расскажу про одного мово дружка



Павел Эдуардович Головко - преподаватель одного из Московских ВУЗов. (фамилия и имя - изменены по его настоятельной просьбе. Не хочет популярности!) Кандидат наук. 47 лет. Отличный семьянин. ( Правда, это уже второй брак! В первом, надо полагать, он был не очень отличным семьянином.) Веселый компанейский мужик. Может выпить и закусить. Ни одну юбку не пропустит! У меня нет оснований не верить ему. У него нет оснований рассказывать мне неправду. Фамилии-то изменены! Более того, у меня есть все основания верить ему, поскольку я был отчасти невольным свидетелем происходящего. Я учился с ним в одном ВУЗе, в одно и то же время! Но, правда, не знал тайной детерминанты его тогдашнего поведения.

Оказывается, в то далекое время, наш Пашка жил двойной жизнью, одна из которых, тайная, была намного интересней первой - явной! Вот так Пашка!

Пашка был всегда веселым и компанейским парнем. Эдаким балагуром, повесой, бретером и дуэлянтом. Вокруг него всегда собирались беспечные, озорные и бесшабашные девки. Бывают такие страшненькие пацаныф: к ним словно магнитом тянет. Кроме всего, Пашка, в отличие от нас, был талантлив и отлично владел английским языком от нас и запросто общался с иностранными стажерами, обучавшимися в нашем Университете на их родном языке.

Порой его отношения заходили довольно далеко. В то время мы с каким-то страхом наблюдали за его отчаянными любовными похождениями с иностранными студентками. Тогда, в далекие семидесятые за такие связи можно было легко вылететь из университета. Это в лучшем случае. А он никого не боялся. И беда обходила его стороной. И теперь понятно - почему! Наш Пашка был секретным сотрудником КГБ.

- В семидесятые годы в университете было полно сексотов и стукачков. Я не побоюсь сказать - добрая треть! И не ошибусь. - Рассказывает теперь уже Павел Эдуардович, серьезный ученый. - КГБ держало свою вездесущую руку на пульсе студенчества. Оно знало настроения и связи, увлечения и имело компромат против многих студентиков! Именно компромат и привел меня в КГБ.

Однажды во время моего дня рождения, на котором было полно моих друзей иностранцев, мне позвонил какой-то мужчина, и, назвав меня по имени отчеству, предложил встретиться на следующий день возле библиотеки, чтобы сообщить мне что-то интересное. Я, конечно, подумал, что это кто-то из друзей прикалывается и пришел, чтобы тоже приколоться. Но меня встретил серьезный незнакомый мужчина, не расположенный к шуткам и велел следовать за ним на расстоянии десять шагов. Он привел меня в серое здание. Ужас сковал мои члены! В сумке у меня было штук десять дисков «Pink Floyd» и «Deep Purple», парочка джинсов, модные пакеты с изображением джинсовой жопы! Это грозило тюрьмой! За жопу могли посадить! В то время предпринимательство в любом его проявлении не поощрялось вовсе. Ни тебе кредитов, ни тебе налоговых льгот! Сам крутись, как можешь! Пока не попадешься. Ну, ты, знаешь! Сам, поди, попадался!

Беседу нашу серьезный мужик начал сурово: « Мы все знаем, но для вас лучше, если вы во всем чистосердечно признаетесь!» Ну, конечно, блефовал. Знали они не все. А скорее всего, ничего вообще не знали. Всего лишь один из избитых приемов целенаправленного воздействия на человека - шантаж с компроматом и запугивание! Но я этого тогда не знал и не мог знать, и, к тому же, очень ценил свою свободу и решил не грубить, не выделываться, и во всем признался.

- А было, в чем признаваться?

