О, пришёл очередной славный праздник.
Даже сразу три.

День Печатников.
Пятница, 13-е.
Старый Новый Гот.

Будь я газетчицей - я бы напилась.
Будь я готом - я бы тоже напилась.
Но, не смотря на то, что я ни к кому из них не имею отношения, в мои сегодняшние планы всё равно входит напиться.

Ну а если серьёзно я ждала чего-то особенного от этого дня. Пятница всё-таки, и не какая-нибудь, а тринадцатое. Поэтому я с утра пораньше, когда на часах пробило пятнадцать, выползла из квартиры и потащила меня в центр. Я шла, одолеваемая светлыми надеждами, что данная Пятница оправдает свой номер, что вот сейчас меня собьёт камаз или я подскользнусь и сломаю ногу, или нарвусь на какую-нибудь неприятную личность или..или... да что угодно!

До центра я не дошла, мною овладела Лень, камаз меня не сбил, никого не встретила знакомого вообще (может они вымерли? класс!), и я ни разу не подскользнулась.

В расстроенных чувствах я удобно устроилась у окна своей спальни - наблюдать закат. К слову, закат из моего окна особенно красив - красное светило садится прямо за часовней (в может даже в ней оно и ночует), которая на кладбище. Ан нет! Чрезмерная облачность не позволила мне узреть сей акт.

В ещё более расстроенных чувствах я пошла на кухню и стала искать, чтобы такое покласть в свой желудок. В недрах холодильника нашла куриное филе. И нет бы съесть его сырое, как всегда, я, как истинный повар глубоко в душе, положила его на скоровородку, прикрыла крышкою и ушла играть на гитаре. Не надо обладать особенной смекалкой, чтобы догадаться, чем закончились мои кулинарные упражнения. Всё адски подгорело. Полезней было бы съесть всё это сырым, ей-богу. А теперь мой желудок может обидеться на горелую курицу. Ладно, видно будет...

Что ж, день ещё не закончен. Чуть позже позвоню Фокиной, больше мне звонить некому, спрошу где все, чё-как, когда-пьём. И, кто знает, может меня ещё собьёт камаз...В противном случае я просто разуверюсь в Пятницу, 13.