Не думай о мгновеньях свысока!

Смерть всегда ходит нашей тенью, рядом с нами. И мы хотим этого или не хотим, на уровне подсознания, думаем об этом. Хотя порой гоним эти мысли прочь. Почему? Лев Николаевич Толстой, великий пессимист, сказал, что день, прожитый без мысли о смерти, прожит даром. Ведь о смерти не обязательно думать мрачно. Можно думать о ней и по-доброму. Например: Ах! Какой сегодня чудный день! Как скверно было бы, наверное, в этот день повесится!
Одна декадентка Мирра Лохвицкая, будучи уже больной, и предчувствуя неизбежный близкий конец (а кто его не чувствует, конец-то!!! Он для всех неизбежен! Конец-то у нас – один! На всех! Мы за ценой не постоим!) Она написала так:
Я умереть хочу весной
В расцвете радостной мая
Когда весь мир передо мной
Восстанет вновь, благоухая

На все, что в жизни я люблю
Взглянув тогда с улыбкой ясной
Я Смерть свою благословлю
И назову ее Прекрасной!

Ну, разве это не прекрасные мысли о Смерти?

А Иосиф Бродский! Обращаясь со словами любви к своей единственной, он говорит:
«Смерть придет, у нее
будет твое лицо!»
Это же фантастика! В последнюю минуту жизни Он будет думать о Ней и уйдет в другой, светлый мир с ее именем на устах.
Всякая бывает смерть: позорная, героическая, спокойная, во сне, от боли, от любви и от поноса. Борис Виан, музыкант, замечательный писатель, автор гениального трогательного романа «Пена дней»(наш Эдиссон Денисов написал музыку к одноименному балету, а Морис Бежар его поставил.Жаль Борис до этого не дожил!) умер на премьере первого фильма по его роману. В кинозале. Умер счастливым. Неуемный мистификатор, он всю жизнь подвергался какому-то необоснованному остракизму. А в конце вдруг стал знаменит и умер. Бессовестный бабник, кутила, Оноре Бальзак, всю жизнь добивался любви одной бабенки . А когда та согласилась идти под венец , он испустил дух, в хорошем смысле этого слова. От счастья что ли? Всем хочется уйти красиво, не с разможженной в аварии башкой, и не с посиневшей кожей утопленника. Почему? Мы всеже думаем о том, какими нас будут видеть после смерти? Значит, в этом есть какой-то смысл.

О смерти писали все, потому что отогнать эти мысли от себя невозможно.Да и ни к чему. Ведь, каждый раз думая о смерти, мы думаем,о том, что срок, отпущенный нам на Земле истекает, песок из часов высыпается и никто его туда не добавит. И тогда начинаешь лихорадочно соображать: а что ты успел сделать? А что после тебя останется? Успеешь ли ты сделать столько же добра, сколько сотворил зла, чтобы хотя бы чуть-чуть уравновесить свое пребывание на земле в пользу Бога? А достаточно ли ты детей нарожал? Может успеешь еще пару особей сделать? Микеланжело Буанаротти писал (перевод по-моему Евтушенко, а может быть и нет):

Кончину чую, но не знаю часа
Плоть ищет утешенья в кутеже
Жизнь плоти опостылела душе
Душа зовет испытанную чашу

Мир заблудился в непролазной чаще
Средь ядовитых гадов и ужей
Как черви лезут сплетни из ушей
И истина сегодня гость редчайший

Устал я ждать, я верить устаю
Когда ж взойдет, Господь, что ты посеял
Нам не постигнуть истину твою
Нас в срамоте застанет смерти час
Нам даже в смерти не найти спасенья
И отвернутся Ангелы от нас…

Смерть время от времени напоминает нам, что она рядом, за нашей спиной. Вот прошла мимо похоронная процессия. И мы, слушая нестройные звуки духового оркестра думаем: Ну вот, а ведь скоро я меня вот так же… Мы читаем некролог в газете, и думаем: А интересно, когда я умру, некролог будет? А он тебе нужен, вообще-то? Приходят сводки с нашей или зарубежной войны, или по телевизору передают криминальную сводку, и везде присутствует смерть, в любом ее виде она является перед нами каждый день. Она напоминает нам об этом, чтобы мы ценили жизнь, каждую ее минуту.

А не бухали по подворотням, как некоторые… И не жрали пиво, возле метро проводя досуг в пустых беседах. А шли бы в театры, в концерты, в спортзалы и финтесы, в библиотеки и в церкви, утешали бы ласками одиноких женщин, копались бы в огороде, писали бы хорошие книжки (О! Нет! Лучше не надо!) играли бы на гитарах и синтезаторах.

