Я сижу на подоконнике и смотрю в окно. Обняв свои колени и прижавшись лбом к холодному стеклу, я вглядываюсь в то, что по ту сторону стекла. Это мир, или просто кусок аллеи с остатками грязного подтаявшего снега. А за окном я или просто кто-то безымянный. Я даже не знаю. Я ничего не знаю. Зачем я сижу на своем широком холодном подоконнике, зачем смотрю на мир за стеклом, что я ищу там?
Жизнь – это то, что за этим стеклом. А я сижу в вакууме, своей стерильной реальности без единой связной мысли, и отсутствующим взглядом гляжу в размытый зимний пейзаж. Хотела бы я что-то почувствовать? Ведь у меня нет чувств и мыслей сейчас. Я опять не знаю. Мне не совсем понятны мои поступки. Я периодически приоткрываю створку окна, и, прижавшись лицом к узкой щели, втягиваю холодный воздух, и вздыхаю. Я люблю запах зимы. Но этот запах никогда не бывает чистым, не разбавленным какими-то человеческими следами. И дух холода, снега, мокрой сырой земли врываются в мою стерильность вместе с отчетливым запахом уже взорвавшихся хлопушек. Немного гари – это даже изысканно. А ещё к моему окну откуда-то снизу воспаряют запахи готовящейся еды. Не думаю, что это вкусно. Это просто еда. Запах промасленной сковородки, или затхлой комнаты в котором что-то постоянно жарится в масле.
Я бы хотела высунуться в окно, и просто смотреть куда-нибудь, находясь в потоках холодного воздуха. Но мне не нравится запах еды снизу, и сама я быстро замерзаю, и снова уползаю в комнату, прикрывая окно с сожалением. Если бы передо мной было какое-нибудь открытое пространство, а не это здание, то я бы, наверное, даже перестала бы задаваться вопросами. Я хотела бы увидеть перед собой замерзший океан, и льдины, которые медленно плывут в глубокой водной зелени куда-то за полыхающий белым светом горизонт. Тогда окружающий мир был таким же, как моя голова сейчас. Пустым, бесконечным, и все бы уходило к таинственной линии горизонта, смыкалось в одну полоску, и терялось бы неизвестно где.
И по-прежнему я не могу понять, где я. На подоконнике ли я или все же в своей голове, потерянная среди загадочных молчаливых айсбергов? Там, где только дыхание зимы в воздухе. Не знаю, я опять ничего не знаю. И продолжаю смотреть на идущих по аллее людей. На них надеты бесформенные темные шубы с отвисшими капюшонами, и их фигуры не выделяются ничем особенным на грязно-сером фоне заоконной жизни. Они скользят внизу, и не знают, что какое-то безмолвное существо смотрит на них сверху, вцепившись в ручку оконной рамы. Я вижу их всех, но не запоминаю. Мне не интересно. Вокруг них клокочет жизнь с этими душными запахами еды, и опять взрываются петарды, наполняя воздух треском и своим горелым запахом.
Я почти ничего не слышу. Да я и сама не двигаюсь, но чувствую, как скользит пустота во мне и вокруг меня. Я ощущаю спиной пустоту комнат позади меня, она обволакивает мою застывшую фигуру, она мягко касается моей спины. Удивительное ощущение пребывание пустоты в пустоте...
Магия зимнего полдня, когда я цепенею у своего окна, медленно ускользает. Мой взгляд становится яснее, и безбрежная пустота, вздохи холодных айсбергов в моей голове и хрупкая ледяная тишина – все это ускользает. Я продолжаю глядеть на проходящих по аллее людей, по-прежнему скучая. Они все разные, но в них нет притягательности. Я бы хотела увидеть среди идущих себя. И я была бы в такой же бесформенной дубленке, с шапкой натянутой до самых глаз. И я, сидящая на подоконнике ничем бы меня не выделила, я тоже слилась бы с фоном, если бы была внизу. Но я, которая шла бы внизу, наверное, все же подняла голову, чтобы посмотреть на свое окно. Не знаю, чтобы я увидела. Не уверена даже, что два моих я друг друга узнали бы.