Я еще помню жизнь вне стресса, или с нахлынывающими волнами стресса с последующим расслаблением, восстановлением. Когда чувствуешь себя разбитым. Я раньше ненавидел стресс. Рефераты, доклады, необходимость выступать публично. Планировать сложные дела вроде переезда или отпуска. Уже почти четыре года я живу в оттенках стресса. Не представляю себе момент расслабления после такого. Отдача меня просто пульверизирует. Размечет на атомы. Значит я могу лишь забиваться дальше в угол стресса.
В дни своей первой несчастно-безответной, мертворожденной влюбленности я писал о жизни, как о бетонной плите, которая давит тебя сверху, а смерть давит снизу. И просто плющит, выхода нет. Время идет, и ты хрустишь душой, терпя танталовы муки. Вещи, которые нас не убивают, могут не убивать нас очень долго и может быть было бы лучше, если бы они убивали. Так вот теперь я вышел на новый уровень познания. Ты эволюционируешь до существа, которое носит эти плиты как корсет. Доспехи. Латы. Скафандр. Без которого общее атмосферное давление просто разорвало бы на части. То, что нас не убивает уже поэтому делает нас сильнее, потому что не убивает. В этом его решительная слабость. Уступка перед нами, но уступка решающая. Как знак плюс или минус перед числом. Не-смерть-от-не-убивания становится модусом вивенди, формирует нас, как пальцы ваятеля. Мы все оттиск двух плит - плиты жизни и плиты смерти, и носим на себе отпечаток прикуса этих махин, на которых, как на китах древних верований, стоит мир.
Выхода два: прорасти в жизнь, редкая история, требующая невероятных усилий плюс невероятного везения. Или провалиться в смерть. И чем дольше человек подвержен давлению двух плит, тем с большей силой его когда-нибудь запульнет туда или сюда. Я между двух плит и напряжение вроде толкает меня через верхнюю плиту. Но, дай машина сбой, с тем давлением внутри я могу вылететь и вниз. Сила от неубитости может вполне пойти на самоуничтожение. Самоуничтожение и рост всегда идут рука об руку.