17 июля. Проснулась я от палящего солнца. Тут же я поняла, что очень хочу есть и пить. Осторожно подойдя к краю крыши, я выглянула вниз. Надежды рухнули! Волки все так же лежали кольцом. Вот теперь я осознала истинный смысл слова «кольцо блокады». Я весь день просидела на крыше, мучаясь от жажды и солнца. То засыпая, то просыпаясь, я начинала бредить. Под вечер я стала каждые десять минут выглядывать вниз, но это уже было отчаяние. Я боролась с желанием спуститься к ним, в их горячие пасти, чтобы они прекратили мою муку. В какой-то момент я увидела как волк поднимается по лестнице и вот он уже рядом со мной на крыше! Я замахала руками и поняла, что никого нету… это была галлюцинация. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Я пыталась считать в уме, читать стихи вслух и громко петь песни, но ничего не помогало мне избавиться от отчаяния. Ночью я распласталась на спине и, глядя в звездное небо, попрощалась со своей жизнью. Вот и пришел мой конец. Да, не долго же я пережила всех людей… как знать, если бы ружье не дало осечку, быть может, я смогла бы перебить нескольких волков, а может и всех сразу! Тогда я смогла бы спастись, но теперь уже не имеет значения. Теперь уже нет смысла. Я встала, подошла к краю и заглянула в их кровожадные глаза. Вожак стаи победно смотрел на меня – «Ты сдалась! Теперь ты наша!». Да, ваша! Я сделала шаг на лестницу и неожиданно вспомнила про Хвороста. Мой пес! Как же он там один? Я представила, как он медленно и мучительно умирает от голода или жажды, скулит у дверей, так и не дождавшись свою хозяйку. Как он не понимает, почему я покинула его… Нет! Я не сдамся! Я буду пытаться выжить ради него. Отступив обратно, я снова легла на крышу, у меня не было больше сил даже чтобы плакать. Я надеялась только на чудо или на то, что я уже не проснусь.

18 июля. Вода! Мне снилась вода, она капала с неба, а я открывала рот и пила жадно. Я открыла глаза и все еще видела воду, она лилась прямо с неба. Но я не понимала, почему. Я не понимала, где я. Постепенно все стало прояснятся, я вспомнила, что сижу на крыше, что внизу волки. Но тут до меня дошло озарение! С неба капала вода – это был дождь! Открыв рот, я жадно ловила капли, на мою радость, он усилился, превратившись в утренний ливень. Я собирала его прямо в рот, сложив руки наподобие воронки. Напившись, я села, прислонившись к стенке бортика. Мне не хотелось шевелиться, жажда прошла, вместе с ней прошли галлюцинации. Но голод остался. Я почему-то даже не хотела смотреть, на месте ли волки или уже ушли. Ведь шел сильный дождь. Не помню точно, сколько часов я просидела так, но в какой-то момент поняла, что дождь кончился. Небо было пасмурным. Пошатываясь, я встала и дошла до края крыши, заглянула вниз. Так и есть, мои мучители были на месте! Я просто смотрела на них, равнодушие овладело мной. Где-то с час я, ничего не делая, наблюдала за волками. Я заметила, что они меняются, одни уходят попить, другие ложатся на их место. Вдруг в одночасье все изменилось! По проспекту пулей пронеслась собака, она неистово лаяла, волки тут же оживились и вожак, сверкнув на меня озлобленным взглядом, издал короткий звук и побежал за собакой, вся стая тут же сорвалась за ним. Минуту еще, не веря своему счастью, я сидела на крыше, пока вдруг не осознала, что это и есть мой шанс! Нужно бежать! Я слезла с лестницы, мне давалось это очень тяжко, подбежала к брошенному ружью, схватила его, ощутив при этом больше уверенности, хотя ружье и было заклинившим. Я бросилась к мотоциклу. После дождя завести его по обыкновению было очень трудно. Но в этот раз мой ангел-хранитель явно желал, чтобы я радовала его своим видом подольше – с первой же попытки мотоцикл завелся! Я рванула к дому. Заехав во двор, я точно знала, что они теперь выследят меня. Это только вопрос времени. И я так же попаду в кольцо. Но теперь я буду на своей территории, пусть попробуют меня сожрать! Я захлопнула за собой дверь парадной. Она была на пружине, а в ручку второй двери я вставила черенок от метлы. Поднявшись на второй этаж, я открыла дверь квартиры. Хворост бросился ко мне, он вилял хвостом и облизывал мне лицо. Я заплакала, ведь пес даже представить себе не мог, что я пережила и почему не могла придти к нему… и что именно он, мысли о нем, сохранили мне жизнь. Я насыпала ему корма, налила воды. Потом сама набросилась на тушенку, сухари, конфеты, бобы, кукурузу. Подогрела воды, налила чаю. С горячей чашкой в руках я села на кровать, Хворост, преданный и довольный моим возвращением, улегся у кровати на коврик. Я долго держала чашку в руках, наслаждаясь ее теплом, вдыхая аромат чая. Потом опустошила ее, поставила на тумбочку, укуталась в одеяло и заснула крепким сном. Перед сном я слышала, как снова забарабанил по подоконнику дождь, вода, которая подарила мне вторую жизнь…

