-Ты ранен, дядя Артур? – С ужасом прошептала Юлька.
-Нечего страшного, - попытался улыбнуться я. – Неприятно, конечно… Но идти-то я могу, - я подмигнул Юльке. – А доберемся до места, тогда и болячки залечим… Верно?
-Верно, - не очень-то уверено кивнула Юлька.
И мы пошли.
Я – опираясь на арматуру и прижимая к ране ладонь свободной руки. Юлька – поглядывая то по сторонам - с опаской, то на меня – с тревогой.
Я понял, Юлька боялась, что я умру. И тогда она останется совсем одна. Мне хотелось успокоить ее, сказать, что со мной все в порядке, хотя на самом деле я чувствовал, что сил у меня остается все меньше. Поэтому я промолчал.
Где мы подхватили заразу, уничтожившую весь наш корабль, всех двести пятьдесят шесть пассажиров, летевших в дальнюю колонию Интро-7 с намерением начать там новую жизнь, точно неизвестно. Доктор Сон Ли полагал, что вирус занес один из последней партии будущих колонистов, которых мы подобрали на Узере-3. Мы уже вышли за пограничный кордон Федерации, когда на корабле появились первые выродки. Сначала двое. Через день – еще один. Через два – трое. К концу недели их перестали считать.
Страшно даже вспоминать о том, что начало твориться на корабле, когда стало ясно, что болезнь не удастся локализовать уже хотя бы потому, что непонятно было, каким образом инфекция передается от человека к человеку. Одни, запасшись едой и водой, запирались в отсеках - надеясь, что так им удастся не заболеть. Другие убивали заболевших, расчленяли их и выбрасывали их за борт.
Никто уже не управлял кораблем, летевшим в никуда. Каждый думал лишь о том, как выжить.
Порой мне кажется, что если бы не всеобщее безумие, нам бы удалось найти способ справиться с эпидемией.
Но вариант «если бы» не прошел. И, в конце концов, людей на корабле не осталось. Кроме меня. И Юльки, которую я нашел в оранжерее, когда понял что для того, чтобы выжить, мне нужно добраться до пятой палубы, где находились складские отсеки, набитые, в том числе, и едой, до которой выродки, в силу тупости своей, добраться не могли.
Как же я был удивлен, увидев в оранжерее девчонку, обирающую с помидорных кустов крошечные зеленые завязи плодов.
С тех пор мы вместе, вот уже целую неделю. Последние люди на корабле мертвецов. Мы вместе едим, вместе спим. Юлька не возражает, хотя и бурного восторга тоже не проявляет. Она понимает, что без меня ей не выжить. Я тоже это понимаю, потому и не мучался угрызениями совести. В конце концов, Юлька ведь для этого и была создана. За время нашего знакомства она ни разу не упомянула о своей семье. Означать это могло лишь одно – Юлька была одним из родившихся на корабле клонов. Большинство колонистов были молодыми мужчинами, поэтому производство женских особей на борту корабля было поставлено на поток. Так, чтобы всем хватило.
Коммуникации не работали, и путь до пятой палубы оказался долгим. Я рассчитывал, что сегодня к вечеру мы, наконец-то доберемся до места, где много еды и куда еще не проникли выродки. И непременно бы добрались, если бы мерзкий выродок не проткнул мне бок.
Я шел, сколько хватало сил. Когда же перед глазами поплыли радужные пятна, а колени начали подгибаться, я сказал Юльке, что нам нужно отдохнуть.
-Я хочу есть, - прохныкала Юлька.
-Скоро, - пообещал я ей. – Скоро у тебя будет вдоволь еды.
-Ты умрешь, дядя Артур, - процедила сквозь зубы Юлька.
Я ничего не ответил.
Мы забрались в ближайший отсек и заперлись в нем.
Я хотел перевязать рану, но, едва добравшись до кровати, упал на нее и провалился во тьму.
Трудно сказать, был ли это сон или беспамятство.
Пришел я в себя от резкой боли, которая почему-то врезалась не в раненый бок, а в правое бедро.
Что за черт…
Я попытался подняться, но даже на это мне не хватило сил.
Боль снова впилась в бедро.
Вскрикнув, я приподнял голову и вытянул шею, стараясь увидеть, что происходит?.. И где Юлька?
Юлька сидела на корточках возле моей кровати. Она смотрела на меня очень серьезным взглядом. Губы, подбородок и щеки ее были перемазаны кровью. А челюсти что-то старательно пережевывали.
Проклятье…
Разорвав штанину на ноге, Юлька кусала мое бедро.
-Все равно ты умрешь, дядя Артур, - уверенно произнесла она и вновь впилась зубами в мою плоть.
У меня не осталось сил даже для того, чтобы закричать. Я захрипел и уронил голову на подушку.
Надо же…
Я ведь почти полюбил эту девчушку.