Путешествие на машине не входит ни в какое сравнение с велосипедным, но…
А чем, собственно, хуже путовање в глубь родной страны от объезда благополучной Европы. Русские люди всё-таки странные. Но об этом потом, а теперь Углич. Старинный русский город ныне Ярославской губернии. Некогда богатейший город поразил с первого взгляда своей убогостью, беднотой, простотой и церквями. Пожалуй, только Суздаль может во всём этом соперничать с Угличем. Как мы помним, в Суздаль ссылали своих нелюбимых жён русские цари, где те меняли царские одёжи на монашеские. Печаль там лилась долго и спокойно, дни и ночи вечного сожаления о своей женской доле. Горечь и смирение, “и в небесах я вижу Бога”. В Угличе же был убит сын Ивана Грозного Дмитрий. Царевич страдал падучей. За день до смерти у него был эпилептический припадок. И на следующий день он мог повториться, а мальчик просился у матери Марии Нагой погулять, поиграть с мальчишками в ножечки. Лишь мамка-нянка смогла уговорить непреклонную мать. А далее история показывает нам язык. Существует, по крайней мере, две версии. Углическая версия и официально-документальная версия Василия Шуйского, приехавшего на 4 день после смерти царевича в Углич для расследования. По ней Дмитрий напоролся на ножик, когда недуг заставил его биться в очередном припадке. Странно, что ножичек угодил в сонную артерию. Не раз несчастному царевичу пришлось впоследствии воскресать, быть заново убитым и снова воскресать. Пушкин верил, видимо, угличанам, немало пострадавшим за свою преданность царской фамилии. Мой папа был непреклонен в выбор версии. Его любимый конёк: масонское вмешательство и убиение ими последнего потомка Рюриковичей. Ну да Бог с ними, с убийцами, не у одного Бориса Годунова, наверно, «мальчики кровавые в глазах». За якобы ненужный переполох среди жителей Углича, даже колокол понёс наказание. Если бы медь плакала… Колокол сбросили и лишили освящения, оторвали язык и ухо, били плетьми и сослали. Теперь он снова в Угличе, в Соборе Дмитрия «на крови». От его звона по телу бегут мурашки. Была в соборе и икона с тремя орешками, бывшими у царевича Дмитрия в момент убиения, и с кровью с его горлышка. К ней приложили свои руки и коммунисты. Стёрли-таки кровушку. Отрок не успел пожить и не успел умереть, как вокруг его имени разразились новые трагедии. Говорят, Бог посылает испытания любимым своим детям. Вот и нам было послано небольшое испытание.
Наша дорога к городу не была ознаменована какими бы то ни было неожиданностями. Обратный путь стал удивлять нас уже через несколько минут после отправления. Вместо ожидаемой вывески деревня «ВЫДРЫ», что на реке Жабня, мы долго наблюдали однообразную смену полей лесами и наоборот. После папиных слов «все дороги ведут в Кимры» стало интересно и весело. Наше беззаботное веселье прекратилось, когда мы встали у очередной развилки с почти пустым баком. Ещё меньше, чем бензина, было шансов встретить кого-нибудь. Развилок было много, так что, куда именно мы едем, мы уже не думали. Главное было найти хоть какой-нибудь указатель хоть с каким-нибудь известным населённым пунктом. О том, чтобы узнать, в какой стороне Москва, мы даже не мечтали, хотя нам-то нужен был Талдом, а в конечном счёте – Савёлово, что в Тверской губернии. В конце концов, мы даже не знали, в какой из четырёх областей мы находимся. А, может, не четырёх??? Наконец мы остановились в посёлке около шикарного, сделанного со вкусом - для своего времени – советского ДК. Тут родители начали припоминать, что когда-то были здесь проездом. Отец семейства остановил Ниву и долго о чём-то говорил с её водителем. Мы поехали. На все последующие вопросы папа, который и был нашим водителем, отвечал одинаково – молчанием. «А почему мы тут-то едем?» - вдруг громко спросил он.
В тот день мы побывали в четырёх областях, включая Владимирскую, которая не входила ни в чьи планы, даже дотянули до заправки, а что самое странное – успели к фильму!