19 июля. Cпала я почти сутки. Проснулась только в 9 утра следующего дня. Погода была по-прежнему пасмурной. Удивила меня тишина, которую я услышала, когда проснулась. Что-то неприятное было в этой зловещей тишине – мой взгляд упал на стену с часами. О нет! Часы стояли. Мои «Живые часы» умерли! Я в ужасе бросилась к ним, Хворост, только что проснувшийся, растерянно озирался по сторонам, виновато виляя хвостом. Сверившись с наручными часами, я выставила настенные и запустила их. Комнату вновь наполнило мерное тиканье, я успокоилась и только после этого смогла одеться, и пошла ставить чайник на кухню. Я очень боялась остаться без часов. Время было очень важным для меня. На стене у меня так же висел календарь, но я иногда забывала отметить дни, поэтому, если бы не наручные часы, я не знала бы дня недели. И очень боялась, что мои наручные часы сядут, потеряются или разобьются.

Чайник посвистывал. Я сидела за столом в полной прострации. Пес крутился у ног, но я не обращала на него внимания. То, что случилось за последние три дня, сильно подкосило меня. Появился душащий страх, граничащий с отчаянием. Я заплакала, слезы быстро превратились в истерику. Хворост затих, поджал хвост и забился под стол. Прошло какое-то время, истерика сменилась тихими всхлипами. Я сидела за столом, положив на руки голову. Чайник давно вскипел, но я не вставала. Я размышляла над тем, как быть дальше. Мне было страшно жить дальше. Все, что было до этого, все испытания, я преодолевала, путь и не легко, но все же. Но волки… Эта проблема взглянула мне в глаза и обнажила клыки смерти. И если я не решу ее – то погибну. И сейчас я твердо решила действовать! Я должна жить, потому что до сих пор еще не умерла. Потому что по странным стечениям обстоятельств, я все еще жила. А значит, так надо. Взглянув в глаза Хвороста, я ласково позвала его:

- Не бойся! Мы еще прорвемся, будем жить врагам назло!

Я метнулась к окну. Во дворе было тихо и пусто. Стоял только мой УАЗик и мотоцикл, доверху набитый дровами с заправки. Вчера я его не разгружала. Вернувшись к плите, я выключила чайник, налила кипяток в кружку, и заварила кофе вместо чая. Сегодня мне нужно быть в форме, решила я. Насыпала Хворосту побольше еды. После завтрака, который состоял из печенья, джема, арахисовой пасты и консервированного паштета, я взяла в руки свое ружье. Да, такое оно никчемное, оказалось, что это оружие может подвести в самый неподходящий момент. И чтобы далее этого не повторилось, я приняла решение сменить оружие. У меня на примете был еще один оружейный магазин для военных и охотников. Он, правда, был на другом конце города. Я взяла рюкзак, положила в него банку тушенки, пачку сока и сухари. Подошла к дивану и вытащила из-за него дробовик, закинула его за спину, сгребла в карманы две коробки патронов – 12 калибра и винтовочные. Вышла на балкон и осмотрела двор – все по-прежнему было тихо.

- Хворост, пойдем! – кивнула я собаке, и мы вышли на лестницу, спустившись вниз, я прислушалась. Ни звука. Тогда я осторожно вынула швабру и открыла внутреннюю дверь. У парадной двери так же было тихо, я приоткрыла ее, держа дробовик наизготовку. Скрипнула пружинка и в парадную ворвался солнечный свет. Двор выглядел приветливым, Хворост понюхал воздух. Я открыла дверь полностью, и мы вышли, довольно быстро добравшись до машины, я открыла дверцу со стороны водителя и приказала Хворосту залезать на место. Пес послушно запрыгнул на сидение, я осмотрелась и тоже влезла в машину, протолкнув пса на пассажирское сидение. Машина завелась только со второго раза и показывала лампочку датчика топлива.

- Надо заправить – сказала я, и мы поехали на заправку.