- А то!!! Я ведь, как и все, думал, что половые связи с иностранками преследуются в уголовном порядке. Моя юридическая безграмотность была потрясающа! Но кроме юридической безграмотности был еще и животный бессознательный страх перед карающей рукой КГБ. Сколько мы наслушались всяких страшилок! Отзвуки 37 года не умолкали в наших сердцах ни на минуту. Я чистосердечно признался во всех своих порочащих связях. Ну, кроме того, я ведь приторговывал дисками и джинсами. А это статья 154! До двух лет с конфискацией! Иностранцы доверчиво сдавали мне свой нехитрый скарб для продажи. Очень выгодная работа! Это позволяло мне неплохо одеваться для студента, курить болгарские сигареты и пить чуть ли не каждый день! Вообще - для студента я был сказочно богат!


И тут, представь себе, этот мужик предлагает мне сотрудничать! А суть сотрудничества, как я понял, сводилась к тому, что то, чем я занимался до этого нелегально и опасаясь ареста, я теперь должен был делать явно и во благо Отечества! Ну скажите, мог ли я, находясь в здравом рассудке и трезвой памяти, отказаться от такого сотрудничества? Да никогда в жизни! Склонять к греху иностранных девчат для безопасности нашей Родины - что может быть почетнее! Можно сказать, что я склонял к греху нашего классового врага! Гордость наполнялось сердце мое! Никогда я еще не чувствовал себя так необходимым своей стране! Никогда я еще не испытывал такого желания отдать ей всего себя без остатка! До последней капли! Какой такой капли? Почему последней?


Короче, подписал я бумагу, в которой говорилось, что пусть меня покарает Бог, да отсохнут мои уды, если я разглашу тайну наших отношений. Я обязался в той бумаге работать не покладая рук своих, не щадя уд и ятр своих, не жалея чресел... Вот так вот! И ты знаешь, я действительно в тот миг почувствовал в себе потрясающую ответственность, проникся сильным патриотическим позывом! Мне хотелось петь «Интернационал»! Я был неисправимым романтиком. Начитался книжек про шпионов, А тут все было как в кино! Мы встречались на конспиративных квартирах, в гостиницах, на заброшенных стройках, в сараях, на чердаках, на пустырях, ночью! То, о чем я мечтал мальчишкой, бегая за сараями с другими такими же голоштанниками, сбывалось. Я был тайным агентом спецслужбы! О! Боги! Это было чудесно! Явки, пароли, агенты - все было настоящее! И враги были самые, что на ни есть настоящие. И за тобой стояли люди, которые верили в тебя и страна, которой ты вдруг стал неожиданно нужен.

- А в чем заключалась суть вашего сотрудничества, кроме того, чтобы совращать несчастных студенток и спекулировать шмотками?

- Да! Кроме этого у меня конечно были и еще дела! Например, с самого начала у меня было конкретное задание. Я должен был войти в контакт с одной студенткой, которая подозревалась в сотрудничестве с западными спецслужбами. И дальше - согласно обстановке! Контакт! Есть - контакт! Фул-контакт! Полная импровизация! Свобода действий! Никаких ограничений!

- А не было ли все это игрой? Милой взрослой игрой, придуманной взрослыми дядями, чтобы держать в страхе народы СССР, чтобы иметь основания содержать огромную карательную машину?


-Игра? Хорошенькая игра! В таком случае, мы продули с огромным счетом в эту игру! Обрати внимание на результат этой игры! Некогда мощная и гордая страна с огромным военным потенциалом превратилась сейчас в маленькое, грязное, нищее, погрязшее в долгах по самые помидоры, разрозненное амбициозное государство, с озлобленным вороватым народом. Не мы подорвали экономику и государственность Америки, а они сделали нас!
Не надо быть крупным аналитиком, чтобы догадаться, что студенты, пребывающие в нашу страну для обучения, проходят определенную подготовку в западных спецслужбах. Это вполне естественно! Ведь им тоже необходимо подстраховаться, чтобы этих студентов не завербовали наши спецслужбы.

