Она шла по улице... Просто шла, вникуда. Без особой цели и направления. Ей нужно было находиться в движении, чтобы не упасть. Загребая носками сапожек желтые листья. Ей было все равно, что от этого её лакированные сапожки становились пыльными и совершенно перестали блестеть. Вперед, сквозь толпу, все время идя только по одной дороге. На её лице нельзя было прочитать никаких эмоций, её походка была как всегда уверенная и неторопливая. Взгляд устремился куда-то вглубь самой себя. Никто не знал, куда она шла, какой будет её следующая остановка. Но весь её вид, все жесты, походка, выражение лица говоорили о том, что она пытается убежать. От кого? Или от чего?.. Этого видно не было. Она не старалась обхлодить людей, не старалась быть осторожной. Наоборот, все вокруг не создавало ей никаких припятствий. Толпа как-бы сама расступалась перед ней, светофоры горели зеленым, как только она собиралась переходить дорогу. Но ей было абсолютно все равно. Казалоь, что если машины будут ехать сплошным потоком, она пройдет сквозь них и не остановится на своем пути. Потому, что сейчас для неё остановка означала только смерть. Не стольо фиическую, сколько духовную. Она мысленно боролась сама с собой... А для того, чтоб для этого был силы, ей нужно было идти, двигаться...
Для неё, как будто не существовало ничего, кроме своих мыслей, в которые она была погружена. Самой в себе разобраться нелегко, а ей это было крайне нужно. Что делать? Как быть? У неё не было ответов на эти вопросы. Но она нашла способ понять себя... Она попробовала вспомнить все, что с ней было... Плохого, хорошего, значительного и не очень. Воспоминания летели и летели. Это было очень похоже на просмотр слайдов без подписей. Много-много картинок, но ни одного комментария. вот в этом она и увидела свою задачу - расставить комментарии. И в них написать четко и ясно, а было ли то или иное событи в её жизни хорошим или плохим, как она вела себя тогда и что бы совершила сейчас в такой же ситуации. А ещё она старалась посмотреть на заднем фоне картинки отношение других людей к этим поступкам. Самым сложным оказалось остановить поток воспоминаний в нужном месте, на нужном кадре. И чужие мысли... Что же там было? Одобрение? Зависть? Злость? Как же ей сейчас было это важно...
Самым первым воспоминанием был дом... Точнее её отъезд из дома... Первое сентября, навстречу едет брат, который собирается в первый класс. Он в красивом костюме, в галстучке и с огромным букетом для будущей первой учительницы. Рядом его папа, тоже нарядно одетый и с ещё одним букетом (интересно, для кого он был?). Оба смотрят на моих родителей с осуждением... Им не нравится то, что мы уезжаем навсегда. Они знали, что несмотря на все обещания, мы больше никогда не попадем туда... Тогда, в тот момент, о того самого осуждающего взгляда, маленькая шестилетняя девочка спряталась просто зарыв глаза руками. Через несколько мгновений она плакала... Плакали они обе - та малютка в голубых жигулях, навсегда уезжавшая из маленького поселка, где всегда такие красивые зимы, и взрослая девушка, которая шла пр улице, где начинался легкий октябрьский дождь... Целый фильм предстал перед ней: расплывчатые из-за слез изображения деревьев, трасса, а потом какой-то город и аэропорт. Все они сидят в машине и заезжают в самолет. Было страшно, но она никому не говорила... Папа был слишком сосредоточен на движениях машины, а мама... Маме было страшнее не менее, чем ребенку. И девочка это понимала. "Тогда, в тот момент... именно тогда я научилась страхи переживать в себе. Я стала скрывать отрицательные эмоции..." Первая история её жизни была завершена. Вывод сделан... Она поняла себя маленькую, она нашла предпосылки проблемы... Нашла момент, когда стала выплескивать на людей только хорошее, только самое позитивное. После того дня, проведенного в слезах она не плакала... До другого момента, который напугал её ещё болше, чем первый...
