Один мудак написал про "дохлых гувхов", скопировав моё же выражение "дохлые владики". Вот уж действительно нет фантазии у человека; да и порядочности тоже ни на грош -- писать гадости за спиной (я это дело случайно нашёл). Могут же поймать и вломить пиздюлей -- меня, кстати, эта мысль останавливает от особенно яростных выражений в адрес неприятных мне людей, хотя бы потому что получить по морде из-за того, что ты кого-то назвал мудаком в интернете, это всё-таки верх дурного тона. И, если мордобой всё-таки будет иметь место, виноват будет как раз тот, кто распустил язык -- а не тот, кто дал за это в морду. Я так считаю, по крайней мере.
(с) дохлый ГУВХ
http://www.liveinternet.ru/users/58884//post124365487/

- Скажите, зачем? Вы жалуетесь, вы целыми днями ноете, как вам
здесь противно, как вам противна сестра и все ее пакостные штуки, и
оказывается, вас тут никто не держит. Кое-кого из тех стариков я еще
могу понять. Они ненормальные. Но вы-то - конечно, таких не на каждом
шагу встречаешь, - но какие же вы ненормальные?
Никто с ним не спорит. Он подходит к Сефелту.
- Сефелт, а с тобой что? Да ничего, кроме припадков. Черт возьми,
мой дядя закидывался так, как тебе и не снилось, и вдобавок дьявола
видел в натуре, но в сумасшедший дом не запирался. И ты бы мог так
жить, если бы смелости хватило...
- Конечно! - Это Билли отвернулся от экрана, в глазах слезы. -
Конечно! - Кричит он снова. - Если бы мы были смелее! Я бы вышел
сегодня, если бы смелости хватило. Мать и мисс Гнусен старые
приятельницы, меня бы выписали до обеда, если бы я был смелее! - Он
хватает со скамьи рубашку, пытается надеть, но у него дрожат руки. В
конце концов он отшвыривает ее и снова поворачивается к Макмерфи.
- Думаешь, я хочу здесь оставаться? Думаешь, я не хочу в открытой
машине с девушкой? А над тобой когда-нибудь смеялись люди? Нет, потому
что ты сильный и спуску не даешь! А я не сильный и драться не умею. И
Хардинг тоже. И ф-Фредриксон. И Се-Сефелт. Да-да... Ты т-так
говоришь, как будто нам нравится здесь жить! А-а, б-бесполезно...
Он плачет и заикается так, что больше ничего сказать не может; он
трет руками глаза - слезы мешают ему смотреть. Он содрал на руке один
струп и чем больше трет, тем больше размазывает кровь по глазам и лицу.
Потом вслепую бросается по коридору, налетает то на одну стену, то на
другую, лицо у него в крови, и за ним гонится санитар.
Макмерфи оборачивается к остальным, хочет что-то спросить и
открывает рот, но, увидев, как они смотрят на него, тут же закрывает.
Он стоит с минуту перед цепочкой глаз, похожей на ряд заклепок; потом
слабым голосом говорит:
- Мать честная. - Берет шапку, нахлобучивает ее на голову и
занимает свое место на скамье. Двое техников возвращаются после кофе,
идут в комнату напротив; дверь открывается - хуууп, - и слышен запах
кислоты, как из аккумуляторной во время зарядки. Макмерфи смотрит на
эту дверь.
- Что-то у меня в голове не укладывается...

(c)Кен Кизи «Над кукушкиным гнездом»