Настроение сейчас - Отличное

19 июня. Я бы назвала этот день самым необычным за последнее время. А именно потому, что случилось утром этого дня. Я еще спала, как вдруг услышала сквозь сон неясный, непонятный звук.

«Послышалось» - подумала я, переворачиваясь с боку на бок, как вдруг меня осенило – я же одна в городе! Вскочив с постели, я подбежала к окну.

- Каррр! – раздалось у самого окна. Я жадно вглядывалась в деревья перед домом. Да! Так и есть! На одной ветке сидела ворона. Настоящая, вполне себе живая такая ворона и каркала «во все горло», как в басне Крылова. Я стояла у окна, словно пораженная громом. Невозможно было поверить, что она живая, вот тут, сидит и кричит. Этот звук, словно бы из прошлого вернулся, он вселял надежду, что я не одинока. По крайней мере, эта ворона тоже была в городе. Я вышла на балкон, чтобы как следует ее рассмотреть, но она дернулась и вспорхнула с ветки, продолжая кричать, полетела прочь. Я еще минут десять стояла на балконе, вдыхала теплый летний утренний ветерок и думала о жизни. Если ворона прилетела издалека? Может, не везде все разрушено? Очень хотелось в это верить. Я позавтракала, но мысли о вороне не отпускали. Я все еще надеялась, что снова увижу ее. Но мне нужно было жить дальше, и я снова посмотрела в свой список, когда села на диван, попивая горячий кофе.

«Найти рацию или техническую воду» - значит, мне нужно заняться этим. Я решила искать воду. На улице светило солнце, было тепло. Я одела потертые джинсы, старую флисовую кофту и вышла за дверь. Квартиру я не закрывала на ключ, это было ни к чему. Выйдя к мотоциклу, я вдохнула утренний воздух полной грудью, но прежде, чем дернуть кик-стартер, подняла голову и посмотрела вверх. Надо мной раскачивались ветки деревьев, еще выше неспешно ветер гнал облака. Вороны нигде не было, но мои мысли сотню раз неизменно возвращались к ней. Если она выжила, то, неужели не выжили остальные? Почему за мной еще никто не пришел? Откуда она прилетела? Вопросов море, но ответов на них у меня не было… Чтобы отогнать грустные мысли, я завела мотоцикл и поехала по району в поисках воды.

Для начала я хотела поискать в гаражах еще несколько бочек, чтобы наполнять их дождевой водой. Ключи были на вахте, там, где я их последний раз и оставила. И снова я принялась рыскать по гаражам. К счастью, в пятнадцатом гараже я действительно нашла бочку, по виду она была литров на сто. Я пошевелила ее, та поддалась.

- Значит, пустая – сказала я вслух. Не без труда я выкатила ее из гаража, подогнала мотоцикл и закинула ее на коляску так, что она торчала, затем прихватила ее в нескольких местах веревкой, «сдала» ключи обратно на вахту и выехала из кооператива. Бочка позвякивала пустотой на каждой кочке. Во дворе я выгрузила ее и приставила к стене дома. Теперь я могла сливать дождевую воду из ведер в бочку и пользоваться ею в дальнейшем. Конечно, удобнее было бы иметь две или даже больше бочек. Но пока хватит и так. Я была вполне довольна проделанной работой. Теперь мне нужна была рация. Здесь сложнее – все рации в городе, скорее всего, сгорели. Если только они не были защищены. Но такие рации бывают только у военных. И тут меня осенило! Недалеко от окраины города есть воинская часть. Прикинув, что запаса времени до темноты у меня еще достаточно, я взяла из дома сок, пачку печенья, сухарей, тушенку. Закинула все это в багажник мотоцикла и поехала к выезду из города. Трасса была практически пустой. Машины, конечно, валялись кое-где, но их было значительно меньше, чем в городе. Через сорок минут пути я увидела съезд с трассы, который вел в лес. Я свернула на него, вскоре показался шлагбаум и колючая проволока. Будка охраны выглядела пустой. Я осторожно слезла с мотоцикла, не глуша его, и пошла в будку. На удивление, она была заперта! Я заглянула в окна, но ничего не увидела – они были очень мутными, кроме того, на них имелись решетки. Подойдя к шлагбауму, я увидела, что он так же заперт на висячий замок! Это меня удивило. Но с такими замками я уже имела дело, поэтому в ход пошла монтировка, которую я возила в багажнике мотоцикла. Однако, даже сломав замок, шлагбаум я поднять так и не смогла. Какой принцип работы был у этой штуковины, осталось для меня тайной. Это обстоятельство не мало расстроило меня, но я решила не сдаваться и пройтись пешком. Заглушив мотоцикл, я пошла дальше по дороге, ведущей в глухой лес. После получаса ходьбы я поняла, что без транспорта я не доберусь домой до темноты и повернула назад. Воинская часть находилась на территории полигона, а он, в свою очередь, простирался далеко в область, до самых северных озер. Подходя к мотоциклу, я, утомленная такой прогулкой, пребывала далеко не в хорошем расположении духа. Но тут вспомнила о еде и решила перекусить прямо тут, на мотоцикле. Сухари, тушенка и печенье восстановили мои силы. Настроение немного улучшилось. Банку от тушенки, в которой еще оставалось немного мяса, я оставила у дороги. Как и остатки сухарей. Поразмыслив, я приняла решение вернуться сюда завтра с топором и разрубить ненавистный мне шлагбаум. Обратно я ехала быстрее, чем туда. Трасса была мне уже знакома. Дома я растопила печь, вскипятила воды для чая. Завела часы на стене, сверила время со своими наручными часами. Это я делала каждый день с тех самых пор, как перебралась сюда. «Живые часы» были моей радостью, моей гордостью, своим тиканьем они убаюкивали меня, успокаивали, как бы говоря, что я не одна, что они тоже живут и идут вместе со мной вперед. Это была моя надежда, поэтому я ужасно боялась, что я забуду их завести и они встанут, а если по какой-то причине откажут мои наручные часы, то я вообще останусь совсем одна в целом городе, без времени… И тогда время остановится для меня навсегда. Я не хотела этого, я хотела жить. Поэтому каждый день заводила и сверяла часы.