Вспомни: у нас даже перед отправкой на заслуженный отдых в Болгарию, и то люди проходили собеседования и проверки! А тут - капстраны! Ничего удивительного, что кто-то из западных студентов соглашался выполнять некоторые поручения спецслужб, движимый чувством патриотизма типа моего или материальными соображениями. Каждый по чуть-чуть. Кто-то привозил нелегально литературу, кто-то вербовал агентуру, кто-то фотографировал объекты, а кто-то их и взрывал!!! И я был одним из тех, кто помогал раскрывать ходы этой большой игры! Гордостью наполнялось мое юное пламенное сердце!

- Ну ты вошел?

- Куда?

- В контакт со студенткой!

- Ах, ты все об этом! Ну конечно вошел! Еще как вошел! Это было не очень сложно с моей-то репутацией: бабника и альфонса. Иностранки любят бабников и альфонсов. Хлебом не корми - вынь да положь им бабника или альфонса! Простого положительного мужика они на дух не переносят! Бегут они простого мужика! Не любят! Ох! Не любят! С хорошими мужиками они и у себя , в Европе, могут насладиться! Там у них хороший мужик на хорошем лежит и хорошим погоняет! А всякие подонки, типа меня, это только в России живут! Генетика! Я был вхож на все студенческие вечеринки. А вечеринки в то время были каждый день. А то и чаще! Я встретил ее на кухне в общежитии.

Она чистила картошку, склонясь над ведром. Я подошел и предложил свою помощь. Парень я был хоть куда! Оторви и выбрось! Кровь с молоком! На губах. Никто из девушек не мог мне отказать, когда дело касалось почистить картошку! Только каменное сердце способно было отказать мне в этой мелочи! « Садись!» сказала просто она. Слово за слово, картошкой по столу. Поцеловались между делом. В общем, почистили мы в тот вечер картошки! Картошка удалась на славу! Только кожура летела!!!!

Мы стали настоящими друзьями. Не разлей вода! Не разожги огонь! О нашей нерушимой дружбе слагали легенды, пословицы и поговорки. Пели песни. По ночам. Мы были неразлучны. Не расставались ни на минуту. Разве только для того, чтобы сходить в туалет, справить нужду, да отчитаться о проделанной работе перед вышестоящими товарищами. А она в это время успевала передать шифровку да справить свои нехитрые женские дела. В КГБ нарадоваться не могли на наш союз. Информация в центр потекла рекой. Воронеж вышел на первое место в стране по количеству информации! Не было ему равных ни у нас в стране, ни за рубежом! Ну, конечно, сразу благодарность от Андропова, награды правительства, медали, цветы, ленты разноцветные, премии различные. Многие сотрудники КГБ купили в то время машины, квартиры, дачи, акции инвестиционных фондов...

- Ну, ты меру-то знай...

- Простите... Увлекся... Не было тогда инвестиционных фондов! Да! Но действительно, это свое первое задание я выполнил блестяще!


- А тебя каким-то образом готовили, или же все было спонтанно?

- Конечно, мы встречались с моим непосредственным шефом довольно часто. Работа по подготовке велась очень интенсивная. Основы психологии, способы вербовки, методы проникновения в психику, форсированное воздействие на личность, композиция контакта, способы разработки кандидата, психофизические аспекты результативного общения, калибровка партнера по общению, нейролингвистическое проникновение в психику, принципы оценки и анализа информации, методы активного изымания фактуры, искажение информации и дезинформация, техника интерпретации фактов... Ох! И все это еще осталось в голове... Разбуди меня ночью, я тебе все расскажу! Разбуди только, попробуй!


