Когда я пишу, я обращаюсь к своей выдуманной аудитории. Как будто взбираюсь на импровизированную просоленную бочку с жестяными обручами в гайд-парке, неловко щурюсь от солнечного света и тихо или чересчур громко, сильно волнуясь, начинаю говорить. Кому-то понравится, кто-то неодобрительно покачает головой, как тот дедушка в бейсболке с вентилятором. Самое худшее, что может случиться, это пойманный лбом огрызок от яблока. А если однажды передо мной предстанет пустынная поляна, так и это меня не смутит. Все равно вся эта писанина не более чем убийство времени. Гораздо страшнее влезть на бочку и понять, что голова пуста. Или что ещё кошмарнее - утратить способность мыслить. Пока я мыслю - я пуп вселенной, как только перестаю, то становлюсь песчинкой в море, безжалостно перемолотой, никому не нужной.