Усевшись на диван, я взяла книгу Рея Бредбери и читала ее, попивая чай, пока за окном совсем не стемнело. Когда глаза устали от сумеречного света, я отложила книгу и посмотрела в окно. Тихий город погружался в ночь, ветерок слегка трепал балконную занавеску. Мысли снова потекли вокруг меня какой-то рекой, которую я могла, как казалось, ощутить всей кожей. Война или взрывы? Убиты все или нет? Как дальше жить? Квартира, еда, оружие, тепло, рация, тот ненавистный шлагбаум, ворона… Ворона! Я очень хотела увидеть ее снова. Потому что к вечеру мне уже начало казаться, что это все не правда, не было никакой вороны, что это плод моих воспаленных от одиночества фантазий. Возможно, я уже даже схожу с ума, раз видела и слышала ворону! Если никто не выжил, то как же она смогла? Так же как я провалилась куда-то под землю и потом воскресла? В какой-то момент я поняла, что раздражена и впадаю в панику. Сосредоточившись на ходе часов, я успокоилась и глубоко вздохнула.

- Нет, сейчас не время сходить с ума. Даже если ничего этого не было, нужно все-таки жить дальше. А сейчас поберечь силы и лечь пораньше. Завтра еще нужно поехать и отыскать рацию.

20 июня. Позавтракав плотно, взяв с собой мой любимый топор, я вышла на улицу. Снова на мотоцикле по трассе, снова я у того съезда. И вот он, шлагбаум, который так вероломно помешал мне вчера добраться до моей цели! На этот раз он не помешает. Не глуша мотоцикл, я подошла к нему с топором в руках, замахнулась и со всех сил рубанула по твердому дереву, покрашенному красно-белой, потрескавшейся от времени и суровых погодных условий этого города, краской. Топор ушел неглубоко, я вынула его и снова, замахнувшись, опустила его в ту же зарубку. На этот раз он прошел глубже, на вид осталось еще пару раз рубануть и дело будет сделано. Но меня ждало разочарование – ударив в третий раз, я услышала металлический лязг, увидела искры, топор встретил сопротивление, и пальцы загудели от удара. Вынув его, я заметила, что от лезвия откололся небольшой кусок металла. Заглянув в зарубку, я увидела железный стержень, который проходил по всей длине шлагбаума. Снова неудача! Поразмыслив пять минут, я бросила топор в коляску и повернула к дому. Собирались тучи, где-то сверкнула молния. Мне стало не по себе, я гнала мотоцикл, чтобы скорее оказаться в безопасности. Резко стемнело, налетел шквал, ветер поднял горы пыли и песка, ехать было практически невозможно, скорость упала до 20 километров в час. В какой-то момент я поняла, что на меня обрушилась стена дождя. Ливень лупил меня по лицу, по рукам. За каких-то десять секунд я вымокла до нитки, но не уступала стихии и продолжала двигаться вперед, к дому, к уюту и теплу, к своей безопасности. Неожиданно, прямо в движении, мотоцикл чихнул, словно бы подавился и на секунду заглох, но тут же завелся снова. Трудно было описать весь мой ужас, всю ту панику, которая охватила меня, когда я, с замиранием сердца услышала, как мотор перестал размеренно работать и заглох, пусть даже всего на несколько секунд. Но он ехал снова, и это меня немного успокаивало. Потом он снова заглох, но теперь я медленно теряла скорость, а он все не заводился. Я переключилась на четвертую передачу и дала газу, неожиданно его дернуло, и он снова завелся. Прошло больше часа, пока я, сражаясь с природой, не заехала во двор своего дома, не доехав двадцати метров до парадной, мой несчастный мотоцикл чихнул в последний раз и заглох. На этот раз на совсем. Я благодарила его, что он довез меня до дома. Подкатив его к парадной, я погладила его по баку.

- Спасибо, родной, ты не предал меня – и пошла в дом. Дома было темно, тикали часы. Я разожгла свечи, сняла с себя мокрую одежду, вывесила ее на балкон. Сама оделась во все сухое, растопила печь, выпила горячего чая, завернувшись в плед на диване. Дождь барабанил по стеклам всю ночь. Настроение было ужасным. Я долго не могла заснуть.

21 июня. Утро было пасмурное, я только выпила чаю с печеньем и вышла за дверь. Прошла мимо мотоцикла, злость и обида вспыхнули во мне с новой силой. Я звякнула ключами и села в машину. УАЗ зарычал и тронулся с места. Я гнала в сторону воинской части, вот трасса, вот съезд, вот он – шлагбаум! Не сбавляя скорости, я протаранила его за одну секунду и вот я уже на территории полигона. Вот и все радости! Надо было сделать так сразу, а не терять два дня и мотоцикл. Еще его чинить… Я ехала дальше по лесной бетонной дороге. Через минут десять показались первые строения гарнизона. Это были одноэтажные солдатские казармы. К ним вела отдельная дорога, но я решила не сворачивать, потому как вряд ли я смогу чем-то там поживиться. Дальше шли дома офицеров, но и туда я решила не заглядывать. Через какое-то время я увидела два длинных здания, остановилась возле них. На одной табличке красовалась надпись «Пункт связи. РЛС»

- Радиолокационная станция… хм… - это было как раз то, что нужно. Я открыла дверь. Внутри тишина и пустота. На столах очень много аппаратуры. Я пощелкала переключатели, но все приборы молчали. Не было электричества. Аккумуляторов тоже нигде не было. Я хотела забрать одну рацию с собой, но так и не смогла понять, как они там установлены и соединены. Этот факт сильно опечалил меня. Я долго блуждала между столами с техникой, но так и не придумала, что делать дальше. Нехотя я вышла на улицу и, погруженная в свои мысли, пошла к машине. Дойдя до нее, я дернула ручку, но она не поддалась! И тут только я поняла, что это не моя машина! Мой УАЗ стоял чуть в стороне, а передо мной был точно такой же военный УАЗик! Я заглянула внутрь и увидела, что в машине никого нет, зато в ней была рация. У меня промелькнула мысль, что если я смогу завести эту машину, то, возможно, если рация не сгорела, я что-нибудь услышу. Эта надежда, промелькнувшая на секунду, определила мои дальнейшие действия. Я потрогала форточки, да, так и есть! Одна форточка не была закрыта на защелку и я без труда сдвинула ее в бок. Открыла дверь и влезла на пассажирское сидение и только сейчас заметила, что водительская дверь не была закрыта… Минутное разочарование сменилось радостью, когда я увидела, что в замке зажигания болтаются ключи. Перебравшись на водительское сидение, я повернула ключ зажигания. УАЗ чихнул, дернулся, но в итоге завелся. Да, военные машины не убиваемые! И вот, дрожащей рукой я включаю рацию…   Шипение на всех частотах. Я пробовала настроить ее, но после часа возни, я поняла, что ничего не выйдет. Начало темнеть. Я заглушила машину, вышла из нее и пересела в свою. Разочарование мое трудно было описать словами. Выходит, что я действительно осталась одна. Совсем.