Все это, так или иначе, преподносилось мне на занятиях во время наших встреч. Уйма информации! Встречались мы, как правило, на конспиративных квартирах у простых граждан
. У каждого штатного работника КГБ была целая сеть таких квартир. Для меня работать в КГБ было гораздо интереснее, чем учиться в университете! Я столкнулся с интереснейшими людьми. Все мои ранние представления о КГБ были разрушены! Передо мной были профессионалы высочайшего класса. Тонкие, умные, и я скажу больше, сердечные люди. Руководство у меня время от времени менялось. Кого-то убивали. Кто-то шел на повышение. А меня передавали по наследству. И со всеми, с кем мне приходилось работать, мы становились хорошими друзьями. Я с благодарностью вспоминаю то прекрасное время и тех замечательных людей. С некоторыми из них мы и сейчас встречаемся в городе и приветствуем друг друга едва заметными кивками головы.

Хотя я думаю. Что можно было бы уже и подойти и по дружески похлопать друг друга по плечам. Сколь уж времени прошло-то!

- А ты не подумывал о переходе на профессиональную работу в КГБ?

- Еще как подумывал. И мы даже говорили по этому поводу с одним из руководителей. Но я был нужен именно на этом месте. Именно в этом образе.


- А вот чисто по-человечески, не было чувства вины перед твоими иностранными друзьями? Ведь они тебе верили! Считали тебя своим другом... А ты стучал на них...

- Стучал... Слово-то какое... Для меня они были прежде всего противниками. И я не забывал об этом ни на минуту. Хотя, конечно, было и чувство вины! Оно тяготило и давило меня. Я порой не спал ночами. (Днем отсыпался!) Но успокаивало другое. Дело в том, что некоторые из этих, на первый взгляд невинных овечек, действительно выполняли задания иностранных разведок. Однажды моя девушка попросила меня пойти с ней фотографировать старинные районы . Она боялась за свою фотоаппаратуру. У нее была очень дорогая фотоаппаратура. Слишком дорогая для студентки. Я, разумеется, согласился. Однако меня насторожило то, что она в основном фотографировала старинные дома таким образом, чтобы был виден левый берег. Авиационный завод в частности. Потом мы забрались в центральный корпус ВГУ аж на самый чердак и оттуда вели свои съемки.

Нехорошо ведь фотографировать наш авиационный завод! Я же ихние авиационные заводы не фотографирую! Естественно, эту пленку я потом подменил по-тихому. Представляешь изумление американских спецслужб, когда они, приплясывая от нетерпения, напевая гимн Соединенных Штатов, проявив пленки, вместо подробной панорамы авиационного завода вдруг увидели изображение великого Ленина! Обломайтесь, империалисты несчастные! Да таких примеров было вполне достаточно...

- Ну а что ты имел от своей работы, кроме морального и физиологического удовлетворения?

- О! Ничего себе! Это не так уж и мало... Платили ли мне, спрашиваешь ты? Да! Платили. Но я говорю без кокетства, что даже если бы не платили, я бы все равно работал. Мне было чертовски интересно. И кроме этого, я действительно в то время искренне гордился своей страной, своим народом, своей историей. Во- первых, общение с иностранцами давало мне очень много. Я открывал для себя другой мир. Меня мои иностранные друзья весьма интенсивно снабжали запрещенной литературой. «Доктор Живаго», «Чевингур», «Метрополь», Солженицын, Освальд Шпенглер, Ортега-и-Гассет, Ницше и Фрейд... Все же это было запрещено, друг мой! Все! Все что сейчас проходят в институтах! Кошмар! Но мои друзья проводили такую подрывную деятельность, что, в конце концов, окончательно подорвали мое доверие к политике моей страны, разрушили мою любовь и сделали меня врагом номер один! Я тогда серьезно стал подумывать, с кем бы из моих подружек поскорее сорваться из этой чудовищной страны!

- А вот с твоими подружками... Это была только физиология, или все же подразумевались какие-то чувства?

- Какие-то!!! Конечно! Я даже пару раз собирался серьезно жениться! И даже подавал заявление в посольство одной из капиталистических стран! Там оно называется « Обязательства жениха и невесты». Но обстоятельства были против меня. КГБ не препятствовало. Им это было на руку. Но западные спецслужбы заподозрили неладное, надо отдать им должное. Мою подружку затаскали по допросам, когда она благополучно возвратилась на родину. Там, как оказалось, тоже умные парни работают. Видимо - из наших...