Сразу память переключилась на следующий фильм. Следующее воспоминание. Опять неприятное, опять тяжелое... Почему так? Почему сразу вспоминается что-то плохое?.. Больница. Она под двумя больничными одеялами... в руке капельница. Тусклый свет пробивается сквозь закрашенное краской окно реанимации. Рядом никого, абсолютно. В мозгу пустота, покрытая туманом. Тело ноет и просит движение. Робкое движение свободной рукой и вдруг очень острое осознание того, что руки и ноги привязанны к кровати. Она начала кричать... По крайней мере, она хотеа это сделать - но ничего не получилось. Из её горла вылетел какой-то невнятный, хриплый звук... Язык не слушался её. Яркая черная вспышки и она опять спит. Тринадцать лет... Уже вполне сформировавшаяся личность. Тоогда она не осозновала, что по сути ещё совсем ребенок. Сейчас, с высоты своего возраста она смотрела на себя в тринадцать лет и понимала - мало осталось от той девочки, которая была за пару дней до того дня, когда она проснулась в палате, где никого не было, где она была как в пыточной - привязанная и с иглой в вене. Второе пробуждение было уже тогда, когда из окна очень ярко светило. Она не знала, сколько прошло времени, она даже не помнила, что просыпалась. Но в этот раз было потрясение - в одном помещении с ней находился молодой парень. Она попробовала спросить сколько время, но поняла, что до сих пор не владеет своим голосом. Её ничего не оставалось, как смотреть на своего посетителя. Вскоре он обернулся и пошел к ней с какой-то новой баночкой... Очередное лекарство Еще пара минут и она опять спала... Все пять дней в одной и той же палате, с одним тем же мальчиков в белом халате, и группой врачей, которые бурно обсуждали то, насколько тяжелое её состояние и какое чудо, что она выжила. Каждый раз, когда приходили эти врачи, она претворялась спящей... И слушала, а что же они говорят. А после их ухода плакала. Плакала о том, что уже который день подряд не может шевелиться, не может говорить, не может увидеть своих маму и папу (как они были ей нужны именно в этот момент!). потом была обычная палата. И мама, которая все время сидела и держала её за руку. Даже во сне. Она всегда просыпалась, когда не чувствовала миминой руки в своей. Начались разговоры, хоть и шепотом и понемногу. Постепенно снижали дозы лекарств и разрешили ходить. Через две недели все стало в норму. Физически. Она была такой же, как и всегда, она могда делать все то же, что и до больничной палаты, только шрам напоминал о случившемся. Но поведение теперь стало только маской. Сейчас она это осознала. Не девчёнка тринадцати лет, а та девушка, которой она стала. Все так же на ходу, она старась сделать комментарий к этой части своей жизни. "Ещё большая замкнутость и приобретение маски. Именно тогда появилась две личности - грустная в душе и веселая снаружи"... Она шла уже вся мокрая от дождя, который шел всё сильнее и сильнее. Уже не было возможности загребать носками сапожек листву, все листики прибило к асфальту дождем. Зато сапожки теперь блестеле от капелек дождя. И на лице не было видно тех слуз, которые стали побочным явлением воспоминаний.
Два момента, две крайние точки её жизни... Она поняла себя, поняла то, что хотела. Она живет под маской, но не может снять её. Слишком страшно... Страх невольно стал править ею. Ей очень захотелось начать все сначала, начать заново - попробовать не одевать маски, испытать в полной мере жизнь без секретов. Ей хотелось, чтоб люди любили не маску, а истинное лицо, но увы... В этой жизни у неё никогда этого не будет.
Она шла. Вперед и вперед. Уже вышла на окраину города... Даже не заметила, что прошла такое колоссальое растояние. подняла глаза, посмотрела на небо - в нем была гроза. Монии сверкали, огромные, наполненные водой тучи наползали друг на дружку. Это было очень красиво... Она смотрела и понимала - вот что у неё в душе сейчас - гроза...
Черная вспышка, глухой удар и очень отчетливый звук, как что то пркатилось по грязи. И свет фар вдали.
Она лежала в кювете, раскинув руки. В её глазах отражалось завершение грозы, а после стало видно чистое небо с белыми облаками и радугу... Теперь она одела свою маску уже в другом мире. Даже там, она не смогла лишить других удовольствия смеяться над другим человеком абсолютно безнаказанно...