Выезжая с полигона я на что-то наехала, это что-то хрустнуло под колесами. Остановив машину, я вышла посмотреть. Рядом с колесом лежала банка из-под консервы, которую я оставила позавчера. Меня удивило то, что она была абсолютно чистой! Без остатков тушенки. Не было и сухарей. Но я вспомнила, что вчера был сильный дождь и, вероятнее всего, дождь все смыл. Я поехала к дому. Мысли об одиночестве все сильнее сгущались в моей голове. Я старалась прогнать их, думая о починке мотоцикла, но это только добавляло разочарования, потому как я была не очень сильна в ремонте техники и теперь меня пугала сама мысль о том, что я могу и вовсе остаться без мотоцикла. Вдруг в свете фар что-то промелькнуло, я нажала на тормоза и меня бросило вперед инерцией, хорошо хоть я не избавилась от своей привычки пристегиваться. Выйдя из машины, я слышала первое время только стук собственного сердца. Но потом стала различать как шумит от ветра лес. И вдруг мне стало не по себе. Я не смогла бы объяснить почему, но мне показалось, что я на дороге не одна. Что кто-то в этом лесу наблюдает за мной. Мурашки побежали у меня по коже и я вернулась в машину. Я почувствовала большое облегчение, когда приехала домой и поднялась к себе в квартиру. В темноте долго не могла найти спички и заметила для себя всегда держать один коробок на столике у входа. Разожгла свечи, затопила печь. Не знаю, что это было, но мне это не понравилось и я решила больше так далеко не заезжать.   

22 июня. Теперь первоочередной задачей стояла починка мотоцикла. По разрушенному городу на нем было очень удобно передвигаться. Покушав, я вышла во двор. Мотоцикл стоял там же, куда я прикатила его два дня назад. Я открыла топливный кран, прокачала бензин, включила зажигание и прыгнула на рычаге кик-стартера, неожиданно для меня мотоцикл завелся! Это было радостное событие. Очевидно, вода попала в электрику, а сейчас она просохла и контакт наладился. Возможно, подмокла катушка зажигания или блок коммутатор. Раз мотоцикл работал, тогда я должна была заняться другими, не менее важными делами. Например, пополнить запас продуктов. Ведь теперь я могла взять крупу, можно было варить кашу на печке. Сев на мотоцикл, я поехала в магазин. Вдруг из-за кустов что-то небольшое взлетело вверх. Я остановилась, слезла с мотоцикла и, не веря своим глазам, подошла ближе. На ветке сидела птица! Нет, это была не ворона. Это был воробей. Живой воробей. Он не слишком боялся меня, однако все же улетел, когда я подошла еще ближе. Потирая глаза, я еще минут пять пыталась понять, не игры ли это моего несчастного разума? Не сошла ли я с ума? Как вдруг прилетела целая стая воробьев и уселась на ветках какого-то куста, шумно чирикая, перелетая с ветки на ветку. Словно бы тот самый первый воробей привел своих друзей посмотреть на настоящего живого человека. Последнего человека на Земле… ну по крайней мере, точно в этом городе. От этой мысли мне стало очень грустно. Я подошла к мотоциклу и открутила гашетку газа до полной, он взревел и птицы с шумом поднялись в воздух.

- Убирайтесь отсюда, слышите?! Пусть я и последняя, но я лучше вас всех! – я схватила камень с земли и швырнула его в сторону куста, хотя там никого уже не было. Я плакала.

Подобные нервные срывы стали случаться со мной все чаще. Сказывался страх и одиночество. Каждый раз я успокаивала себя разными способами, как правило, занималась чем-то очень важным. Вот и сейчас убедила себя, что мне нужно ехать в магазин за едой, а не распускать сопли. В магазине я набрала себе разных круп, быстрозаварных пюре, консервированного концентрированного молока, сгущенки, сушеного гороха, макарон, фасоли в банке, соль, специй, подсолнечного масла, сухофруктов и мюслей. Теперь я могла разнообразить свою диету. Перетаскав все это в коляску мотоцикла, я поехала к дому. Припарковавшись на свое обычное место, я стала таскать мешки с продуктами в квартиру. Во время второй ходки случилось нечто, что перевернуло весь сегодняшний день с ног на голову и дало мне надежду, что еще не все так плохо! Подходя к парадной, я увидела, как за угол дома забегает собака! Это точно была собака! Я уронила мешки на землю. Сделала шаг в сторону стены, за которой она скрылась, как вдруг увидела еще одну! И еще. Это была целая стая собак. Они меня не видели, но я хорошо их рассмотрела и отступила на шаг назад. Подсознание кричало об опасности. Эти собаки слонялись где-то не один день – шерсть их была всклокочена, на ней виднелись колючки. Однако худыми они не были, ребер не заметно. И тут до меня разом дошло – они поедают трупы! Именно поэтому я стала замечать, что они пропадают с улиц! О нет, значит они могут напасть и на живую… меня! Я отступила медленно, стараясь, не производить шума, подошла к парадной, меня трясло от страха, я вбежала внутрь, плотно захлопнув за собой дверь. В квартире схватила ружье и вышла на балкон. Собаки окружили мой мотоцикл и вынюхивали мои следы. Я насчитала их не меньше десятка.

- Хэй! – крикнула я с балкона. Все псы как один подняли на меня головы. Я не заметила дружелюбности в их глазах, ни одна шавка не повиляла хвостом. Вдруг одна собака зарычала, ее рык поддержали и другие собаки. Вскоре вся стая лохматила шерсть и рычала на меня. Кто-то из них даже лаял. Я вскинула ружье, вставила патроны и выстрелила в ближнюю собаку. Хоть они и были живыми существами, но так рисковать я не могла. Они представляли для меня большую угрозу. Очевидно, что я попала в нее по касательной (ввиду моего маленького опыта в стрельбе), она взвизгнула, вся стая с лаем бросилась бежать. Та собака, которую я подбила, кажется, была у них вожаком. Она тоже бросилась наутек, но сильно хромала. Стая скрылась. Но теперь мне было очень страшно. Я не решалась выйти из квартиры целый час. Потом все же спустилась вниз, держа ружье на изготовке. Собак не было, но я знала, что они вернутся, теперь они найдут меня по запаху. Я перетащила оставшиеся продукты в дом. Теперь с каждой ходкой я брала ружье, из-за чего пакетов в руки помещалось меньше, но я твердо решила теперь с оружием не расставаться. Затащив в дом последний пакет, я вернулась вниз и нацепила на дверь возвратную пружину, которую сняла когда-то за ненадобностью. Теперь, решила я, они могут пойти на хитрость, а я не хочу быть застигнутой врасплох в собственной парадной. Я должна выжить! Дома я принялась готовить суп из макарон, гороха, специй и тушенки. Ужинала я на кухне, глядя на закат. Тревожные мысли не отступали, как теперь быть? Ходить с опаской… до этого я спокойно передвигалась по городу. Теперь я поняла, что это собаки доели мою тушенку и сухари там, у полигона. И собаку видела я в свете фар. Мысленно я отругала себя за то, что вылезла из машины. Моя история могла окончится еще вчера! Я села на подоконник, закатное солнце освещало двор, детский сад и деревья.    