- А сколько тебе платили, если не секрет?

- Да что ты приклепался? Сколько платили, сколько платили! Не все измеряется деньгами! По разному платили! За удачную операцию могли и пару сотен кинуть. На угощение и вербовку информаторов давали... На углубление контакта, на подарки... Опять же - командировочные, если куда-то надо ехать! Не за свои же деньги поить иностранцев! А так, обычно - пятьдесят рублей! Считай - стипендия! Все по ведомости. Расписываюсь, как положено! Только там не фамилию свою ставишь, а кличку! Все тайные сотрудники проходили там по кличкам! Никто не светился! И сейчас, даже если вскроют архивы, долго придется по почеркам устанавливать того или иного агента. Мы же все писали отчеты о каждом задании! Это было самое утомительное в нашем деле. Подробный утомительный отчет. С кем, когда, как, сколько раз... Пишешь, пишешь, как Ванька Жуков... Взглянуть бы сейчас хоть одним глазком на эти отчеты. Хотя, конечно, наверняка, они уже уничтожены за давностью лет...

- А не бывает мучительно больно за свое прошлое?

- Наоборот! Я горжусь тем, что у меня была такая страница в биографии. Ни о чем не жалею. Ничего предосудительного я не совершил. Да меня и не просили! Хотя был, наверное, один момент, когда меня попросили войти в контакт с одним воронежским поэтом. У него собирались представители передовой молодежи и читали стихи и прозу, предавались пороку, в общем - подрывали основы государственности, но я скромно отказался от такой чести. Предаваться пороку с поэтессами - еще, куда ни шло, но стучать на них - это пошло! И ты знаешь, в тот раз, мне показалось, что мой очередной шеф с какой-то благодарностью и уважением посмотрел на меня... Я же говорю, это были очень тонкие и умные люди, и они прекрасно понимали, что они делают. Но над ними было еще начальство. Очень высоко! И вот оно не всегда было очень умное!

- А бывали забавные случаи в этой твоей жизни?

- Сколько угодно! Все происходящее тогда было презабавно! Однажды меня командировали в Москву. Бывали в моей работе время от времени интересные разовые акции в других городах. Я должен был встретиться с сотрудниками одного зарубежного военного ведомства. Я был к ним приставлен пару месяцев назад. И вот я разместился в шикарной гостинице. Прекрасный номер - люкс. У меня замечательная легенда. Я приехал по научной части! С понтом - симпозиум. Он, в самом деле, проходил и у меня даже было приглашение. Я уже в то время на кафедре работал. Все честь по чести! Правда, специализация другая! Но это - детали! Ну, я звоню американцам, а там мне отвечают, что их пока нет, но они скоро будут. А пока суть да дело, я потихонечку попиваю прекрасное винцо, покуриваю чудесные американские сигареты. Время идет, американцев нет. Ближе к ночи я вырубился от винца. А тут - телефонный звонок приводит меня в чувство.

- Как дела? - спрашивают меня Московские товарищи.

- Какие такие дела? - спрашиваю я в свою очередь. Не пойму, где я, и сколько меня. - Что за дела?

Полчаса они втолковывали мне, кто я такой и что мне надо делать. Но звонить в таком состоянии мне не рекомендовали. Ну что сказать! Я же не железный Феликс! В другой раз в ресторане, сижу, разрабатываю одного западного немца. Выпиваем с ним потихонечку. Играет музыка. Мне хорошо! А в то время курить за столиками было почему-то в ресторанах нельзя! Чушь, конечно, страшная! Помнишь у Макаревича: «Только дым сигарет у дверей в туалет...» Ужасная примета времени. Выхожу я туалет, покурить. А там мужик, прислонился к стене, плохо ему, видимо. Я говорю ему: « Что! Плохо браток?» А он ко мне тихонечко по имени- отчеству обращается: «Вы поосторожнее с водочкой! Не гоните! Дело - прежде всего!» Контролирует, оказывается меня! Я тогда чуть было не упал от неожиданности. Кругом наши! А однажды меня пытались завербовать в военную контрразведку. Это, когда я уже сотрудничал с КГБ. У меня был один приятель - араб.

