Меня восприняли как мать Терезу

— ВАМ хотя бы яснее стали процессы, происходящие в стране, с тех пор как вы стали работать в Общественной палате?

— Даже сложнее стало понимать. Я как раз сильно-то и не хочу в этом разбираться. Наоборот, хочу остаться немножко отстранённым человеком, чтобы могла ездить, смотреть и вносить в это дело народную ноту от людей, не разбирающихся ни в стратегии развития страны, ни (берёт со стола брошюрку. — Прим. авт.) в «мониторинге законодательного процесса в России». Сидит человек дома. Картошки купил на последние деньги и думает: «Покупать кефир или нет? Или лучше на завтра эти деньги оставить, а то не на что будет тапочки купить». Я хочу смотреть на эту работу нормальными человеческими глазами… А что получилось вначале? Как только я появилась в Общественной палате, то тут же заболела. Стала получать мешки писем с просьбами: «Дайте денег». Меня восприняли как мать Терезу, которая сейчас побежит всем деньги раздавать. Мы пытались с моей помощницей Ольгой это делать, но сколько было авантюристов, аферистов! У меня просто руки опустились.
«Россия показала кулаки»

— КАК вы отнеслись к обострению российско-грузинских отношений? Нет ощущения, что в ближайшем будущем у нас может повториться Кондопога, только в масштабах всей страны?


— Есть тревога. Знаешь, в семье всякое бывает. А мы всё-таки долгое время были одной семьёй. Кто-то ушёл из семьи, кто-то остался, кто-то вернулся. Умение сохранять хорошие отношения — удел высочайшей дипломатии. И конечно, у власти должны быть люди, которые этими способностями обладают. Чего там говорить, русский человек всегда будет по-доброму относиться и к Грузии, и к Латвии, и к Литве. Но добро, конечно, должно быть с кулаками. Об этом забыли, что русские тоже могут постоять за свою честь и достоинство.

— Да уж, мы показали кулаки…

— Показали (смеётся). Махать кулаками — это ещё не ударить. Но хотя бы так.

— А инициативу властей вывести игорные заведения за черту города, построить казино на отшибе вы как восприняли?

— На отшибе однажды Лас-Вегас построили. Так что для казино это не помеха. Есть хорошие клубы в Москве, где можно прекрасно провести время. Это, конечно, дорогое удовольствие. Но некоторые я бы оставила. Хотя делать из Москвы сплошной игровой мешок нельзя. Несмотря на то что я сама любительница походить по казино, когда есть возможность, да ещё и не на свои (смеётся). Я, правда, играю не в рулетку и не в карты, а только на автоматиках.

— «Одноруких бандитах»?

— Я их называю «мультики». То, чего в детстве мне недоставало (я всё время училась, потом работала), сейчас навёрстываю, доигрываю. Да и то уже поднадоело. Давно туда не хожу.

Зарабатываю на чёрный день

— В МАТЕРИАЛЬНОМ плане вам сегодня легче живётся?

— Раньше стабильнее было. Вот этой стабильности мне сегодня не хватает. Я, может быть, давно ушла бы со сцены, но меня тревожит вопрос: «А на что я буду жить?» Пока не заработала себе на чёрный день. Да, я хорошо пою, люди на моих концертах довольны — плачут, радуются, стоя аплодируют. Но иногда прямо со сцены я говорю им: «Спасибо, кормильцы мои». Единственное, что я сейчас пытаюсь сделать, — это заработать на то, чтобы жить. Благо, у меня есть такая возможность, а у скольких людей её нет.

А в советские времена всё было стабильно. Я знала, что много не получу. Но была уверенность, что, если должна получить 15-го числа каждого месяца, значит, получу. Я знала, сколько стоит сметана. А сейчас и не знаю: здесь одна цена, там — другая, там — третья.

— Всё равно с вашим положением и популярностью вы бы, наверно, могли уже не ездить в такие отдалённые города, как Владивосток. Тем более что тяжело переносите самолёты.

— Тяжело переношу. Как это ни странно, в Приморье я ехала на поезде. Но мы так спланировали гастрольный маршрут, что останавливались в городах по пути, и я выходила из вагона, пока мы потихонечку ползли во Владивосток. Оттуда, правда, пришлось лететь в Южно-Сахалинск. Понимаешь, в чём дело, для меня нет мелких городов и мелких людишек, ради которых я выхожу на сцену. Не я опускаюсь до них. Я считаю за честь выступить в том городе, откуда человек не может приехать в Москву на мой концерт. А я хочу, чтобы он знал, что я сейчас делаю, о чём пою. А не то, что он видит по телевизору, — два прихлопа, три притопа. Подольск, Владивосток, Урюпинск, какой-нибудь Титьковград — пожалуйста. Если там есть где воткнуть аппаратуру, я приеду туда.

— А если нет нормальной гостиницы и условий для проживания, соответствующих вашему статусу?

— У нас всегда вагон есть. Главное — раз уж я потихоньку закругляю свой творческий путь, то хочу, чтобы знали правду обо мне. Поэтому я в любой город могу приехать.

— Когда уже наконец выйдет ваш новый альбом со свежими песнями?

— В этом нет никакого смысла. Выступишь один раз по телевизору, как в Юрмале, с новыми песнями, и пираты тут же распространяют их. Пока есть пираты, нет смысла выпускать альбомы. Сегодня на этом не заработаешь. Хотя кое-что я, наверно, выпущу, чтобы подытожить.