С этого дня мне нужно быть осторожной и отстреливать собак на расстоянии, если я не хочу быть разорванной бывшими лучшими друзьями человека…     

24 июня. Два дня я почти не выходила из дома. Меня по-прежнему пугали собаки. Хоть они больше и не появлялись, я плохо спала прошлую ночь, мне снились кошмары: что стая собак мчится за мной, я убегаю, в руках у меня ружье, я пытаюсь стрелять, но от чего-то не получается. И вот они настегают меня и я просыпаюсь! Ранний час, солнце еще не взошло, но уже светло. Я схватилась за ружье, которое стояло у изголовья моей кровати, потрогала его. Убедилась, что все в порядке, встала с кровати, выглянула в окно. Тишина, снова тишина. Я взяла топор и наколола щепок из дров, обернула их в газету, сложила все это в печку, взяла с полки спички, и разожгла огонь в буржуйке. Он весело затрещал, а я налила в чайник воды и поставила на печку. В ванной у меня стояло ведро с технической водой, которое я пополняла из бочки у парадной. Я умылась холодной водой. Воду я сливала в раковину, она уходила нормально, и я решила, что буду пользоваться канализацией, пока в нее уходит вода, потом буду выливать отработанную воду на улицу. Я села на диван, читать было еще темно, свечи зажигать не стала. Я сидела и размышляла о том, что буду делать сегодня. Решила, что полезно будет собрать аптечку на всякий случай. Потому как вчера я имела неосторожность немного порезаться ножом, когда кромсала вафельный тортик, и в доме не оказалось даже ваты. Такое положение дел меня не устраивало, и после завтрака я намеревалась съездить в аптеку. Чайник засвистел, и я заварила себе чай прямо в чашке.

- Надо бы заварочный чайник раздобыть – сказала я вслух. Солнца не было видно, стало понятно, что день будет пасмурным. Но это меня не останавливало, я надела теплые камуфляжные штаны и куртку, взяла ружье и вышла из квартиры. Спустившись вниз, я постояла около двери минуту, набираясь храбрости, и открыла ее. Никого. Я вышла из парадной и пошла к машине, накрапывал дождик и мне не хотелось ехать на мотоцикле. Когда я подошла к УАЗу, заметила какое-то движение под машиной и замерла как вкопанная. Ружье соскользнуло с плеча мне в руки и я сняла его с предохранителя. Медленно наклонилась к земле, готовая выстрелить в любой момент, и увидела собаку! Но она не шевелилась, она лежала под машиной, не рычала, не лаяла. Я застыла в нерешительности. С одной стороны надо было бы убить ее к чертям, с другой что-то подсказывало мне, что она не представляет для меня большой опасности.

- Эй ты, пес – тихо позвала я.

Собака медленно повернула голову на мой голос, но через секунду положила ее на песок.

- Да ты ранена – сказала я и увидела, что весь бок и морда собаки были в рваных ранах – Кто же тебя так?

Неожиданно пес завилял хвостом. Это удивило и смутило меня. Я опустила ружье и тихонько позвала собаку к себе.

- Иди сюда, песик, чмок-чмок – собака снова повиляла хвостом и медленно поднялась. Она поплелась ко мне, волоча заднюю лапу. И только сейчас я поняла, что передо мной тот самый пес-вожак, которого я подстелила позавчера! Очевидно, после травмы он перестал быть вожаком и стая пыталась загрызть его или выгнать. Но почему же он пришел сюда?! Ко мне? Из-за того, что я виновата в его положении? Или он все же доверяет человеку свою судьбу? Последнему человеку… Пес вышел ко мне, подошел ближе и уткнулся головой мне в колено. Так мы стояли с ним под дождем и слезы покатились у меня по щекам. Я погладила собаку и она завиляла хвостом. Сердце мое готово было разорваться. Все, не могу так!

- Пойдем – позвала я пса – будешь жить со мной. И он покорно потащился за мной к двери в дом. С трудом собака прошла по лестнице, и вот он уже в моей прихожей. Меня очень удивило то, что он покорно шел за мной следом. Я постелила одно из одеял недалеко от буржуйки, между ней и стеной слева. Туда же поставила открытую банку тушенки и налила в миску воды. Собака прошлась к тушенке и стала есть. Пока пес ел, я думала, что делать дальше. Для начала его надо было бы отмыть, псина была очень грязной и лапа была в крови. Нужна все таки аптечка! Я снова вышла на улицу. Доехала до аптеки и собрала все, что мне могло понадобиться для того, чтобы вылечить собаку и заодно собрала домашнюю аптечку. Я взяла бинты, вату, перекись водорода, йод, зеленку, антибиотики широкого спектра действия, витамины, марганцовку, таблетки обезболивающего, градусник. Уходя, взгляд мой упал на огнетушитель в аптеке. Его тоже забрала, я посчитала, что лишним в доме, где часто горит огонь, он не будет.

Дома я вскипятила воды, разложила вату, бинты и зеленку. Налила кипяток в таз, разбавила его холодной водой, добавила немного марганцовки и подошла к псу. Тот лежал на подстилке, тяжело дышал. Я взяла тряпку, окунула ее в воду и стала обтирать несчастную собаку. Он не сопротивлялся. Я отмыла слипшуюся грязь, кровь. Конечно, я залила весь пол, но сейчас меня это мало интересовало. Мне хотелось хоть как-то помочь этому существу. Отмыв его, я осторожно обстригла шерсть на ранах. Теперь я увидела, что все было не так страшно. Возможно даже, если не произошло заражение крови, пес выживет. Я обработала раны зеленкой, замотала рану на лапе бинтом, смоченном в перекиси. После всего этого я снова погладила собаку по голове, почесала за ушком. Он повилял хвостом и вернулся на подстилку. Я убрала лекарства в аптечку, вылила воду в раковину и села на диван. Долго я читала книгу, время от времени поглядывая на собаку. Пес три раза вставал, чтобы попить. И один раз он пописал прямо на пол посреди комнаты. Я решила не мучить собаку прогулками, вытерла пол тряпкой. Вечером мы с псом поужинали. Вернее я поужинала, а он только пожевал немного тушенки и снова улегся на подстилку. Всю ночь я слышала его тяжелое дыхание. Я очень хотела, чтобы он поправился, мне было совестно, что я подстелила его, не убила тогда, обрекла на такие муки. Заснула я только под утро.

