«Самоходные, независящие от меня ни в коем разе, мысли вытекли из носа, уверяя в полноценности всего происходящего внутри меня. И ничего что из носа вытекла жидкость из желудка, зато стало немного легче и проворнее, зато прыгать можно сломя голову, пробивая невидимые бетонные стены. И диалоги не надо тут вставлять, для полноценного невнятного повествования. Даже караоке во всей всемогущей вечности не спасет».

  И какие только мысли могут приходить, чтобы спастись от дел. Начать что-то делать для меня очень серьезный барьер, при том, что сделать то, что надо очень несложно, но нет: рука на мышке даже не хочется двигаться в сторону папки под названием «Институт». Нет, какая-то непонятная сила не дает это сделать. Лень это или не лень – не важно. А

  И чтобы спастись от беды, я с другом пошел в Мак Дональдс. Ох, как я потом пожалел. Пожалел не из-за того, что продался америке, а из-за того, что потратил последние свои деньги и объелся так, что потом долго отходил. Я хотел взлететь и думал об этом. Я думал: я лечу и вижу облако  над солнцем. Облако было в форме гайковерта российского производителя, при том, что гайковерт был переносный пневматический. Я летел дальше: облако рассеялось и отблески от остатков облаков создали некую субстанцию, которая гипнотически на меня действовала, прописывая в сознание образ музыки, которая в свою очередь доносила до моих рук символы. Символы подействовали на мои руки кардинально  дискомфортно: руки превратились в крылья, ноги остались ногами. Из-за неудобства в гармонии равновесия тела, моя траектория полета опустилась вниз, и я чуть не разбился, приземляясь на лавку. Все-таки я приземлился и даже сидя.

    Сидя на лавке, я почувствовал себя свободнее. Друг, сидя рядом даже не догадывался о моих мыслях, о моем полете. Ох, знал бы он каково это. А может он знает это лучше меня?

    Уже идя домой, я почувствовал себя ущербным: с крыльями, но не птицей. Вокруг падали листья, напоминая о наступлении скорой зимы и «друга» моего друга. Под ногами ползали невидимые змеи, которых не могло быть в принципе. И я спотыкнулся об самую спокойную, философскую мудрую вещь, -  я спотыкнулся об камень. Но даже со всех сил хотев упасть, у меня не получилось этого. «Рожденный летать, ползать будет взлетая». И я взлетел. Правда не было солнца, облаков и пневматического гайковерта.  Я летел и был луч, который взял меня с собой. Я знал куда я лечу, – я лечу на планету К-Пэкс. И как я хочу, чтобы это не было сном, и, чтобы, я, действительно, летел на эту планету.

К-ПЭКС.