Бензин через краник медленно перетекал в бак, я осмотрела бочку. Бензина в ней осталось не много, скоро уровни сровняются, и он вовсе перестанет перетекать в бензобак. Придется черпать ковшичком. Все то время, что я стояла у машины с дробовиком в руках, меня пробирала дрожь ужаса и страха. Я постоянно оглядывалась, осматривалась. Хворост глядел на меня через открытое окно и вилял хвостом. Я не выпустила его из машины, потому что опасалась, что он начнет бегать вокруг и мне трудно будет усадить его обратно, а у меня была каждая минута на счету – я чувствовала себя безопасно только внутри машины. Наконец уровни сровнялись, и бензин перестал перетекать. Но, пораскинув мозгами, я решила, что этого пока хватит, убрала шланг и села в УАЗик. Мы поехали по проспекту. Только теперь я могла видеть, что собак на улицах города почти не осталось. Я знала точно, они стали добычей волков. Я посмотрела на моего Хвороста, который, высунув голову в окно, наслаждался ветром. Нет, я не отдам на съедение мою собаку этим треклятым тварям! Ни за что! Мы ехали проспектами, улицами, кое-где мне приходилось объезжать разрушенные дома, груды автомобилей, трещины в асфальте. В итоге, через час езды мы были на месте. Припарковав машину в сквере, я осмотрелась и, не обнаружив ничего подозрительного, открыла дверь машины. Хворост, весело виляя хвостом, выскочил из машины вслед за мной. Мы перешли дорогу и оказались напротив армейского оружейного магазина. Подойдя ближе, я поднялась на три ступеньки и дернула дверь. Я ожидала, что она будет заперта так же, как и в другом магазине, но я ошиблась – дверь распахнулась и я, потеряв равновесие, полетела со ступенек. Пес наклонил голову, изучая лежащую меня у крыльца магазина. Отряхнувшись, я снова поднялась по ступенькам и осторожно зашла внутрь. Внутри был просторный холл, вдоль которого тянулись витрины, повсюду были окна, в которые сюда проникал дневной свет. Я прошлась к витринам, на них лежали патроны, коробок с патронами здесь было множество – разного калибра. Но ружей видно не было. Присмотревшись, я заметила проход в некое подобие коридора, пройдя туда, я увидела железную дверь. Пожав плечами, я потянула за нее, на этот раз не сильно, дверь скрипнула и подалась. В оружейной было темно и тихо. Мне пришлось вернуться к машине за одной из керосиновых ламп, которая была подвешена в багажнике. Покопавшись в кармане, я нашла спички и вскоре вошла в оружейную, освещая себе путь керосиновой лампой. Ружей было много. Сначала глаза разбежались от такого изобилия средств самозащиты и охоты. Я по очереди осматривала каждое ружье. Некоторые были слишком громоздкими и длинными, другие не внушали доверия. В конце-концов я взяла два ружья, которые показались мне достойными и, захватив керосинку, вышла на свет.

При хорошем освещении, я поняла, что взяла не ружья, а карабины. На одном было написано «Сайга-М-223», а на другом «Сайга-308-1» исп. «01». Оба имели охотничий приклад и деревянное цевье.  У того, который был «308», дуло на вид было длиннее, чем у «223». На нем так же был установлен оптический прицел. Я задумчиво почесала голову. На этом мои познания данных карабинов заканчивались. Оглядевшись по сторонам, я нашла стеллаж с книгами. Среди книжек по охоте я откопала нужные мне: «Нарезной карабин «Сайга-М-223»» и «Нарезной карабин «Сайга-308-1» исп. «01»». Оказалось, что 308 Сайга подходила для стрельбы на дальние дистанции, а 223 использовала калибр 5,56 и отлично подходила для ближнего боя. Мой вариант 223-тей Сайги был оснащен длинным магазином на 10 патронов. Оба рожка были пустыми. Я взяла еще 6 рожков. Таким образом у меня было по 4 рожка к каждому карабину. Я перенесла их в машину и перетаскала столько коробок с патронами, сколько только смогла найти. Весь багажник и заднее сидение было закидано коробками. Потом, вернувшись в магазин, я заприметила удобную сумку для запасных рожков. Я взяла три таких. Потом вышла на улицу, подозвала собаку и довольно посмотрела на машину.

- Ну теперь-то, Хворост, все будет по-другому. Им так просто нас не съесть! – Хворост наклонил голову, виляя хвостом, мы запрыгнули в машину и понеслись к дому.

Я поднялась в квартиру, когда мы приехали, вышла на балкон и отвязала трос от газового баллона, один его конец все еще лежал на земле. Посмотрев по сторонам, я увидела на балконе большое ведро, пристегнула к нему карабин и спустила на тросе на землю. Второй конец по-прежнему лежал на земле, так как трос был очень длинный. Спустившись, я закидала из машины в ведро столько коробок с патронами, сколько помещалось в ведро, зацепила второй карабин за фаркоп машины и проехала вперед, пока ведро не поравнялось с балконом. Потом просто выгрузила коробки из ведра. Мне пришлось повторить эту операцию восемь раз. Все патроны в конечном итоге были разложены на кровати в соседней комнате на две стопки по калибру: 5,56 и 308. Карабины я поставила около окна в своей комнате.