25 июня. Я проснулась в десять утра от того, что на кухне что-то грохнулось. Я вскочила с кровати, слепо соображая, что могло произойти. Последний месяц я спала в полнейшей тишине и привыкла к ней настолько, что этот, возможно, не такой громких шум, мигом разбудил меня. Я взглянула на подстилку у стены – на ней никого не было. Пройдя в кухню, я увидела, как пес гоняет пустую банку от тушенки, пытаясь вылизать из нее остатки.

- А, дружок, кушать захотелось? – я улыбнулась и собака, увидев меня, завиляла хвостом. Хороший знак. Я открыла еще одну банку и поставила ее на пол. У пса сегодня отменный аппетит! Надо бы раздобыть собачью миску на подставке, чтобы ему было удобнее есть. Пока он завтракал, я налила в чайник воды, разожгла печку, все как обычно. В сотый раз напомнила себе, что не плохо было бы заиметь заварочный чайник и по-прежнему кладу заварку в чашку. У меня было несколько дел на сегодня. За окном светило солнце, с форточки тянул теплый ветерок. Я надела джинсы, кофту и кроссовки. Завела часы в комнате, сверила время. Закинула ружье за плечо и вышла из дома. Осмотрелась, собак не видно. Это хорошо. Подошла к мотоциклу, прокачала карбюраторы, завела его, отряхнула сидение и, запрыгнув на него, помчалась к проспекту. Доехав до ближайшего зоомагазина, я заглушила мотоцикл и пошла выбирать товары для своего любимца. Первое, что мне нужно было, это ошейник и поводок. Прикинула ширину его шеи и выбрала из простых, кожаных, но крепких. Ошейник был с кольцом, к нему я нашла карабин и хороший, широкий брезентовый поводок-ремень. Там же я взяла миску для собак на подставке. И оттащила в коляску два двадцатикилограммовых мешка собачьего корма. Погрузив все это, я поехала к дому, неожиданно на проспекте на меня налетела стая собак. Я дала газу, мотоцикл вильнул на сторону коляски, но я удержала руль. Голодные псы бросились за мной, началась бешенная гонка. Сердце колотилось в груди так, что слышно его было у меня в ушах. В тот момент у меня даже промелькнула мысль, что псы его тоже слышат! Собаки не отставали, очень быстро ехать я не могла – боялась ям и трещин асфальта, постоянно объезжая покореженные автомобили, я вынуждена была сбрасывать скорость, и в такие моменты они почти настигали меня. Все, так нельзя дальше. Надо что-то срочно менять, иначе я либо разобьюсь, либо они меня настигнут. Мозг лихорадочно соображал, цепляясь за любые возможные пути спасения. Ага, вот оно! Впереди была чистая прямая, без ям и машин. Я открутила гашетку на полную, мотоцикл взревел, умчался от собак прочь, но дальше снова был плохой асфальт, более того, там, дальше по дороге зияла воронка от бомбы. Проехать было нельзя, но мне и не нужно было. В голове у меня уже созрел план спасения. Конечно, очень рискованный, но выбирать было попросту не из чего. Должно получиться или… нет! Никаких или!

Я резко развернула мотоцикл на сторону коляски, с визгом резины, он развернулся практически на месте. Нейтраль, мотоцикл стоит. Я привстаю на подножки, вскидываю ружье, снимаю с предохранителя. В кармане еще патроны, два в патроннике. Стая приближается ко мне с дикой скоростью. Я выжидаю, нельзя промахнуться, нельзя… И вот уже до первой собаки совсем немного остается метров, я прицеливаюсь. Выстрел. Самая первая собака, бегущая резвее всех, отлетела назад, сбивая своих собратьев с ног. Возникло замешательство, те с ревом накинулись на нее. Одна двинулась ко мне, но уже не так быстро. Снова вскидываю ружье, выстрел. Она падает на асфальт, из шеи ее течет алая кровь. Остальная свора замерла. Переламываю ружье, вставляю патроны. Щелчок, выстрел. Еще одна собака падает замертво! Пять собак отступили, попятились, еще две сразу пустились бежать.

- Прочь! Убирайтесь прочь отсюда! Живой вам меня не взять! – прокричала я, и еще одна собака, в нерешительности, все же присоединилась к убегающим. Четыре, по-видимому, самые злые и голодные, по-прежнему смотрели на меня, сверлили меня своими одичавшими глазами, в которых уже не осталось и тени прежней верности к человеку. Еще один выстрел, собака взвыла и пустилась убегать с пробитым боком. Долго она уже не проживет. Три собаки отступили, огромный черный пес повернулся ко мне и оскалил пасть, я выстрелила снова, но промахнулась. Он убежал. Все. Я осталась одна, посреди проспекта. Долго еще я не могла отдышаться, по всюду мне мерещились собаки. Я не с первого раза завела заглохший мотоцикл. Медленно доехала до дома, во дворе никого не было. Руки у меня все еще дрожали, но нужно было переносить вещи. Труднее всего было с собачьим кормом, пришлось обвязываться веревкой, привязывать ее к мешку и тащить волоком на этаж. Дома я снова вздрогнула, когда мой пес подбежал ко мне, я замерла в дверях, он бросился на меня, повалил и я, зажмурившись, приготовилась принять смерть от предателя… но он облизал меня! Пес вилял хвостом.

- Спасибо, такой радушный прием, от которого я чуть не умерла от страха! – я погладила пса по голове. Мешки с кормом я затащила в соседнюю комнату. Вскрыла один из них и насыпала немного корма в миску.

- А теперь давай-ка примерим кое-что – я надела на пса ошейник, отрегулировала его. Пришелся в самый раз! – Ну вот, теперь можно с тобой гулять.

Я дала собаке корм и налила воды. Сама легла на диван, прислушалась к тиканью часов. Мерное тиканье, вскоре мое сбивчивое дыхание стало ровным и я сама не заметила, как заснула.

Когда я проснулась, солнце уже заходило, пес что-то тихо грыз, лежа у себя на подстилке. Я встала, посмотрела в окно. Мне уже не было так страшно, но мысль о том, что днем я чуть не стала кормом для собак, неприятно засела у меня в голове. Вздохнув, я села к печке, чтобы разжечь огонь и только тут заметила, что пес утащил одно из поленьев и старательно грыз его, превращая в мелкие щепки.

