Есть интересная вещь в отношении того, о чём мы фантазируем, представляем и того, что реально происходит.
Так вот, мы часто путаем действительность и возможную действительность, существующую в виде фантазируемой презентации, которая невольно и становится целью наших желаний. Невольно от того, что идёт вразрез созидательному её (цели) смыслу. Потому и получается, что несчастья идут вопреки нашим намерениям счастья. Слаборазвитый механизм мышления и нарушение целостности психического аппарата человека, не позволяет ему контролировать собственные цели, так как его субъективность тонет в океане системного порядка, социального порядка, значительно превосходящего его по силам.
Именно этим и объясняется желание во что бы то ни стало предотвратить инакомыслие и иную точку зрения, которая бы имела реальные общественные функции в отношении институционального результата. Мы имеем дело с массовым бессознательным или субъективным бессознательным механизмом.
В этом смысле систему и субъекта, можно рассматривать как равные значения через системно-динамические организации разного уровня, но с единым функциональным принципом существования. То есть судьба человека будет равна истории государства, а внутренние процессы будут равны внутренним процессам субъекта в отношении его сознания и бессознательных процессов, т.е. его душевной жизни.
В индивидуальном порядке субъект живёт так, где высшее управление жизнью отделено от управления его сознания. В степени государства эта схема так же повторяется, то есть рационализированная реальность ввиду рычагов функций вверенных ей, никогда напрямую не связаны обратной связью с населением.
Грань целостности системы, между определением патологии и здоровья, не является жесткой и способна перемещаться, менять акценты и степень значений, делая акценты на тех или иных элементах структуры. Однако, существует та качественная граница, за которой система делает резкий скачек в сторону криза и окончательно теряет связь с реальностью.
Но так или иначе, от болезни или проблемы можно избавиться, только признав наличие этой болезни или проблемы. То есть у субъекта должна быть доля самокритики в отношении собственных действий, что так же характерно и для государственной системы. Думать одинаково означает то же, что и для отдельного субъекта прийти к заключению, что он один в мире знает, как этот мир именно устроен. Более того, он решает, что он и управляет всем этим миром, становясь Наполеоном, Цезарем, Ра или Богом.
Причина агрессии же в том, что любая попытка указать ему на реальность вещей, приводит к разрушению его психической структуры и её регрессии, что бы на её месте возможно было создать новую здоровую систему в функциональном смысле. Однако субъект или система ощущает эту попытку узнать себя в зеркале, как то, что осознаётся разрушением самости. Система, будь то человек или государственная машина, мгновенно включает два основных механизма защиты - расщепление и отрицание. В общем, мы имеем дело с болезнью 21 века, эпидемией невиданного популяционного масштаба - расщеплённое сознание. Именно этим объясняется появление таких фильмов, которые фантазируют о матрице или вирусах, в которых захлёбывается всё человечество. Искусство всегда служит нам в качестве диагноза. Функциональность при этом сохраняется и видимая "субъективная видимость" психического здоровья. Если создать условия для отклонения всей системы в целом, то её механизмы могут не позволить отдельным индивидам это заметить, что они и будут иметь за отправную точку фундамента своего мышления.
Хочется в конце сказать о том, что писал Фромм в своей книге "Иметь или быть", ссылаясь кажется ещё на кого-то: - "История не является абстрактным понятием, которое отделено от человека и творит собой судьбы людей. Всё с точностью до наоборот - человек творит свою историю".