Это цитата сообщения murashov_m Оригинальное сообщение

25 Ноября 2014

О годовщине Майдана

"Frankreich schuf sich frei.
Des Jahrhunderts edelste That hub
Da sich zu dem Olympus empor.
Bist du so eng begrenzt, daß Du verkennst, umschwebet
Diese Dämmerung Dir noch den Blick,
Diese Nacht: so durchwandere die Weltannalen und finde
Etwas darin, das ihr ferne nur gleicht,
Wenn Du kannst! O Schicksal!
Das sind sie also, das sind sie, unsere Brüder, die Franken; und wir?
Ach, ich frag' umsonst. Ihr verstummet, Deutsche!* Готфрид Клопшток

"Наши братья, франки, освободились. А мы?" - вопрошал немецкий поэт вскоре после взятия Бастилии. И добавил: "Впустую этот вопрос, вы замолкли, немцы..."


I. О братской кровожадности.

Отмечаемая сейчас годовщина зарождения массовых протестов в украинской столице, приведшей спустя несколько месяцев к бегству президента Януковича из страны и переходу власти к революционной части парламента, отнюдь не вызвала такой уж массы откликов в российской публицистике, которую можно было бы ожидать. Имеющиеся варьируются от умеренно-скептических до истеричных, в древней традиции плача. Даже на оппозиционных до полного запрещения в России "Гранях" появилась только лирическая колонка украинского журналиста Виталия Портникова. И, кажется, всё. Такая скупость в реакциях от падкой на круглые даты журналистики объясняется достаточно просто. События развивались в этом году с такой калейдоскопической скоростью, что каждое последующее затмевало собой предыдущее. Стремительно война стала реальностью такой же повседневной, как сводки с биржи. Интеллигенты даже не успели толком спохватиться, да и успев прокричать о невозможности войны украинцев и русских, интеллигенции обеих стран невольно смирились с логической немощью такой аргументации, ведь, если и существуют в истории уроки, то темой одного из первых должна быть вражда этнически близких народов: афиняне вели длительные войны со спартанцами, все германские племена в I-IV вв. н.э. только и занимались тем, что ходили походами - не на Рим, так друг на друга, да и история взаимоотношений двух семитских народов - евреев и арабов - достаточно красно- (от цвета крови) речива. Наоборот, можно с уверенностью утверждать, что наиболее дружными на протяжении веков были народы, которые в своей повседневной жизни никак не соприкасались. Общесоседство и общежитие вело чаще всего к конфликтам и обоюдной демонизации сторон. Соседи устраивают поножовщину чаще, чем сами квартиранты. Так же и у народов и внутри них. Ни за что другое соплеменники так охотно не режут друг другу глотки, как за идеологические и (или) религиозные различия. Гражданские войны, как известно, отличаются особым градусом озверения и расчеловечивания. Опустошительная Тридцатилетняя война в 1618-1648, в которой немцы с упоением резали друг друга, Варфоломеевская ночь, резня в Вандее, Тамбовское восстание крестьян в ходе Гражданской войны в России в 1921 году - этих примеров более, чем достаточно. Именно незначительное отличие в обрядах, вере, убеждениях, частичная или полная общность истории толкают как правило большинство "исправить" или хотя бы заткнуть рот инакомыслящему меньшинству.