А у него братишка - высокий чин в военном министерстве. Так вот, на меня вышли военные парни и попросили завербовать этого парнишку. Я бы, конечно, с удовольствием и это сделал бы для своей многострадальной Родины, но КГБ пресекло мое двурушничество. Нечего распыляться! Нам еще арабов не хватало! У нас своей работы невпроворот! Я был , конечно, чрезвычайно горд такой своей острой востребованностью! Потом были, конечно, еще предложения и от других иностранных спецслужб, но я был предан КГБ! Привязался я к ним!

- А бывали огорчения?

- Огорчения бывали. Самые большие огорчения, когда расстаешься с теми людьми, к которым ты привязался. И ты осознаешь, что расстался ты с ними навсегда! И больше никогда в жизни не увидишься. А ведь люди меня окружали прекрасные! Сейчас меня такие не окружают...

- Ты имеешь в виду работников КГБ?

- И их, конечно, тоже. Хотя и среди агентов спецслужб встречались прекрасные люди. Они прекрасно делали свою работу. Их нельзя было не уважать!

- А из твоих друзей или близких, кто-либо знал о той, другой твоей жизни?

- Ну вот ты-то ведь не знал? Значит и другие тоже! Кое-кто, может быть, и догадывался. Я по пьяной лавочке наверняка мог сболтнуть где-то... Но знаешь, в это поверить было достаточно трудно. Таких не берут в космонавты! Сотрудник КГБ не должен быть таким! Сотрудник КГБ должен быть в сером костюме и в галстуке! Я же был свой в доску! Не просыхал я, в общем! Хотя, один человек - знал точно! Он сам работал на КГБ. Доходило до абсурда. О том, что я сотрудничаю с конторой, в самой конторе знало всего пару человек. Каждый штатник имел десятка два внештатников.

Мое подозрительное, в корне неправильное поведение, естественно, оказывалось в поле зрения других штатных сотрудников. И они приставили ко мне моего же приятеля. Вербанули его в один момент. Вербовка наших - это вообще задача для новичков. Бывало, он встречает меня и говорит: меня де просили поприсутствовать на твоем дне рождения. Проконтролировать! Ты не возражаешь? Присутствуй, говорю! Это лучше, чем кого-то незнакомого пришлют! Но о том, что мы с ним в курсе двойной игры друг друга, мы конечно никогда не докладывали. Это был наш маленький секрет. Мы же должны были иметь от КГБ хоть какие-то секреты! Должна же в нас самих оставаться маленькая загадка! Изюминка! Хотя я убежден, что там об этом знали. Они все просчитывали! Это были АСЫ!

- А как в КГБ относилось к твоему, мягко скажем, гусарскому образу жизни?

- А что им? Их устраивал мой образ. И меня тоже! Я был контактен и мобилен. В любую минуту мог пойти в любое место, познакомиться с кем угодно и где угодно.

- А сейчас, случаем, не сотрудничаешь?

- Нет! Мы расстались на заре перестройки! Изменились задачи, сместились акценты и приоритеты. Для выполнения современных задач я не гожусь! Да и возраст, сам понимаешь! Я уже не тот, что раньше! Раньше неделю пил - и ничего! Свеж, как огурчик! Любую резидентку иностранной разведки покрывал по пяти раз кряду! А сейчас три дня - и все! Неделю отхожу! Ну, разок, может быть, покрою... Но ведь этого недостаточно, чтобы расколоть врага! Какой из меня теперь к черту контрразведчик?!!!