Впервые Смерть дала мне знать о себе, когда я был крайне мал, и думал, что я на Земле буду вечен. Мне было три года. Это случилось в Сибирском поселке Дальний, что на реке Пиковка, приток Оби, в честь которых впоследствии назовут женские прокладки (как будто есть мужские!). Мой папа был в ссылке и вали там лес, а мама, как декабристка присутствовала при ссылке. Оставшись один в избушке, я замерз (морозы в Сибири в то время стояли страшные) и решил затопить печь. Я видел как это делают взрослые и делал все согласно моему представлению. Засунул в печь дрова и стал поджигать их спичками. Но дрова не хотели загораться. А загорелся платок, в который меня закутала перед уходом мама. На мне еще было пальтишко, котрое тоже горело лучше чем дрова. В испуге я выскочил на улицу. В это время в поселке никого не бывает. Все взрослые на работе, кто на лесоповале, кто на свинарнике… На счастье, какой-то алкаш, тунеядец, бездельник, с бодуна не вышел на работу, а слонялся по деревне в поисках дармового бухала. Увидев бегущий горящий комок, он самоотверженно бросился на меня, свалил в сугроб, забросал снегом, сбил огонь. Отвел меня домой. Обгорело только лицо. Мать смазала гусинным жиром, и все сошло как с гуся вода. В это раз меня спас Ангел в виде ссыльного мужика в телогрейке.
Второй раз я чуть было не пал жертвой Бахуса в третьем классе. Будучи на каникулах в деревне у бабушки. Взрослые пацаны пили брагу, да решили угостить меня. Я выпил очень красиво. Все зааплодировали и налили еще и еще. Мне очень льстило, что взрослые парни держать меня за своего. Но тут нагрянула бабушка и забрала меня с этой вакханалии, совершенно бухого октябренка. Ночевал я обычно в сарае. Там у меня был свой уголок. Ночью октябренку стало худо. Он стал блевать и захлебнулся бы в своей блевотине. Если бы не бабуля, которая сердцем почувствовала неладное. Она нашла меня почти бездыханным. Вызвали фельдшера.
У меня была сильная интоксикация. Я превысил дозу взрослого алкаша в два раза. Ну, промывали, полоскали все мои внутренности
всю ночь. Двое суток я был без сознания. Диагноз в истории болезни Мешкова А.В. 10 лет, был неутешителен – алкогольное отравление. Когда я вышел на волю, все деревенские мужики смотрели на меня с уважением, пожимали руку и звали похмелиться.

Потом мне Жизнь много раз напоминала о своей сестре – Смерти.

Когда я не умел плавать, я с завистью смотрел на пловцов. неужели я так не смогу? да что тут такого-то? И однажды я бросился в мутный поток реки Дон, и что вы думаете - поплыл! Не немного! течение несло меня прямо на середину! А назад как? От паники я стал судорожно глотать воду, и пошел ко ждну, последнее, что помню, это солнце из под воды! Оно было мутным размытым. Но все равно это было Солнце. Вот ты какое солнце из под воды! почему-то думал я. Я его никогда не видел еще из под воды! Боли я не чувствовал и паники уже не было. А стало очень хорошо.
Очнулся я на берегу, меня откачивал какой-то мужик в пдавках. Выкачав из меня всю воду, он спросил толь ко:
- С кем ты, парень?
- С мамой, - словрал я.
- Дойдешь до мамы?
- Дойду.
И я пошел прочь, покачиваясь и отплевываясь. Я забыл его поблагадарить. Но думаю, что Бог воздал этому мужику за тот давнийц забытый случай.

Однажды мы пьяные студенты полезли к девченкам в общежитие, на 9 этаж. Вахтерша нас не пустила. Мы же пьяные! Лезли по балконам. И вдруг я подскользнулся, птяный же! И чуть было не полетел вниз, но мой друг, успел ихватить меня за кожанную куртку, и держал, пока я вновь не залез на перила балкона. Не писал бы я этих строк, если бы не он. Тоже пьяный. Гудели по этому поводу неделю. Наслаждались жизнью и думали о том, что жить – хорошо! И надо жить каждый день, как последний!
А как-то, в Турции меня кинулся душить какой-то наркоман обдолбанный. Приняв меня за мужика, котороый наставил ему рога. Может быть это был и я, но я не ожидал такого быстрого возмездия!

А потом нас чуть было не пристрелили в Цхинвали во время грузинской атаки. Черт нас дернул идти на передовую. Грузины сали бомбить нас из минометов. Шум гам беготня. Осколки и пули в стенку. Но Бог берег нас. Значит ему что-то надо от нас. Значит еще что-то не все я сделал по его Замыслу! Может, ребеночка ишшо одного? Так надо торопиться!