II. Об ограниченности маневра на историческом поле.

Когда в 1789 году часть депутатов Генеральных штатов провозгласила себя национальным собранием дальнейшие события (бегство короля, интервенция) были если не предопределены, то в большой степени их возможность запрограммирована. Тогда Франция ненадолго (20 лет) выстояла путём милитаризации, приведшей в конце концов к власти генерала Бонапарта, а затем и к прикрытой фиговым листком Хартии Реставрации Бурбонов. Украина рискует сейчас пойти подобным путём, а именно выстоять ценою радикализации, ценой своего рода "путинизации" (сильный лидер, вертикаль власти, перевод экономики на военные рельсы, культ героев и жертвенности ради государства). За реализацией этого опасного пути тем страшнее наблюдать, чем активнее Россия "мочит" умеренного "жирондиста" Порошенко, действуя по принципу "чем хуже, тем лучше". Так дворянство монархической Европы рисовало умеренных вольнодумцев, выступающих за умеренную ограниченную монархию по английскому образцу исчадиями ада, не отделяя их от самых ярых якобинцев.
Чего бы добилась России действуй она по сценарию 2005 года? Как минимум борьбы за парламент, в выборах в который приняли бы участие миллионы сегодняшних жителей "народных республик" и Крыма. Даже на выборах президента реверансы в сторону "русской партии", подстёгиваемые опасностью "Крымского сценария", были бы значительнее. Пессимисты укажут, что в этом случае Крым и восток Украины были бы потоплены в крови пассажирами знаменитого поезда "Правого сектора". Угроза явно выдуманная, но даже, если такой поезд и существовал, то уничтожение его содержимого прямо на вокзале Симферополя милицией и отрядами самообороны резко добавили бы если уже не легитимности, то хотя бы понимания в глазах тех, кто однозначно определяет аннексию Крыма таковой - войсковой операцией под мельтешение на авансцене народных масс. Главное, что в случае более осторожных действий Москвы возможность раскрутить ситуацию до сегодняшних ужастиков была бы тем козырем, который в случае неблагоприятного развития игры можно было бы бросить на стол. Сказав, "вы уж извините, но Украина в НАТО нас так же не устраивает, как советские ракеты на Кубе, так что вы или принимайте нейтральный статус или мы будем действовать по-советски, по-силовиковски, по-устиновски." Жест бы это был всё же марциальный, путинский, никакой потери авторитета это бы не вызвало, но вызвало бы значительно больше понимания как на Западе, так и на Украине. Описанное развитие событий было, впрочем, совершенно невозможно. И вот почему. Две идеи, два закона исторической кинетики. Первый: страна (область, провинция) может завоевать независимость или став в военно-экономическом плане сильнее метрополии (пр. США и Англия) или выбрав момент максимального ослабления вызванного дезорганизацией и хаосом переходных периодов в метрополии (пр. Польша и Финляндия / Российская империя, страны-сателлиты СССР в конце 80-ых годов.) Попытка поднять восстание и уйти в любые другие периоды кончается тяжёлым поражением и ослаблением освободительного движения на годы (см. Польские восстание 1860 г, "Пражская весна"). Украинцы выбрали для своего освобождения наихудший из возможных моментов. После спада волны протестов 2011-2012 гг. в России наступила реакция, которой обычно и кончаются все недореволюции (см. Декабристы, Революция 1905 г. в России, в каком-то смысле и парижский май 68-го). Череда откровенно ультра-правых, охранительных законов, принятых в 12-13 гг., общее нарастание остроты полемики в конфронтации с Западом, благоприятная экономическая конъюнктура (высокие цены на нефть, активная торговля с Европой), такие статусные события, как олимпийские игры в Сочи и получение права на проведение ЧМ 18. Отпустить Украину в таких условиях Путин просто не мог, как не может вратарь уже отстоявший весь матч на ноль позволить себе пропустить на последней минуте. Поясню, что в случае с Украиной речь идёт о государстве с ограниченным суверенитетом. Об этом Путин говорил открыто, например в разговоре с Бушем в 2008 году. Как это ни обидно осознавать украинцам, но до февральской революции это было так, во много так и остаётся. Во всяком случае в умах многих россиян и их руководителей. Украинский суверенитет до февраля 2014 скорее дань национальной гордости малороссов, так сказать взрослые прибамбасы, которые старший брат дал на время при условии - не баловаться. Так что для многих россиян и поддерживающих Путина украинцев его действия вполне осмысленны - ведь он просто хочет восстановить ситуацию ограниченного суверенитета, не более.
Второй закон, в свою очередь, гласит, что революция в стране, ведущая к кардинальной смене режима (в послеиюльскую Францию в 1830 Священный союз не вторгся, потому что формально Франция осталась монархией с королём-банкиром Луи-Филиппом во главе) всегда вызывает не только стремление эту революцию подавить, но и реакцию, как следствие страха перед возмущением у себя, в соседних странах. Такое поведение объясняется не только пресловутым страхом, но и простой логикой, что с себеподобным режимом работать будет легче. В силу всего вышеперечисленного нужно признать, что положение вещей в параллельной реальности мало чем отличается от сегодняшней действительности. У исторического пути зачастую железные рельсы.