Надо бы научится стрелять из нового оружия… Взяв 223 Сайгу, я вставила в рожок по очереди в шахматном порядке десять патронов, потом взяла второй рожок и заполнила его тоже, положила его в заплечную сумку, одела ее, взяла карабин и вышла на балкон. Тишина. Никого не было, пострелять было не в кого. Тогда я спустилась вниз и тут  заметила, что в моем Урале по-прежнему полно дров. Пришлось перетащить их все домой и сложить в комнате-складе. Так я стала ее называть в последнее время. Хворост все время бегал рядом и я радовалась, глядя на своего спутника. Неустанный пес, как хорошо, что судьба свела нас, пусть и в таком страшном мире. Два одиночества нашлись. Закончив работу, я взяла пустую консервную банку, поставила ее на скамейку и отошла на приличное расстояние. Вскинула Сайгу, вставила в нее рожок, передернула рычаг затвора, подозвала к себе собаку, чтобы не угодить в нее, сняла предохранитель, задержала дыхание и выстелила. Оглушительный, как мне показался, гораздо громче, чем у охотничьего ружья, выстрел раздался над округой. Я невольно зажмурилась, отдача была сильной, неожиданной. Когда я открыла глаза, банки не было видно. Я поставила карабин на предохранитель и пошла искать банку. Нашел ее Хворост, шагах в пятидесяти от того места, где она стояла. В ней была двойная дырка, пуля пробила ее насквозь, оба ее бортика. Более того, пуля оставила точно такое же отверстие в стене гаража за скамейкой. Теперь самое время потренироваться на 308 Сайге! Я поставила эту самую баночку на трубу забора детского садика, который был через весь двор от моего окна. Вернувшись в комнату, я взяла 308-ю Сайгу, вставила пять патронов в карабин и, как следует прицелившись с балкона, выстелила. Она стреляла потише, чем 223, но отдача у нее была сильнее. Банку снесло. Я не была уверена, что попала точно. Подойдя к забору, я поняла, что банке пришел конец – одна ее половинка валялась на другой стороне забора, а в самой трубе забора была дыра, пуля прошла ее навылет. Убойная сила поражала мое воображение. Да, теперь волкам придется сильно постараться, чтобы застать меня врасплох…

Той ночью я спала крепко и спокойно, а в изголовье моей кровати стояла «Сайга».      

25 июня. Неделю я жила тихо и мирно. Волки не попадались мне на глаза, что, надо признаться, меня не мало раздосадовало, настолько сильно мне хотелось опробовать «Сайгу» в действии. Мы с Хворостом продолжили сбор дров, теперь мне приходилось уезжать за ними все дальше и дальше, складировать их в комнате уже было нельзя, и я стала таскать их на третий этаж моего дома, складировать их прямо там, на лестничной клетке и ступенях. В планах у меня было заложить все ступени до самой моей двери. Только так я могла надеяться, что смогу пережить зиму. Дороги чистить от снега будет некому, и ездить за дровами уже не получится. Сегодня было дождливое утро, и я намеревалась съездить на самую дальнюю в нашем районе заправку. Мне нужен был керосин для ламп. По вечерам я с большим удовольствием пользуюсь теперь керосиновыми лампами, потому как светят они ярче, и не страшно, если забудешь ее погасить и уснешь – догорит до утра и потухнет сама. Тем более, огонь закрыт под стеклом, это безопасно.

Мы с Хворостом позавтракали, я подождала, пока окончательно потухнет печь. Сегодня ночью мне пришлось встать и растопить печку, так как в последнее время сильно похолодало, и я не могла заснуть от холода. Я оделась потеплее, натянула непромокаемый комбинезон, взяла ключи от машины, Сайгу, сумку и мы вышли на улицу. Моросил дождик, небо было затянуто плотными тучами, было достаточно холодно. Подходя к машине, Хворост вдруг замер, потянул носом воздух и шерсть его на загривке моментально вздыбилась. Я тут же вскинула ружье, сняла его с предохранителя – уж очень хорошо я теперь знала эту реакцию моей собаки. Не успела я приблизится к машине еще хотя бы на шаг, как на нас выскочил большой, взъерошенный енот! Он бросился к моей собаке, но выстрел определил его судьбу – енота отшвырнуло, я сбила его прямо в прыжке. Пес, было, бросился к нему, но я властно крикнула «Стоять! Ко мне!», Хворост повиновался быстро – его сильно испугал мой тон. Я схватила пса за ошейник, и мы вместе подошли к мертвому зверю. Я осмотрела его, не касаясь. Да, так оно и есть! Этот енот был болен бешенством, бока были впалые, шерсть спутанная, пасть была в пене, из нее текла слюна… Я отвела Хвороста домой, а сама вернулась с лопатой, подобрала енота на лопату, отнесла на пустырь и закопала там. Лопату оставила там же, место, где я убила животное, я засыпала содой, потому как не имела известь. Инцидент был крайне неприятным. Значит, в городе появились больные животные. Очевидно, он подцепил бешенство от лисицы или волка. Я размышляла об этом, пока ехала к заправке. Завалов в той части района было особенно много, меня трясло на ямах, рессорная подвеска все-таки, но через час я приехала на заправку. Навес на этой заправке развалился, наверное, его сдуло ветром, и дрова мокли под дождем. Это меня опечалило, но я решила их забрать и просушить, когда будут солнечные деньки. Подогнав машину поближе, я закинула карабин за спину и стала перекидывать дрова и поленья. Но я успела перекидать только часть дров – дождь усилился, и я начала промокать, испугавшись, что заболею, я с немалой злостью, бросила добычу и залезла в машину. Обратный путь был еще сложнее, дождь перешел в ливень, я не видела дороги, попадала во все ямы подряд. Вдруг раздался хлопок и машину накренило. «Колесо!» - пронеслось в мыслях. Я заглушила двигатель и вышла посмотреть. Стена дождя не давала мне возможности понять, что именно произошло, но переднее левое колесо было проколото. И тут я различила в дожде тень. Серую тень. Я пулей запрыгнула в машину, и как раз вовремя. Мой маленький «островок безопасности» окружила стая волков. Теперь я точно знала, что они охотятся в любую погоду, когда очень голодны. Сначала я замерла, еле дышала от страха. Потом, постепенно приходя в себя, я начала размышлять. Внутрь машины они не попадут, двери закрыты, окна тоже. Да они и не особо стремятся это делать. Сели кругом, как они обычно это любят делать. Чертовы твари. Второй раз застают меня врасплох! И как им только это удается? Отсюда мне не уехать, пока не поставлю запасное колесо. Для этого надо выходить из машины, но сейчас идет дождь. И уже темнеет, ночь – это время этих животных. Будет правильнее, если я останусь в машине до утра. А там уж я с ними разберусь. Решив так, я осторожно переползла на заднее сидение, подложила подушку под голову, натянула на себя плед (хорошо, что я никогда не вынимала их из машины) и попыталась заснуть. Но сон не шел. Тем более, в машине к часу ночи стало холодно, я промокшая, дрожала под пледом. В три ночи терпение кончилось, и я, снова переползя на переднее сидение, завела мотор. Грелась в машине до пяти утра, когда я уже начала засыпать, то вдруг увидела, что загорелась лампочка бензина. Если я сейчас же не выключу мотор, я рискую отсюда вообще больше не уехать. Пришлось заглушить. Промерзшая, мокрая, не выспавшаяся, голодная, я сидела очень злая. Сидела и только ждала рассвета, сжимая в руках «Сайгу». Наконец, в шесть тридцать забрезжил пасмурный рассвет. Я отсчитывала минуты, поглядывая на потолок машины. Там был люк. У меня уже созрел план. В сумке было два рожка, полных патронов. Еще один был в карабине. Как только достаточно рассвело, я сняла «Сайгу» с предохранителя и открыла люк. Высунувшись, я увидела серое кольцо из волков. Они смотрели на меня, следили за каждым моим шагом. Я села на крышу, свесив ноги в люк, улыбка блуждала по моему лицу. И тут мой взгляд наткнулся на того волка, рыжего и со шрамом на морде… вожака стаи.