- О, да ты мне помогаешь разводить огонь! – я потрепала пса по холке – Вон сколько щепок наделал, прямо господин хвороста!

И тут я вдруг подумала о том, что это неплохая кличка. Хворост!

- Буду тебя хворостом звать, раз ты так любишь деревяшки! – пес радостно завилял хвостом. Снова я заваривала чай прямо в чашке, забравшись с ногами на диван, я позволила себе зажечь свечу. Темнело. Хворост улегся около дивана и тихо засопел, а я долго еще не могла уснуть, завидовала ему. Когда свеча сгорела наполовину, я задула ее, легла в кровать и понемногу утонула в темноте. Снились мне стаи собак, несущихся за мной, то, как я смело разворачиваюсь, вскидываю ружье и смотрю им прямо в глаза, а в первой же собаке стаи узнаю бегущего на меня Хвороста…

29 июня. Жизнь начала становиться более размеренной. Утром и вечером я гуляла с Хворостом. Он послушно ходил на поводке. В конце-концов я решила обучить его командам, чтобы можно было спускать его с поводка. Я тренировала его команде «Сидеть», «Стоять», «Рядом», «Лежать», «Голос». Последняя меня просто забавляла, потому как лаять было не на кого. Одичавшие собаки все еще ошивались в городе и представляли для меня опасность, но я не расставалась со своим ружьем. За четыре дня я перебила десять собак. Каждый раз, когда я видела дикого пса, я вскидывала ружье и стреляла на поражение. Я надеялась уменьшить популяцию голодных ртов и увеличить, тем самым, свою безопасность. Хворост послушно выполнял все команды, все таки он был умным псом. Лапа его заживала очень хорошо. Вскоре я смогла отпускать его с поводка, сначала я боялась, что он, вспомнив остальных собак, убежит от меня, но потом поняла, что он меня любит и убегать не собирается. Дни стали теплыми, даже жаркими. Приходилось открывать в доме все окна, чтобы было не так жарко. Положение мое усугублялось тем, что каждый день приходилось топить печь. И вот сегодня, когда я сидела и пила чай на кухне (а завтракала я по-прежнему на кухне, потому что там был удобный стол, да и миски с кормом у собаки тоже стояли на кухне - завтракать мы привыкли вместе), я обратила внимание на газовую плиту. Это была обычная газовая плита, которая бывает в таких малоэтажных домах. К ней подведена труба, сейчас, конечно, газа в ней нет. Но я вспомнила, как у нас на даче стояла точно такая же плита и подключена она была напрямую к газовому баллону! Теперь у меня уже зрела идея, если я подключу эту плиту к баллону, тогда я смогу не разжигать буржуйку в жаркие дни. Перекусив печеньем с чаем, я вышла в коридор, взяла ружье, закинула его за спину, десять патронов я засунула в чехол, который висел у меня на поясе джинсов.

- Пойдем! – крикнула я в комнату и мне навстречу, виляя хвостом, вылетел Хворост. Мы вышли на улицу. Собак не было, солнце светило. Я открыла дверь УАЗика и пес запрыгнул на соседнее сидение. Промелькнула мысль, что он знал как запрыгивать в машину, неужели раньше он уже это делал? Неужели у него были хозяева?

Окна в машине пришлось полностью открыть, УАЗ сильно нагрелся на солнце. Мы поехали к газовой станции. Там раньше заправляли баллоны, я когда-то проезжала мимо. Ворота станции были закрыты, я вышла из машины, пес выскочил за мной и начал обнюхивать дорогу. Тут я заметила дверь, она была прямо в одной из створок ворот, наружу торчала ручка. Я протянула к ней руку, вдруг Хворост зафыркал, нюхая под воротами, шерсть на его загривке встала дыбом, и он глухо зарычал.

- Ты чего, дружок? – я нервно поглядела на собаку и дернула ручку на себя. К моему удивлению, дверь открылась, и на меня вылетело огромное существо, оно было черным, мех на нем был слипшимся, оно повалило меня с размаху, за секунду я оказалась под ним. Страх парализовал меня, но я вцепилась этому чудищу в горло, его пасть щелкала в сантиметре от моего лица. Это был обезумивший от голода пес, от его шеи тянулось что-то холодное и тяжелое. Трудно сказать, кто победил бы в этой дуэли, если бы не Хворост. Мой пес с лаем бросился на эту тварь, схватив его зубами за загривок. Как только мне удалось освободить руки, я тут же схватилась за ружье. Выстрел. Черный пес лежал на земле, он больше не дышал. Хворост еще трепал его шею. Немного отдышавшись, я подозвала пса:

- Иди ко мне, Хворост. Молодец, хороший пес, спас хозяйку – еще дрожащей рукой я погладила пса по голове, он был явно доволен собой. Я подошла к черной собаке. Это был очень худой пес, кожа и кости. На шее у него был ошейник, от которого шла большая металлическая цепь, она тянулась за ворота. Там находилась его будка. Цепь была потерта, на некоторый звеньях я заметила следы зубов. Бедолага долго и безуспешно пытался освободиться. Как же получилось, что он прожил на цепи месяц после этого События? Ответ не заставил себя ждать – рядом с будкой я обнаружила какие-то кости, кажется, это была еще одна собака. Сильнейший выживает, таков закон природы. Я открыла ворота изнутри и смогла заехать на территорию на УАЗе. Хворост бежал рядом. Припарковавшись у платформ с баллонами, я пошла искать нужные. Вот стройные ряды белых баллонов – это ацетилен, вот  серые с зеленой полосой – это чистый аргон, дальше стояли ярко-желтые баллоны, это был аммиак, который я обошла стороной, за ними, чуть подальше от остальных – голубые баллоны с кислородом. Красных нигде не было. Я пошла на следующую платформу. Тут были фиолетовые баллоны с этиленом, зеленые с ярко-зеленой и зеленые с красной полосой. Что в них, я не знала и не желала знать. Красных баллонов тут тоже не было. Наконец, на третьей платформе я нашла нужные мне баллоны с пропаном. Один такой весил около восьмидесяти килограммов. Я долго размышляла, как быть. Пришлось подогнать машину задом прямо к платформе. Открыв дверь багажника, я перетащила маленький металлический пандус на платформу одним концом, другим кинула в багажник УАЗа. Опрокинув баллон, я покатила его прямиком в машину. Места хватало на еще один такой же, не долго думая, я скатила второй баллон. Пандус я протолкнула дальше за сидения, он еще пригодится около дома. Я захлопнула багажник, половина дела сделана! И только сейчас обратила внимание, что Хвороста, который все время бегал под ногами, сейчас нет рядом! Я не на шутку испугалась, решив, что он от меня все таки сбежал.

