Все последние месяцы я пытаюсь понять как так получилось,что такое происходит в моём доме, и что именно я делаю не так.

Знаю и по себе и по клиентам, переживавшим подобное, что ужасно стыдно рассказать кому-то, что такое происходит у тебя дома. Когда обнаруживаешь, что любимый близкий не просто недоволен и ворчит, но уже ведет себя агрессивно и регулярно срывает на тебе зло, то начинает казаться, что ты сам во всем виноват. Адекватные реальности люди, привыкшие ориентироваться на обратную связь от мира, склонны искать причину любых неприятностей в собственных словах и поступках и брать на себя ответственность за всё, что с ними происходит, в том числе и за отношения с близкими. В принципе, всегда стыдно рассказывать о своих унижениях, и вдвойне стыдно, если такое с тобой вытворяет любимый человек, который так близко, что почти часть тебя самой. После безуспешных попыток наладить хоть какие-то отношения или хотя бы объясниться, ощущение собственной беспомощности и бестолковости нарастает и постепенно захватывает тебя целиком. Попытки поговорить по-человечески заканчиваются новой волной криков и унижений и только ухудшают положение. Ты всё глубже и глубже погружаешься в эти зыбучие пески, и чем активнее пытаешься выбраться,тем глубже проваливаешься.

На самом деле, единственное, в чем ты виноват - твоя любовь к агрессору. Главная глобальная ошибка - жалеть агрессора, считать его поведение обоснованныым и оправдывать его какими бы то ни было причинами. Позволять так с тобой обращаться

Сейчас у меня такое же самоощущение, как и в детстве. Учителя, наблюдая мои реакции, говорили про "олимпийское спокойствие", на самом деле это было не спокойствие и даже не умение держать покерфейс, это была жизнь после того, как случилось непоправимое и ты уже умер. Или случится завтра, и ты заранее обречен. Вне зависимости от того, что ты делаешь,не делаешь или как ты это делаешь, когда ты придешь домой, там будет так же, как вчера и завтра - ты виновата и всё.
Когда я была ребенком, я думала, что все так живут. Так выглядело мое представление о норме. Родители каждый день скандалят, мама меня запугивает и избивает, потому что я хуже всех. Мне казалось, что все люди, даже самый грязный алкаш, валяющийся на улице, все без исключения лучше и умнее меня. Как же получилось, что это мироощущение вернулось и я начала забывать кто я?

Когда я выросла, знание о том, что такое поведение родителей в отношении детей и друг друга не является нормой стало для меня настоящим открытием. С сыном были доверительные отношения до его 14, а после опять начался кошмар. Для сына меня не стало - я превратилась во "вы все", я стала мишенью мести за всё и за всех. Вернулся мой семейный кошмар.

Он не обвиняет в чем то конкретном, со мной не говорит, просто демонстрирует фоновое презрение или кричит. Орет, что моё присутствие задолбало. Мои вещи, мебель и книги надо выбросить, они ужас как раздражают. Любые попытки выяснить чего же я такого сделала, кончаются криками "достала, убирайся вон, закрой дверь". Через пять лет безуспешных попыток с этим хоть что нибудь сделать, я смирилась с тем, что он живет у родителей, а они превращают его в морального урода. Я похоронила надежду на нормальные отношения и начала сначала. Я похоронила часть себя и по кусочкам выстроила себя новую. Я поставила другие цели и нашла для себя другие ценности. Я нашла новых друзей и поступила в универ. Я изменила свою жизнь. Но когда отец загнал таки свою жену в могилу, он выставил моего сына взашей и сын вернулся домой. Сперва я радовалась этому. Надеялась отогреть, реабилитировать, восстановить, помочь пережить произошедшее. Но получилось нечто, во что я до конца не хотела верить - сын стал воспроизводить со мной поведение моего отца со своими женами. Он как будто будто отыгрывает об меня какой-то дикий сценарий, сюжет которого мне хорошо знаком, и это больше сего ужасает.

Спустя 10 лет после начала этого кошмара он наконец обвинил меня хоть в чем то конкретном. В том, что я подняла на него руку, когда он был со спицей в ноге. И попала по спице и по колену. Такое правда было, сцена была ужасная. Один раз за всю жизнь у меня действительно сдали нервы, и я кричала, запустила в него книгой, а после отшлепала. Вся сцена заняла несколько минут, а потом я ужасно раскаивалась, извинялась и он простил. Это было, когда ему было 9 и после было ещё пять лет "мирной" жизни. Подумав пару дней я поняла, что он меня обвиняет, потому что должна быть виновата. Ему нужен повод позволить себе вымещать на мне зло.