- А, привет, Шрам! – крикнула я, глядя ему в голодные глаза – Надеешься на вкусный завтрак? – я вскинула ружье, целясь ему прямо в лоб, но вдруг, он встал, тихо прорычал и, бросив на меня злобный взгляд, побежал прочь, а за ним стала удаляться вся стая. Я вскипела от ярости.

- Нет, так просто не уйдете! – я выстелила в ближнего ко мне волка, раздался вопль, он упал на дорогу, остальные волки помчались во весь опор. Я сделала еще четыре выстрела, два из которых попали в цель. Я ликовала. От стаи не осталось и следа, лишь три трупа валялись на дроге, остальным удалось сбежать. Я спустилась в машину, закрыла люк, перезарядила «Сайгу» и вышла на улицу. Дождь почти кончился. Теперь я видела, что колесо спущено из-за того, что я наехала на кусок железной арматуры, торчавший из дороги. Достав из багажника домкрат и баллонный ключ, я принялась за смену колеса. Колесо никак не хотело откручиваться, поэтому мне пришлось прыгать на ключе, наконец, все болты были откручены. Я поддомкратила машину и сдернула колесо. Открутив запаску, я даже не пыталась ее удержать, она упала на асфальт. Мне пришлось передохнуть, потому, как сил не хватало, я ничего не ела уже много часов. В конце-концов, с огромным трудом, я поставила запаску на ступицу и закрутила все болты. Проколотое колесо мне было не поднять даже в багажник, пришлось оставить его на дороге… Я запустила двигатель и поехала домой. Хворост радостно приветствовал меня. Мы с ним набросились на еду, потом я переоделась в сухую одежду, погуляла с ним и, растопив печь, легла спать днем. Эти волки окончательно меня вымотали, но сегодня я смогла дать им отпор. Это прибавило мне душевных сил, но физически я была истощена…