- Хворост! Ко мне! Где ты, мальчик, ко мне! – я кричала минут пять. Меня охватила настоящая паника, я бегала по станции с ружьем наперевес и искала собаку. Его нигде не было. Без сил я опустилась на подножку машины у открытой двери. Как вдруг пес вернулся! Он что-то нес в зубах, что-то белое. Я отняла у собаки конверт. На конверте была пометка «ВЧ-3345». Он был вскрыт. Внутри лежал лист бумаги, с напечатанным на нем текстом, судя по всему, набран он был на военной печатной машинке или дешифраторе. Текст был таков: «Заготовить к отгрузке 20 RAL 1018 - CG». Что это могло значить? Почему военные хотели что-то отгрузить с газовой станции? Неужели кто-то что-то знал о надвигающейся катастрофе? Я стояла с этим конвертом в руках, по-видимому, долго, потому как пес улегся у моих ног. Вынырнув из своих мыслей, я огляделась.

- Нам пора, дружок! Не знаю, откуда ты достал его, но все это жутковато и зловеще. – Я залезла в машину, открыла вторую дверь и позвала Хвороста. Пес занял свое место на сидении и высунул морду в окно. «Все они так делают» – подумала я, глядя на собаку, и убрала конверт в бардачок.

Около дома я вытащила из машины пандус, поставила его на багажник одним концом и на землю другим. Теперь можно было скатить баллоны. Я осторожно опрокинула один баллон, но не смогла удержать его на пандусе, он вырвался у меня из рук, потому что я поняла, если я его не отпущу, то улечу вслед за ним. Баллон скатился к самой парадной, а я, зажмурившись, заткнула уши. Тишина. Я открыла сначала один глаз, потом второй – все нормально. Баллон лежал у парадной. Вот теперь возникла настоящая задача: как поднять их в квартиру? Я долго размышляла над этим, перебирая в голове всякие варианты, отметая самые безумные. Тащить на себе, как я проделывала это с собачьим кормом, я не смогу. Слишком тяжелые. Остается только поднимать на веревке с противовесом. Но как это осуществить?  Я вспомнила, что когда-то спускалась с крыши на мой балкой по веревке. Почему бы не проделать это снова, но не со мной, а с баллоном? Я зашла в парадную, поднялась на последний этаж. Хворост суетился у ног. На чердак вела крутая лестница и я, приказав собаке ждать, полезла на чердак. Выбравшись на крышу, я осторожно подошла к краю в том месте, где ниже этажом должен был располагаться мой балкой. Солнце отражалось от полированной крыши, было очень тепло, даже жарко. Прикинув расстояние, я осмотрела крышу в поисках чего-то надежного, за что я смогла бы перекинуть веревку. На глаза мне попался громоотвод. На вид он был очень прочным и круглым. Я попробовала пошатать его всем своим весом, но он крепко сидел на месте. Теперь нужна веревка. Я решила взять трос, который нашла в военном магазине. Спустившись в квартиру по лестнице, я взяла троса из прихожей, они висели у меня на вешалке для одежды. Хворост, виляя хвостом, все время бегал рядом со мной. И вот я снова на крыше, с тросом в руке. Этого по моим подсчетам должно было хватить. Перекинув стальной трос через громоотвод, я сбросила оба конца с крыши так, чтобы они проходили рядом с моим балконом. Снова спустившись вниз, мы с псом вышли из парадной и я, подхватив один конец троса, закрепила его к фаркопу УАЗа, а второй защелкнула на ручке газового баллона. На тросе были очень удобные карабины с обоих сторон, мне повезло. Я села за руль, завела машину и медленно тронулась вперед, при этом поминутно выглядывала из машины, чтобы видеть как движется баллон. Он пополз по земле, потом немного подпрыгнул, очевидно, зацепившись за какой-нибудь камень, а потом оторвался, наконец, от земли и поехал наверх. Когда я убедилась, что он висит как раз рядом с моим балконом, но немного выше перил, я заглушила машину, поставила ее на ручной тормоз (от греха подальше) и пошла в квартиру. Выйдя на балкон, я подтянула к себе баллон, перетянула его через перила. Снова пришлось спуститься, сдать на машине немного назад, чтобы баллон оказался на полу балкона. Только после этого я сняла с него карабин. Уронив его на бок, я вкатила баллон в комнату, а затем подкатила на кухню к газовой плите. Второй баллон я подняла на балкон точно таким же способом. Но оставила его стоять там, про запас. Через полтора часа я уже сидела на кухне, думая, как подключить его к плите. Хворост за обе щеки уплетал свой корм. На баллоне был редуктор с вентилем, к которому я и подключила шланг от самой плиты. Для этого мне понадобились клещи и разводной ключ из набора инструментов, который я когда-то прихватила в строительном магазине. Теперь можно было открыть основной вентиль баллона и проверить – не травит ли редуктор. Я обмазала все соединения мыльной водой, но нигде ничего не травило. Самое время испытать плиту! Я зажгла спичку и поднесла к горелке, немного приоткрыв газ на плите. Моментально вспыхнул факел, распределительная крышечка на конфорке отлетела в сторону. Я вскрикнула и перекрыла газ. Теперь стало ясно, что нужно прикрыть вентиль в редукторе. Сделав это, я повторила попытку, не забыв при этом водрузить крышечку обратно на конфорку. На этот раз газ горел как надо! В тот же вечер я кипятила воду в чайнике на плите. Буржуйку я в тот день не топила, чему была странно рада.

Душный вечер, закатное солнце. Я сидела на подоконнике, Хворост лежал рядом на полу. Где-то слышны были птицы, но отдаленно, все таки, их было не так много в городе, как до События. Тут я увидела собаку, она нюхала мои следы у парадной. Протянув руку, я достала из-за шторы ружье, прицелилась, выстрелила. Псина упала замертво. Я улыбнулась и кивнула моему Хворосту: видал, как я ее? Пес повилял мне хвостом и снова улегся спать. Мои навыки владения оружием улучшились. Спустились сумерки, я долго еще сидела на подоконнике, вдыхая летние ароматы природы. Да, моя жизнь явно стала более размеренной.  

