Так называемые реалисты — просто пессимисты, не желающие это признать.
\Лео Борманс\
По каким параметрам следует измерять счастье: оценим объем, вес, а может быть, длину? Да нет, скорее всего - интенсивность и продолжительность… Так с каким же аршином подобраться к понятию "счастье", чтобы наверняка измерить его величину? Попыток было предпринято немало.

Предмет испытаний - слишком призрачный и неуловимый. Даже само его определение всегда вызывало множество споров среди экономистов, писателей, поэтов, психологов, философов, лингвистов. Счастье субъективно? И насколько?

Как только человек сыт и уже не ищет место для ночлега (оно у него есть), начинается самое интересное… Потому что когда удовлетворены так называемые "базовые" потребности человека вида Нomo sapiens (в пропитании и жилище), на первый план выступают совершенно другие ценности. Чем они интересны? Да так, пустяки.
Всего лишь: свобода; доверие; отношения личные и общественные; качество жизни.
Выполнение каждого из пунктов требует немалых сил, времени, энергии, здоровья.

Если у человека есть дом и еда, то возникают иные потребности.

А где же счастье?
И если обеспечить своё тело куском хлеба, рубищем и пучком соломы для сна относительно легко, то убедить своё сознание, что по-другому быть не может, уже несколько сложнее.
Такого рода беседы "один на один" обыкновенно ничем хорошим не заканчиваются. Приходится идти на компромисс - уговаривать мозг, что якобы всё идёт своим чередом и т. п.
Кому-то фокус удаётся, кому-то - нет. Как быть?
Специалисты хвалят финт под названием "подмена понятий". Он начинается с вопроса: "Имеет ли принципиальное значение название чувства, или в данном конкретном случае мы имеем дело с "искусством ради искусства"?
Ведь ещё великий "Вильям наш Шекспир" чётко и без обиняков ответил на этот вопрос (дабы бестолковые потомки не мучились ерундой, а занялись чем-нибудь более полезным): "Неужто, больше нет других имен? Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови её, хоть нет".
Или: "…Что значит имя? Всё так же сладок розы аромат, Когда другое имя ей дано".
\Трагедия "Ромео и Джульетта", акт II, сцена II, Джульетта.\

Если человек доволен - он счастлив?

Поэтому писатели вкупе с другими въедливыми исследователями понятия "счастье", видимо, не слишком грешат против истины, когда ставят знак равенства между ним и такими терминами как, например, "субъективное благополучие" или "удовлетворенность жизнью". Более того, простой обыватель, скорее всего, спроси его журналист на улице, не отказался бы от простого "мне хорошо", "я всем доволен" и даже "дай Бог, чтобы и дальше так же было".
А раз Счастье с большой буквы настолько неуловимый объект, что на его поиски снаряжаются безумно дорогостоящие экспедиции в дебри Амазонки к племенам, которые не желают знаться с "грамотными соотечественниками" в течение столетий, пристают с вопросами к "северным народам" в чумах, вигвамах, к богатым в хоромах и бриллиантах, возможно, имеет смысл перестать упорно брести, стаптывая очередную пару железных сапог, к горизонту, пытаясь неуклюже схватить толстыми растопыренными пальцами "облако на рассвете"?
Ведь результат очевиден: нельзя поймать то, чего просто не существует.
Зато, возможно, стоит удовлетвориться вышеупомянутыми "идентичными понятиями" счастья, своеобразными суррогатами, зато - земными, реальными? Причём никто не упоминает о паюсной икре, многим доставит истинное "счастье" ощутить себя создателем, например, "Лунной сонаты", "Тайной вечери" или "Евгения Онегина".

Можно ли поймать то, чего не существует?

Однако и здесь разумно соблюдать определенную долю осторожности, не слишком рассчитывая на идеальный результат своих усилий.
Классики предостерегают:
"…Но Федор уж не завидовал и не роптал на свою судьбу. Теперь ему казалось, что богатым и бедным одинаково дурно. Одни имеют возможность ездить в карете, а другие - петь во всё горло песни и играть на гармонике, а в общем всех ждёт одно и то же, одна могила, и в жизни нет ничего такого, за что бы можно было отдать нечистому хотя бы малую часть своей души". Рассказ А. П. Чехова "Сапожник и нечистая сила" (1888 год).