30 июня. После той поездки за дровами я все-таки простудилась, пусть и не сильно, но провела пять дней дома, выходя на улицу только чтобы погулять с собакой. Наконец, сегодня я почувствовала себя лучше. Меня беспокоило то, что я осталась без запасного колеса на моем УАЗе. Поэтому я приняла решение отыскать такое же колесо. Позавтракав и прихватив с собой сухарей и банку тушенки (я решила теперь их хранить в машине на непредвиденный случай), мы с Хворостом вышли на улицу, я открыла машину, которая всю неделю стояла на солнце и почувствовала запах прелого дерева. В багажнике лежали мокрые дрова, они уже начали подгнивать. Пришлось выкинуть их у парадной на солнце. Немного почистив багажник щеточкой, мы с псом сели в машину и поехали по проспекту. Целью сегодняшней поездки был автомагазин. Через пару кварталов я обнаружила такой. Припарковав машину как можно ближе к входу, я вышла. Собака обнюхала дверь и завиляла хвостом. Я не очень поняла, к чему бы это, но на всякий случай взяла из-за плеча «Сайгу». Дверь была не заперта и, скрипнув, пропустила нас внутрь магазина. Пес бросился к прилавку, с прилавка что-то зашипело, я вскинула карабин, но это оказалась всего-навсего кошка! Она выгнула спину и шипела на мою собаку, которая крутилась у прилавка. Я взяла Хвороста за ошейник и отвела к стойкам с колесами. Я думала, что кошка убежит, поэтому придержала собаку, но животное и не думало убегать. Она продолжала сидеть на прилавке, нервно косясь на пса. Подождав так пять минут, я плюнула и отпустила Хвороста – все повторилась, кошка приняла защитную позу, пес крутился под прилавком. Пока они были заняты, я выбрала нужное мне колесо, сдернула его со стеллажа и откатила к машине. Поднять я его была не в силах, поэтому пришлось поискать в магазине доску, по которой я смогла бы закатить его в машину. Доски не нашлось, и я сняла одну из деревянных полок. К счастью, они просто лежали на уголках. По этой полке я и закатила колесо в багажник. Когда все было готово, я вернулась за Хворостом, он и не думал о том, чтобы оставить бедное животное в покое. Пришлось силой оттаскивать его от прилавка. Посадив пса в машину, я достала банку тушенки и решила покормить бедную кошку. Но, вернувшись в магазин, я никого не обнаружила. Более того, на прилавке был слой пыли, а следов кота на нем не было! Я осмотрела его еще раз – жуть. Мне стало не по себе, и я поспешила вернуться в машину. На обратном пути пришлось заехать на заправку и черпать в бак из бочки ковшиком. Эта процедура затянулась на целый час. Наконец, мы вернулись во двор. Я вытолкнула колесо из багажника на песок и подцепила его тросом, другой конец зацепила за раму мотоцикла. С трудом завела мотоцикл, сказалось то, что он неделю стоял в бездействии, и проехала вперед так, чтобы колесо оторвалось от земли на нужную высоту. Потом просто подогнала УАЗ к висящему колесу и прикрутила его к месту для запаски. Наконец-то все было сделано. Поднявшись в квартиру, я разогрела на газу остатки рыбного супа, который я сварила из рыбных консервов, лапши и приправ, съела его, вскипятила чаю и села с чашкой ароматного чая на подоконник у открытого окна с книгой. Там у меня лежало одеяло, что-то вроде лежанки. Большой подоконник очень хорошо подходил для отдыха и чтения книг – здесь было всегда светлее. Так я и провела остаток вечера.        

  19 июля. Я долго не вела дневник, так как дни мои были одинаковыми. Но за это время случилось несколько интересных событий. А именно, я раздобыла наконец-то заварочный чайник! Я нашла его в одном из хозяйственных магазинов. Керамический, небольшой, пузатый, весь красный в крупный белый горошек, он как нельзя лучше подходил для заваривания чая. Так же мне удалось наткнуться на клумбу с мятой. Она росла на территории детского сада, который был виден мне из окна. Еще я растянула веревку во дворе между стволами двух больших тополей. Теперь я могла сушить вещи и спальное белье на солнышке. Как раз сегодня я занималась стиркой. Перестирав, и вывесив немало вещей и белья на веревку, я с негодованием отметила, что потратила много технической воды. Поэтому чтобы сэкономить, я помыла полы в квартире этой же водой. Порядком устав, я улеглась на свою лежанку у окна с чашкой горячего чая. Последнее время было очень тепло, даже жарко и я спала с открытыми окнами. Меня сильно мучили комары, поэтому несколько раз за ночь приходилось просыпаться и сжигать пластинку от комаров. Хватало ее ненадолго. Волки старались избегать меня после той встречи у машины, когда стая потеряла трех волков. Этот Шрам был опытным и хитрым вожаком. Он ненавидел меня так же, как я его. И между нами завязалась вражда, вражда за территорию. Я посягнула на его пространство, дала ему и его своре отпор. И он непрерывно думал о том, как бы перехитрить меня, изжить, подставить. И мы оба хорошо знали, что наступит момент, когда мы снова вступим в поединок друг с другом и исход его будет очевиден – один из нас останется лежать бездыханным на поле боя. И каждый хотел, чтобы этим кем-то оказался не он. Поэтому Шрам и я были осторожными, просчитывали ходы наперед, оттого становясь все более опасными соперниками друг другу.

Хворост мой жил со мной по-прежнему. И чувствовал себя очень даже хорошо. Мы объездили все заправки нашего и соседнего района, в итоге я собрала много дров и могла уже надеяться, что смогу прожить эту зиму. Я утепляла свою квартиру, как только могла. Проклеила окна в соседней комнате, постепенно готовясь к зиме. Она меня очень пугала. Вчера я гуляла с собакой и заприметила сад около школы, которая находилась в двух кварталах от моего дома, в саду росли сливы и малина. Поэтому сегодня я взяла глубокую миску, карабин, и мы с Хворостом отправились в этот сад. В саду было тихо, светило солнце, вечер выдался очень душным. Я закинула «Сайгу» за спину и стала собирать малину в кастрюлю. Провозилась с ней несколько часов, зато наполнила миску доверху. Теперь можно заготовить ее на зиму! Оттащив ее домой, я промыла всю малину и засыпала ее сахаром. Солнце почти село, я постояла у распахнутого окна. Жизнь идет. «Живые часы» мерно тикали в такт моему сердцу и в какой-то момент мне даже показалось, что жить одной не так уж и плохо, как мне это виделось вначале. Но все равно я очень тосковала по родным и друзьям. Да и по простому человеческому общению, поэтому я часто разговаривала с собакой. Мне казалось, что он меня понимает. Или делает вид, что понимает…