III. О вреде принципиальных позиций.

Как и Революцию 1789 во Франции немедленно посчитали делом рук масонов и происками Лондона (американская демократия в ту пору была ещё слишком хрупка для таких наветов), так и Майдан в интерпретации охранителей и кремлёвских политтехнологов был низведён до уровня спецоперации ЦРУ. Иначе пришлось бы разбираться с объективными причинами к нему приведшими, а разбираясь с ними публично слишком часто говорить о язвах небезызвестных и в России - коррупции, злоупотреблении властью, спеси властвующих держиморд. Намного проще нацарапать на всех актах химическим карандашом "ЦРУ" и больше к этому вопросу не возвращаться. Из-за этого и никакого диалога между Москвой и Киевом не получается. О чём уж там говорить, если с одной стороны даже не враги, а какие-то немые исполнители чужой коварной спецоперации. Антикоррупционный пафос Майдана при этом или обходится стороной вовсе или сводится к ремарке о том, что украинцы избрали себе ещё большего жулика и олигарха, чем Янукович. Выкрикнуто, поехали дальше. И возразивший, что многие ключевые актёры любой революции являлись выходцами из старых общественно-политических реалий. Отвечать некому, да не ждёт никто никаких ответов. Реплики следуют как пули, и именно поэтому излюбленным жанром нынешней российской журналистики (включите хоть Соловьёва) стал монолог. Даже там, где условия для диалога будто бы созданы, например, в Германии, оппоненты только вежливо выслушивают друг друга, ожидая возможности заявить свою позицию, завести пластинку.
Атмосфера пронизана ожиданием войны. Короткая, кровопролитная она завершится воцарением какого-нибудь умеренно пророссийского политика, которого основная часть украинцев посчитает в условиях угрозы тотальной войны с Россией злом меньшим и превращением западных областей в пандан Донецкой и Луганских областей сейчас. Правда ещё ни одна интервенция не приводила в долгосрочной перспективе к устойчивой реставрации старых порядков: этому пример и "Три славных дня", покончившие с Реставрацией Бурбонов и многочисленные бархатные революции, прокатившиеся по Восточной Европе после ослабления хватки Москвы в конце 80-ых гг. ХХ в.



IV. О революции и перевороте.

Границы между государственным переворотом и революцией в политологии достаточно размыты. Словесная эквилибристика в российской риторике пляшет вокруг синонимов - никакая революция (латинский термин) невозможна без переворота, но репутация у революции лучше, чем у гос. переворота при котором в сознании всплывают латиноамериканские генералы в чёрных очках и арестованный седой эль президенте. В эту степь и клонит набившее оскомину за этот год наименование "хунта". Свою ненависть к революциям право-консервативный путинский режим пытается представить как отторжение государственного переворота по определению дела рук узкой группы лиц в нарушении воли народа. В действительности, если бы Януковичу удалось остаться у власти, то это и была бы хунта основанная на власти силовиков и высших слоёв бюрократии. Выборность главы государства не является ни карт-бланшем на любые действия власти, ни защитой от возмущения народных масс. Ни одна революция ещё не проходила по закону. Ни научная, ни политическая. Ибо законы происходят из старой системы координат, которую революция и взрывает. Открытия Коперника с точки зрения Церкви были совершенно не законны.
Механизм революции настолько отлажен веками эволюции, что вовсе не требуется искать за ним американского политтехнолога, жующего жвачку в одном из think tank. Терзающие общество противоречия могут зреть долго и это даже не значит, что они созревают без влияний извне, но в конце концов крышку кастрюли сбрасывает. 220 лет назад, как и сегодня. Когда революционная Франция оказалась в кругу харизматических и духовных правителей с рейтингом 86%, родилась этот великий и кровавый гимн:

"Как! чужеземные толпы
Нам предписать закон посмеют?
Как! их наемные орды
Сынов отчизны одолеют?
Великий бог!.. Скуют нам длани
И под ярмо поставят вновь,
Чтобы зачинщик этой брани
Мог вновь сосать народа кровь?!* "

Да и сейчас уже украинцы могут прочувствовать всю силу и других строк "Марсельезы":

Что хочет здесь орда рабов
С злодеями вождями?

