Убийца, убив, не убьёшь, потому что не в силах,
заставив молчать бои одного только сердца,
умолкнуть в чужих сердцах барабанные, гневные ритмы
имени, так никогда не узнавшего смерти
чести своей — иная бывает ли гибель?
Можно испачкать кровью лицо, но не знамя,
если оно не упало, гнездо ладони покинув,
а вознеслось в тысяче-руком шквале —
есть ли лицо иное? Если — если
он ещё жив, ему воспеваем славу —
он уже мёртв — то жив будет вечно в смерти.
Крепче храните имя! Держите знамя!