1 августа. У меня получились две литровые банки малинового варенья, которые я успешно закатала на зиму. Все-таки, это полезные витамины на случай, если я простужусь. Конечно, я очень боялась заболеть зимой и старательно гнала от себя подобные мысли. Уже наступил август, и я чувствовала приближение осени. Поспели сливы и яблоки, и я так же совершила набег на школьный сад, набрала за целый день три кастрюли слив и большую корзину яблок. Корзину я позаимствовала все в том же хозяйственном магазине. Из этих фруктов я сварила две трехлитровые банки яблочно сливового компота и две литровые банки сливового повидла. Теперь витаминов на зиму мне должно хватить. Сегодня я ходила на свою старую квартиру. Взяла несколько книг, посмотрела на запылившиеся вещи, пыль лежала на столах и полках. Я взяла тряпку, открыла окно и все протерла и вымела. Потом закрыла окно, посидела немного на своей любимой кровати и, вздохнув, вышла из квартиры. Я не могла там долго находится, ностальгия по прошлой жизни душила меня своими клешнями. На завтра я наметила отвезти бочки и пополнить их бензином у бензовоза. Поскольку за последнее время я вычерпала в машину и мотоцикл почти все их содержимое. Надо сказать, что моя жизнь стала очень стабильной и даже скучной. Волки по-прежнему избегали меня, других животных я не встречала. Очевидно, волки съели их всех. Только птицы летали над головой и садились на ветки. Птиц, к слову, было очень много и самых разнообразных. От воробьев до соколов, которых я стала замечать последнее время все чаще. Иногда я тренировала свои навыки стрельбы из 308 «Сайги», стреляя по воронам или бакланам. Но в основном я просиживала теплые деньки в лежаке на подоконнике с какой-нибудь книгой в руках, а мой верный пес спал на своей подстилке у буржуйки.

15 августа. На прошлой неделе я привезла бензин в бочках при помощи все той же телеги и поставила их на старое место. Теперь я снова какое-то время могла заправлять технику «автоматом», пока не сровняется уровень в бочке. Заправив свой мотоцикл, мы с Хворостом поехали в центр города. Как я уже говорила, центр был разрушен гораздо более значительно, чем окраины города, но все же проехать было можно. У моей сегодняшней поездки не было цели, я просто хотела прокатиться по городу и посмотреть, что еще полезного могло бы мне повстречаться. Мы проехали по набережной до первого моста, но он оказался разрушен. Тогда я погнала мотоцикл ко второму мосту. Он был цел. Я остановила мотоцикл на мосту и мы с Хворостом подошли к решетке. Солнце блестело на поверхности воды и тут я увидела чайку, она стремительно спикировала прямо в воду, но через секунду вынырнула с крупной рыбой в клюве. Меня это не мало удивило. Оказывается, в реке водилась рыба! Я с жадностью смотрела, как чайка не без труда заглотала эту рыбку. Теперь я точно знала, чего хочу. Мне нужны удочки!

- Ну что, Хворост – обратилась я к псу – Завтра идем на рыбалку? Пес ничего не понял, но повилял хвостом. Я села на мотоцикл, Хворост запрыгнул в коляску и мы помчались по набережной в поисках магазина для рыболовов. Нашелся он не сразу, мне пришлось исколесить полцентра. Двери у него были заперты, но стеклянные витрины не представляли для меня трудности. Я взяла булыжник (их было очень много в центре города от разрушенных зданий) и, размахнувшись, пробила им стекло. Витрина осыпалась и я смогла пройти внутрь. Хворосту я приказала ждать снаружи, потому как боялась, что пес может повредить себе лапы об осколки стекла. Я выбрала себе две удочки – длинную и среднюю, набор грузил, крючков и поплавков. Довольная выбором, я вернулась на улицу и обнаружила, что собаки нету. Я окликнула его, но Хвороста нигде не было. Закинув удочки в коляску мотоцикла, я огляделась. Тишина. Прокричав еще несколько раз его кличку, я шагнула к разбитой витрине и вдруг услышала вой. Сомнений быть не могло, это выли волки!