Я должна сделать для себя то, что обычно в таких случаях делаю для клиентов - отрешиться от чувств и трезво и беспристрастно проанализировать все его слова и поступки. И оценить адекватность и соразмерность моей вины и его обвинений, и насколько равноправны и симметричны наши отношения.

Я не видела ни одного человека, который бы смог выбраться из подобной ситуации без посторонней помощи, и не знаю другого психолога, кроме себя, который знает как помочь. Сложность в том,что я не могу выйти во вне, за пределы собственных чувств и эмоций. Даже будучи вовне я иногда плачу вместе с клиентами, а в своей-то шкуре признать реальность и трезво назвать вещи своими именами сложно вдвойне. Больно, очень больно признать.

Когда я предпринимаю попытку поговорить, он кричит, что не будет разговаривать, мне от него нужны только деньги. Фактически, он цитирует моего отца - "от тебя только и слышишь - дай денег, дай денег"- та мой отец всегда кричал моей матери. Мой отец часто рассказывал, а точнее орал это, красный от ненависти, даже уже спустя 30 лет после того, как они развелись.

Я никогда не говорю сну "дай денег". Я говорю, что кончилась туалетная бумага, или еда у кошки, или сгорела лампочка, или пришел счет за квартиру или за электричество. Если задуматься, в ответ он в лучшем случае недовольно ворчит, в худшем, орет. Денег дает только на интернет и только после того, как интернет отключат. Если начать говорить, что интернет отключат через 3 дня - будет скандал. Виновата ли я, что приходят счета за свет и за квартиру?

Я хотела поговорить о том, что он ведет себя неадекватно, а я сейчас технически не могу устроиться на работу закончилась бурной сценой с воплями и обвинениями. О чем я думала раньше, учеба в универ моя блажь, я должна была его бросить, когда сын сюда переехал. Ему трудно, а я не понимаю, мне только дай денег и всё. Я хотела говорить об отношении ко мне и не собиралась финансовые вопросы обсуждать, хотела сказать, что я беспомощна, а он со мной поступает так, как даже с чужими никто не обращается. Но он не дал мне и слова сказать. Из своих объективных трудностей сказал, про плоскостопие и что у него на ногах кровавые мозоли. Я тут же начала думать как помочь, он немедленно отверг мою помощь. Если отстраниться и рассмотреть этот факт объективно и не включая чувства - у меня тоже вечно все ноги в мозолях, но мне и в голову не придет привести это как одну из проблем. Это неприятный пожизненный фон. Скорее всего этот упрек был про то, как ему плохо без машины.

Попытка сломать мне вторую руку, чтобы я поняла, как ему было больно, когда я нечаянно задела 15 лет назад его больную ногу неадекватна в любом случае. Нет, он вряд ли сознательно собирался сделать это. Он проорал: "хочешь, я сломаю тебе вторую руку, чтобы ты поняла, как это было больно?". В этот момент он одной рукой согнул мне запястье во внутрь до упора, а другой взял за локоть и надавил. Боль была не очень сильной, но я заорала от страха. Мне и с одной то рукой тяжко, а если я останусь без двух рук, то стану совсем беспомощной. Я орала, пока он не отпустил, и потом ещё какое то время, когда сидела на полу. Он назвал меня истеричкой, а я знаю, что когда сильно страшно получить увечье, надо кричать, чтобы тебя не убили или не покалечили в приступе злобы. Бытовые убийцы всегда говорят, что не собирались убивать - так вышло. Эпилептоид не может остановится, когда входит в раж.

Я сидела на полу и повторяла, что больше не могу так жить, что хочу, чтобы он ушел.
Естественно, я плакала. Это сделал мой сын, как тут не плакать? В последние дни я сё время плачу - ночью, и утром, и днем. И когда пришел на следующий день. И когда проснулась. Наверно, всё это было последней каплей. Я поняла, но всё ещё не могу принять истину.

Я действительно много плачу весь этот год. Нервы стали не к черту. Только раньше я плакала от горя и обиды. А теперь плачу, потому что поняла. Выход есть и он ведет туда, куда я меньше всего хочу идти. Это выход в безразличие и отстраненность. Это всегда самый трудный и болезненный этап терапии, требующий огромных затрат. Я уже запустила этот процесс, нормальное отношение сменили адекватные реальности боевые действия.