А эти чудесные строки разве не о Януковиче-старшем?

Дрожи, тиран! Дрожите вы,
Крамольники в изгнаньи,
Изменники родной страны:
Вам будет воздаянье!

А припев так и напрашивается в гимн добровольческих батальонов:

В ружье, друзья! Сомкнитесь в тесный строй, (В оригинале, "К оружию, сограждане! Формируйте батальоны!")

Такая актуальность песни 220-летней давности говорит только о том насколько Февральская революция, начало которой было положено год назад, далека от того бунта ультра-правых радикалов, каким её уже год пытаются выставить кремлёвские пропагандисты.



V. О ненависти и её причинах.

Объяснение, согласно которому вся вина за яростную ненависть простого россиянина к Украине лежит на впрыскиваниях останкинской иглы не кажутся мне убедительными. Безусловно в определённой степени заслуги российских СМИ в том, что даже люди, которым геополитика была до лампочки вдруг забредили "хунтой" и "карателями" есть. Однако, чтобы понять в какой степени реакция россиян на события в Украине плод эрнстовских страшилок, а в какой - результат их мировоззрения достаточно вспомнить 1999 год, а точнее - операцию НАТО против Милошевича. Градус антизападничества и антиамериканская истерия достигли тогда примерно сегодняшних масштабов, хотя СМИ, хоть и полускрыто-полуявно симпатизируя Сербии, давали сравнительно объективную картину событий - монополии власти на информацию тогда не существовало, во всяком случае в таком охвате, как сегодня.
Всё потому что 70-летнее противостояние с Западом так глубоко "перепахало" россиян, что жизнь без него почти невозможно представить. Естественно, что всякая страна, да к тому же с ограниченным суверенитетом, которая решит сменить внешнеполитический вектор а) будет рассмотрена, как нарушительница статуса-кво в противостоянии. (Вы тянете в группе канат. Вдруг один из вашей команды переходит на противоположную сторону. Как вы к нему отнесётесь?) б) своими действиями напомнит об опасности смены курса в самой стране, что ставит под сомнение саму национальную идею - "мы НЕ Запад!". Конечно, рядовые граждане вряд ли отдают себе отчёт во всех этапах этой логической цепочки, пробегая их бессознательно. Однако, в целом можно сказать, что причина редкой по накалу ненависти - инаковость. Обращали ли вы внимание какая сама главная похвала иностранцу в России? Правильно, обрусел. Хороший иностранец - это перенявший все обычаи, растворившийся в бодрой массе служащих человек. В этом контексте украинец будет тем более чужд, тем более враг, чем больше в нём будет украинского. Ибо, если человек инаков в малом, то почему бы не предположить, что он будет инаков и в большом? Например, поставит под сомнение "духовные скрепы" или национальное лидерство Владимира Владимировича или его наместников. Из этого проистекает в лучшем случае пренебрежительное отношение россиян к украинскому языку чья единственная вина в том, что он не русский. Правда он в этом горе не одинок. Как минимум во всех народах, живущих в относительной близости от РФ, российские туристы подозревают злокозненное нежелание говорить с ними на "великом и могучем". Чехи, поляки, прибалты, монголы - все только ваньку валяют и назло больщому брату не говорят на одном с ним языке. Так что агрессия, льющаяся из российских телеканалов, удовлетворяет вполне объяснимый спрос - зритель заведомо готов поверить в любые кренделя из своего же подсознания.

VI. Заключение

Прошлогодние события поздней осени и последовавшая за ними Февральская революция, как Пражские дефенстрации - исторический водораздел, за которым любые долгосрочные прогнозы и расчёты оказываются бессмысленными, работая только в ракурсе ретроспективы, а роль случая возрастает многократно.