- Хворост! – завопила я и бросилась к мотоциклу, вой стал затихать. С одного пинка мотоцикл завелся и, взревев мотором, рванул по проспекту. Я слышала лай, но он пропал. Тогда я снова несколько раз крикнула имя пса и услышала лай снова, совсем близко, в переулке. Я направила мотоцикл туда. Моему взгляду предстала картина: мой Хворост был предательски загнал в угол четырьмя волками, они окружили его и прижимали к ограде сада, вынуждая собаку пятиться на нее задом. Мое присутствие нисколько не смутило злодеев, они даже не оглянулись. Тогда, вся, кипя от злости, я вскинула карабин и выстелила в того волка, который стоял ближе всего ко мне. Он упал на землю и заскулил. Трое отступили. И вдруг я увидела, как с соседней улицы к нам направился еще один волк. Шрам! Он бесцеремонно пробежал мимо меня, поражая своей наглостью, что-то рыкнул трем волкам, двое из них развернулись и побежали на другую улицу, а один остался около моей собаки. Тогда, отбежавший, было, Шрам, вернулся и напал на этого не подчинившегося волка. Он загрыз его у меня на глазах. Потом взглянул на меня, оскалил зубы, развернулся и убежал. Я так и осталась стоять с карабином в руках, не в силах сделать ни одного выстрела. Хворост прижался к моей ноге, начало темнеть. Я села на мотоцикл, пес запрыгнул в коляску. Немного помедлив, я посмотрела в сторону, куда убежал Шрам, завела мотоцикл, и мы поехали к дому, по пути заехав в нашем районе в хозяйственный магазин, где я взяла лопату.

16 августа. Всю ночь шел сильный дождь, сверкала молния. Я много раз просыпалась, не люблю гроз. Гром будил и мою собаку. Ветер до того сильно бил в окна, что пришлось их всех закрыть, иначе могло выбить стекла, а этого на кануне зимы мне совсем не хотелось. До того страшно выглядели предметы в свете молний, что в середине ночи я встала и зажгла керосинку. Так и сидела на диване в свете керосинки до самого утра. Пасмурный рассвет успокоил грозу, я потушила лампу и уснула.

Днем, после завтрака, мы с псом вышли во двор с лопатой, нашей целью было накопать червей. Поскольку всю ночь шел дождь, вода заполнила норки дождевых червей, вынуждая их выползать на поверхность. Так что лопата не понадобилась, я набрала в стеклянную банку немного земли и засунула туда пятнадцать червей, которых подобрала на асфальте. Потом мы с Хворостом взяли удочки с мотоцикла, взяли из дома тазик и сели в машину, потому как день был пасмурным, а мокнуть нам не хотелось. Приехав к реке, я разложила удочки, настроила грузила, и закинула их в воду. Одну удочку я положила на «У»-образную палочку, вторую держала в руках. Пес сидел рядом. Время тянулось медленно, с реки дул прохладный ветерок. Вдруг удочка напротив собаки дернулась, поплавок скрылся под водой.

- У тебя клюет, Хворост! – весело сказала я и прыгнула к ней. Подсечка, и я уже тащу рыбку к себе. Подсекать меня когда-то в детстве научил отец, мы часто с ним ходили рыбачить на пруды. Я вытащила леща. Они заплывают в эту реку с залива, он был рядом с городом. Только я кинула рыбку в тазик с водой, так задергалась моя удочка! Снова лещ. Мы рыбачили четыре часа, за которые поймали восемь лещей и две плотвы. Довольная, я переложила рыбу в мешок и мы поехали домой. Шесть лещей я пожарила с солью на сковородке, и у меня был прекрасный ужин. Раньше я не любила рыбу, но теперь очень истосковалась по свежему мясу. Остальную рыбу я засолила в тазике и вынесла на балкон. День был очень продуктивным, а главное, я теперь знала, что на зиму у меня будет много вяленой рыбы, ведь я собиралась рыбачить каждый погожий день.

24 августа.  Я смастерила сушилки для рыбы, натянула веревочки в оконных рамах, развесила рыбу на сквозняке. Теперь у меня постоянно партиями сушилась рыбка и складывалась в бочку. Бочку я поставила в соседней комнате. Заготовкой дров я больше практически не занималась, подсчитав, что такого запаса, как у меня, хватит на всю зиму и даже на весну.

Сегодня днем я сидела на окне, читая книгу, дни стояли довольно теплые. Но уже не жаркие, как ни грустно было это признавать, но лето уходило. Предстоящая зима пугала меня, я не знала, чего от нее ожидать. Но я твердо решила попытаться выжить. У меня было все самое необходимое. Правда, предстояло еще запастись едой. Я решила привезти побольше консервов и прочей еды из магазинов, потому как не была уверена, смогу ли проехать туда, когда выпадет снег. На завтра у меня как раз было в планах посещение магазина. С водой тоже проблем быть не должно, я рассчитывала растапливать снег.

25 августа. Мы с Хворостом сели в машину после завтрака и поехали в магазин. Долго таскала я банки с тушонкой, бутыли с водой, печенье, сухари, муку, кашу, крупы, макароны, конфеты, пачки соков, сухое и сгущенное молоко. Взяла мыла, стирального порошка, зубной пасты. И много всего по мелочи, в том числе ниток с иголками, спиц и пряжи для вязания, книжку по вязанию, некоторые препараты из аптеки, собачий корм и витамины. Этого всего должно было хватить, чтобы не выходить из дому зимой как минимум неделю, но так долго я не планировала засиживаться, поэтому все перечисленное было отнесено мною в соседнюю комнату, как неприкосновенный запас, на случай экстренной ситуации.