1 июля.  Лето, самая его середина. Пока все было совсем не так плохо, как могло бы быть. Но мне все чаще приходили мысли о зиме и, признаться честно, они наводили на меня страх и ужас. Я очень боялась быть в городе одна, когда наступит зима. Но надежда, что еще есть хоть кто-то живой меня покинула, и я могла надеяться только на себя. Жизнь моя была лишь в моих руках. Целиком и полностью. Я решила запастись дровами настолько, насколько это возможно в условиях моей квартиры. Все так же каждый день завожу часы. Чай я теперь разогреваю на плите. Иногда даже позволяю себе готовить что-нибудь вкусное. Вчера, например, делала блинчики – взяла блинную муку в магазине и разбавила ее водой. Плюс этой муки в том, что в ней уже содержится яичный белок. Я съела их с вареньем, Хворост ел их просто так, и мы с ним остались очень довольными. Сегодня решила постирать вещи. Взяла пару ведер, наполнила их дождевой водой. Порошка для стирки не оказалось. Пришлось сесть на мотоцикл и прокатиться до соседнего магазина. Кстати, Хворост привык и к мотоциклу и теперь сам запрыгивал в коляску. Раздобыв порошок, я смогла закончить стирку. Технической воды у меня, правда, осталось не много. Но этой же водой я смогла помыть пол. Я хотела, чтобы в квартире было чисто. Пес все время бегал и оставлял следы, пришлось на время уборки привязать его за ошейник к батарее. Зато потом мы смогли погулять, зашли на мою старую квартиру. Пес обнюхивал мои вещи, виляя хвостом, и недоумевал, почему мы не живем тут, где гораздо больше места, мебели и интересных вещей.

- Ты даже представить себе не можешь, Хворост, как трудно сюда каждый раз подниматься – сказала я заглядывающей в глаза собаке – Мне самой очень грустно, что не получается тут жить. Но столько воспоминаний… Побродив по квартире, мы снова спустились на улицу. Хворост довольный, нес в зубах свой трофей – нашел под кроватью какую-то мою старую плюшевую игрушку, мышонка. Я решила отдать ее псу. Я же взяла из дома очередную книгу. Чарльз Диккенс «Посмертные записки Пиквикского клуба», давно хотела ее прочитать. Всегда не было времени, теперь же его хватало с лихвой. Мы вернулись домой, я открыла банку тушенки, поела и села читать книгу. Пес улегся на коврике с игрушкой. Остаток дня мы провели дома.

16 июля.  Как я уже говорила, я решила запастись дровами на зиму. Я ездила по бензоколонкам города и собирала дрова в коляску мотоцикла. Заодно, таким образом я исследовала город. Во многих его частях и районах разрушения были значительные. Так что, можно считать, что мне еще повезло найти свой дом целым. Хвороста пришлось оставить дома, поскольку я набивала коляску под завязку, места для пса не оставалось. Подъехав к очередной бензоколонке, я вышла под козырек и стала перекидывать сетки с дровами. Вдруг позади себя я услышала глухое рычание. Собак стало меньше в городе, я постепенно отстреливала их, да и они сами себя, очевидно, грызли. Они были голодными, быстро одичали и озверели. Такие собаки могли пойти на все. Поэтому, услышав рык, я тут же схватилась за ружье, резко обернулась и обомлела – передо мной стояла какая-то жуткая, огромная, серая собака-переросток с желтыми глазами и скалила пасть, обнажая громадные желтые клыки. Серо-бурая, колючая длинная шерсть, нехарактерная для собаки. Ужас мой был велик, когда я осознала, что передо мной стоит волк! Он не стал выжидать, он не боялся, в отличие от собак и смело двинулся на меня. Я, вскрикнув, нажала на курок, но выстрела не произошло! Отступив назад, я споткнулась о поребрик и шлепнулась на пол. Видимо, посчитав, что это удобный момент – волк напал. Широко раскрыв пасть,  он готовился вцепиться мне прямо в горло. Но от дикого страха, я сжала ружье, которое подхватила, чуть не выронив вначале, таким образом я ухватилась за сам ствол, размахнувшись, я вложила все свои силы, чтобы нанести удар прикладом. Он пришелся волку прямо в челюстной сустав, раздался хруст и жалобный вопль. Этого хватило, чтобы он отступил, я в панике бросилась к заправке, двери были заперты. Тут я увидела металлическую лестницу, ведущую на крышу. Я знала, что волки не ходят по одиночке. Забравшись на крышу, я увидела остальных волков, стая окружила заправку. Все, теперь мне конец! Я сидела на крыше, размышляя, как быть дальше. Мое ружье осталось внизу, недалеко от мотоцикла. Хотя его заклинило, и толку от такого оружия сейчас не много. Если бы не моя реакция, возможно, меня бы уже съели эти огромные звери. И откуда они только взялись в городе? Откуда они пришли? Я не знала, но ясно было только одно – я для них обед, ну или, может быть, ужин. Время шло, я все сидела на крыше, внизу, полукольцом расположилась вся стая, они лежали в тени, на меня же нещадно палило солнце. Мне хотелось пить, положение становилось критическим. Тактика волков, о которой мне было известно, была такова: сначала они караулили свою жертву, потом могли идти по ее следам, гнать ее очень долго, пока она не выбивалась из сил, тогда они настегали ее и разрывали на кусочки. Сначала ел альфа-самец, потом альфа-самка и затем вся остальная стая. Я сняла футболку и прикрыла ей голову, так будет легче. Спустя какое-то время я легла в уголке крыши у самого бортика, мне очень хотелось пить, во рту все пересохло. Я сама не заметила, как уснула. Проснулась я уже, когда тени стали длинным, ярко-красное солнце клонилось к закату. Я встала и, подойдя к краю крыши, увидела все ту же стаю! Они словно не сходили с места. Чертовы волки!

- А ну пошли прочь! – крикнула я на них, некоторые волки зарычали, но какой-то волк покрупнее издал непонятный звук и вся стая тут же успокоилась, вскочившие было волки, улеглись обратно на свои места. Тот самый волк взглянул на меня и в его взгляде читалось «Ничего-ничего, ты все равно будешь нашей, мы тебя дождемся!». Шерсть у него была более рыжая, чем у других, а на морде красовался шрам. Так я познакомилась с вожаком этой стаи…

Наступила ночь. Эти гады и не думали двигаться с места! Надежда, что они пойдут по своим делам, таяла все быстрее. Ночью хотя бы не было солнца! Но мне очень хотелось пить и голод начал давать о себе знать. Я осмотрела крышу еще раз, ничего на ней не было. Рядом не было других крыш, на которые можно было бы перебраться. Я снова легла на крышу, глядя на звездное небо. Стараясь уснуть, я думала о том, что утром уже не увижу этих мерзких животных у заправки.