Михаэль Лайтман говорил уже давно о возможном развороте событий как регрессии системы к периоду существования железного занавеса. То есть, реальность Россией воспринимается так же, как для для человека напуганного окружающим миром. Он старается избегать контакта внутреннего характера, преобразующего его личностную структуру, глубоко связанную с идентификацией. Защита срабатывает в момент, когда необходимо решиться на неизбежные перемены, которые затронут этот важнейший центр. И в этом смысле существует возраст и уровень готовности к подобным идентификационным переменам. Судя по моим личным наблюдениям на уровне личностном, частном, не всё потеряно, хотя находится в печальнейшем и запущеннейшем состоянии.
Наша беда в том, что естество лёгкости срослось с естеством разрушающего толка и не осознаётся как деструктивность. Автоматически мы как бы продолжаем говорить, что всё прекрасно, но на самом деле общая тенденция совершенно обратная. Более того, сознание, чем большее расхождение обнаруживает в реальности со своими предустановками, отражающимися в общем институциональном уровне развития, принимает меры по большей защищённости ложного убеждения, цепляясь за него, как за соломинку. Мы регистрируем такие черты, как "взбесившийся принтер", явно искаженное информационное поле, где отрицаются уже столь очевидные вещи, что они становятся гротеском, неким абсурдным гиперболизированным театром. Принятие законов, направленных на искусственную защиту от внешних угроз. Эта тенденция носит болезненный характер, а потому не способна к компромиссу, который ослабевает по мере нарастания дихотомического раскола сознания.
Россия склонна не к национальному пути, где выбирает свою непохожесть не на Восток, не на Запад, а к склонна к шизофрении и паранойе, в которой она действительно становится не похожа на соседей, склонных к тенденции стремиться всё же к здоровью. То, что невозможно присоединить - всё объявляется враждебным.
Я думаю, что обижаются справедливо на сравнение Гитлера с собой или фашизма с собой, потому что это является не верным в корне. У фашизма или у Гетлиризма - природа абсолютно деструктивная, анальный характер, выраженный педантизмом, садизмом.
То есть путаница как всегда между причиной и следствием, которые проявлены, внешней формой и содержанием. Читайте Фромма о Гитлере. Подробнейший анализ анальных типов характера. http://krossnight.beon.ru/44140-318-jerih-fromm-qu...-sluchai-nekrofilii-quot.zhtml
Защита срабатывает через осознание идентификации в проявленных общих синдромах, где разность форм служит поводом для справедливых претензий. Я не Гитлер и это очевидно, если Вы не сумасшедший. А раз я Гитлер, значит Вы сумасшедший, потому что я и Гитлер не одно и то же и не может быть одним и тем же. Акцент сознания гиперинвестирован в объектную реальность, где нет места внутренней сущности объекта или его душе, внутреннему свойству, так как они не регистрируются в наблюдении, а следовательно не существуют для подобного типа мышления. Происходит инверсия в логическом наблюдении: "Я" не равно предлагаемому объекту сравнения, так как объекты (объективно наблюдаются) разными, а следовательно источник подобной сравнительной гипотезы, сам сумасшедший. Следовательно, если я ощущаю себя нормальным, а сравнивающего меня с Гитлером сумасшедшим, то скорее он сам имеет черты фашизма в себе самом, чем я, так как мне, как нормальному известно преступление фашизма, а ему по видимому нет, раз он возвращается к табу, неприкасаемой святости. То, что более никогда не подлежит сомнению. А раз мне это известно, то и возвращаться к этому нет смысла.
У дихотомического "Я" проблема с динамикой, которая всегда берёт своё начало в целостности системы, из бессознательного. Мы в реальности видим взрослую особь, чьи манеры приспособления в действительности родом из периода анальной фазы психосексуального развития. Человек просто на них застрял и не стал развиваться далее, проходя через иные формы психического формирования. Однако при этом форма его менялась автоматически. Раскол психического свойства приводит к расколу в функциональной системе, где тело само по себе, а человеческое "Я" приобретает черты рационализма, что делает его условно свободным в предлагаемых обстоятельства объективной реальности.
Жизнь не имеет понятий абсолютных истин, которые бы выражались тем, что динамика их развития раз и навсегда бы была остановлена. Вопрос свободы выбора иллюзорен, так как заключен между двумя тенденциями - смерти и жизни. Вопрос человека, осознающего себя через существование - вопрос решенный. А значит придётся принять парадигму вечных перемен жизни, отказавшись от конечного представления окончательно выясненных вопросов. И следовательно только то, что служит моей жизни и развитию жизни других и имеет смысл. И если они говорят, что это не так, что мои действия нарушают их созидательную по отношению ко мне же их жизнь, то это следует прекратить.
Заболеть, сломать, разрушить просто - вернуть к здоровью не просто. Особенно, когда ориентиры здоровья ложно привязаны к точкам деструктивного свойства.
Поэтому тирания абсолютно уверена в своей правоте. Абсолютность эта не обременена сомнением. В сомнении дихотомия не видит для себя выгоды, а наоборот. И поэтому история крутит один и тот же внутренний сюжет, нанизанный на разные новые формы, проявленные иными людьми и обстоятельствами, в которых раз за разом не виден один и тот же внутренний мотив для тех, кто стал жертвой иллюзии внешнего объектного мира и не понимает того, что всё, что он воспринимает, как объекты - проекция его собственного сознания, с которыми он взаимодействует, как с чем-то, что живёт своей собственной жизнью.
Пример для сравнения: кошка играет с фантиком, которым вы управляете на верёвочке, но как бы думает, что фантик с ней взаимодействует сам по себе и третьих интересов не существует вовсе. С человеком чуть сложнее - тут как бы фантик привязан невидимой верёвочкой к хвосту кошки, которая ловит его, не осознавая того, что логические действия фантика скоординированы с логическими движениями её собственного восприятия, выраженного в движениях, с последующей ловлей этого фантика, как проявление ложного результата в действии. В случае человека - фантику приписывается логика поведения не связанная с собственной логикой, что приводит к восприятию внешних объектов и степени их восприятия. Кошка не осознаёт, что играет сама с собой, а как бы считает, что фантик играет с ней сам по себе.