Тим аккуратно берет меня за руку.

— Это хорошая машина.

— Думаю, что я даже не представляю насколько.

— Мне кажется, тебе понравится. Только обещай мне не гонять. Не хочу, что бы ты оказалась моим соседом по палате.

— Я постараюсь. Но все же

Но он не дает мне договорить.

— Вот и хорошо. Ты принесла учебники, — меняет он тему.

— Да вот они.

Выгружаю учебники и листы с заданиями прямо на кровать.

— Так посмотрим, посмотрим, — Тим шуршит листами, — Ага, да это проще, чем репку посадить. Мы с тобой разберемся в два счета. Предлагаю составить график занятий и заниматься ну к примеру сегодня химией, завтра биологией, а потом французским, что бы у тебя в голове ничего не путалось. Идет? Учебники можешь оставить прямо тут, все равно каникулы. Ты чего такая грустная? Из-за машины переживаешь? 

— Да все сразу. Уже второй день сплошные сюрпризы, — вздыхаю.

Я сама не заметила, как рассказала Тиму про Машку, про вечеринку, про то, что она подставила меня и про то, что ее мама сегодня приходила к нам домой. Тим, как всегда, слушал очень внимательно. 

— А ты сама хочешь туда пойти?

Пожимаю плечами.

— Я не знаю. Я не хочу ехать к тете Рузанне, а к Машке мне идти теперь придется, она не оставила мне шансов. И я буду, там, как огородное пугало и надо мной будут ржать. Я конечно привыкла, но кому охота быть посмешищем.

— Да какое ты посмешище, что ты такое говоришь?

— Обыкновенное, давай лучше сменим тему, хорошо? Что ты собираешься делать в новый год?

Я вначале спросила, потом подумала, что спросила, но было уже поздно.

— Я? Как обычно. Лежать. Придешь ко мне в гости, после своей вечеринки?

— Конечно приду. Я тебе еще пирогов обещала, помнишь?

— Я помню. Тогда с тебя пироги. Я буду лежать и ждать тебя и пироги, — смеется Тим, — А когда начнем заниматься?

— Я завтра могу пораньше приехать, и мы можем заниматься хоть целый день. В школе занятий больше нет, делать все равно нечего.

— А тебя отпустят на целый день?

— Я не знаю, посмотрим. Я сказала маме, что ты со мной позанимаешься, она вроде не против. 

— Хорошо, я сегодня, когда ты уйдешь составлю план на нашей с тобой работы, мне все равно делать нечего.

— Ты вообще спишь?

— Больше, чем ты думаешь. У меня все утро свободное, мне делают пару уколов, еще какие-то процедуры, но основная терапия, ты же знаешь, — он морщится, — приходится на вечер. И ты лежишь, лежишь или сидишь и конца и края этому не видно. Я делаю уже всякие упражнения что бы укрепить руки. Скоро, наверное, будет ужин, если останешься, то увидишь, что я уже сам спокойно ем.

Он слегка подтрунивает надо мной и пытается меня развеселить и растормошить. Мы еще какое-то время болтаем о школе, занятиях. Я рассказываю, что на каникулах буду усиленно заниматься с преподавателем музыки, потому, что в начале февраля у нас отчетный концерт, а я не успеваю толком подготовиться. Я сетую, что за то время, что выписалась из больницы не начала читать ни одной новой книги, Тим меня успокаивает. Так я досиживаю до ужина. Оказывается, что Тим и правда уже очень не плохо справляется самостоятельно и пожалуй именно это поднимает мне настроение.